Когнитивная гармония как механизм текстовой деятельности

(В. Г. Богораз. У входа в Новый свет)

= Его рукопись, представляющая собой размышления о жизни легендарного полководца, долгое время находилась в столе.

16) Мысль о северных реках энергично поддерживалась в Средней Азии

(Г. И. Чулков. Северный крест)

= Мысль о том, что нужно изменить русла северных рек, энергично поддерживалась в Средней Азии.

IX

17) Он неоднократно обращался к Поливановой с просьбой о квартире.

(А. М. Соболь. Обломки)

= Он неоднократно обращался к Поливановой с просьбой о предоставлении квартиры, но та игнорировала его просьбы.

18) Ее прошение за сына осталось безответным.

(П. С. Романов. Русь)

= Ее прошение о помиловании сына осталось безответным.

В следующих предложениях конкретное имя, стоящее в позиции объекта при предикатах волеизъявления и побуждения, должно быть при правильном понимании смысла предложения отнесено к пропозиции с целью «заполнить семантическую лакуну, создаваемую привычным эллипсом» [Никитин, 1988, с. 23].

X

Сочетания предикатов эмоциональных переживаний с именами конкретного значения в качестве «актантов», представляющие собой асимметричные конструкции, для того чтобы быть понятыми, нуждаются в «семантических преобразованиях»:

19) После многих скитаний по различным гостиницам им стали овладевать сожаления об отпуске.

(Л. А. Авилова. Пышная жизнь)

= После многих скитаний по различным гостиницам им стали овладевать сожаления о потерянном отпуске.

20) Он уже был на грани помешательства; его ненависть к этой двери росла с каждым часом, проведенным взаперти.

(С. Ф. Буданцев. Мятеж)

= Он уже был на грани помешательства; злился, в нем с каждым часом, проведенным взаперти, зрела ненависть и недовольство собой за неотремонтированную ранее и захлопнувшуюся так не вовремя дверь, хотя супруга и теща просили его отремонтировать дверь давно.

Итак, сочетание предикатов с актантами, в качестве которых употребляются имена конкретной лексики вместо единиц пропозитивного значения в соответствии с «основной установкой» семантического согласования, влияет на информативную полноту высказывания. Нарушение основной семантической установки, касаемой сочетания, приводит к нарушению смысловой гармонии. Согласование при чередовании конкретно-предметных и абстрактно-событийных существительных в отмеченных сочетаниях основано на различении материального и идеального, физического и духовного планов. Нарушение согласования обусловливает неоднозначную интерпретацию отдельного высказывания, содержащего асимметричную конструкцию.

2.2.3. Асимметрия семантических отношений между подлежащим и сказуемым

Предикаты-сказуемые, как правило, в зависимости от семантического типа подлежащего, бывают разных семантических уровней, или степеней.

Предикаты первого ранга (порядка) сочетаются только с конкретными (предметными) подлежащими (субъектами); предикаты второго ранга согласуются с абстрактными подлежащими (ср. функции первой и второй ступени в логике) [Арутюнова, 1976].

Предикаты второго ранга (вторичные предикаты) выражают суждения о событиях, действиях, качествах, свойствах и пр. Семантическая область вторичных предикатов охватывает следующие значения: локализации во времени и пространстве, характера протекания действия, его реализации, разные виды субъективно-модальной оценки, субъективного восприятия или воздействия, логического отношения (причины, цели, условия, уступки), истинностного значения (для субъектов-суждений) и некоторые другие. Если вторичные предикаты употребляются с конкретным именем, то это конкретное подлежащее утрачивает предметную референцию, и расшифровка смысла предложения требует «пропозиционного прочтения» подлежащего в соответствии с актуальными (в данной ситуации) семантическими отношениями [Арутюнова, 1976].

Обратимся к примеру:

21) Редок для ребят свободный отец.

(К. С. Петров-Водкин. Моя повесть)

= Отец всегда очень занят, у него редко бывает свободное время на семью, в частности, для занятий и общения с детьми.

Подлежащее отец должно семантически соответствовать сказуемому редок. Тогда в атрибутивном сочетании свободный отец семантическим центром должно быть определяемое, т. е. понятие отца, но фактически определение свободный, т. е. понятие свободы (свободного времени для занятий и общения с детьми), является в данной «свернутой/стянутой» пропозиции о «редкости» «свободности (незанятости)» отца семантически значимым. Согласно Н. Д. Арутюновой, «будучи построенным по типу первичной пропозиции с предметным субъектом, приведенное предложение реализует пропозицию второго порядка» [Арутюнова, 1976, с. 139].

В некоторых случаях «событийный аспект предметного субъекта, т. е. та пропозиция, которую он замещает, может быть извлечена из предтекста и определения одновременно» [Арутюнова, 1976, с. 140]:

22) Я навел на нее лорнет и заметил, что она от его [Грушницкого]

взгляда улыбнулась и что мой дерзкий лорнет рассердил ее не на шутку. И как, в самом деле, смеет кавказский армеец наводить стеклышко на московскую княжну?

(М. Ю. Лермонтов. Герой нашего времени)

Правило о соответствии типа подлежащего порядку предиката хорошо прослеживается в связочных предложениях. Так, если место сказуемого в данных предложениях занимает «событийное имя», то, как правило, вследствие семантической солидарности подлежащее (субъект) также получает событийную интерпретацию, независимо от того, чем данное подлежащее выражено [Арутюнова, 1976]. В связочном предложении Разбитая чашка – твоя работа = то, что чашка разбита,– твоих рук дело = ты разбил чашку предикат пропозиции «извлекается» из определения атрибутивного словосочетания разбитая чашка (представляющего собой стянутую пропозицию).

В некоторых связочных предложениях указательное местоимение это не опускается, сравним с упомянутым выше (о разбитой чашке). Подлежащее в таких предложениях для достижения смысловой гармонии должно быть развернуто в пропозицию, как того требует сказуемое. В зависимости от характера сказуемого «выделяются две разновидности этой модели, предполагающие событийный субъект» [Арутюнова, 1976, с. 130].

В первой модели мы имеем дело со сказуемым, которое представлено предикативным наречием, согласно Н. Д. Арутюновой, «категорией состояния» [Арутюнова, 1976, с. 140]. Так, предложение Незнание материала – это плохо содержит оценку некоторого явления по его отношению к другим явлениям. Сказуемое выражено абстрактным (событийным) именем и предполагает при интерпретации использование глаголов значить, означать. Интерпретация данного предложения может быть следующей: незнание материала – это значит, означает неприятности (провал на экзамене, получение плохой оценки и пр.). «Семантика предложений этого типа определяется логической (причинно-следственной или условной) связью частей» [Арутюнова, 1976, с. 140]. Сравним: незнание материала может стать причиной неприятностей; незнание материала ведет к неприятным последствиям во время аттестации.

В связи с изложенным необходимо отметить также, что подлежашее в предложениях данной разновидности, выраженное предметным существительным, при интерпретации должно быть развернуто в событийную пропозицию. «Для образования семантически полноценной пропозиции «сфера бытия» предмета ограничивается либо путем уточнения его местопребывания, либо путем включения в микромир человека» [Арутюнова, 1976, с. 141]. Так, в следующем предложении событийная пропозиция, имплицируемая предметным понятием деньги, опирается на предикат наличия, обладания: Деньги – это обеспеченная жизнь = наличие денег (обладание деньгами) дает возможность жить обеспеченно = «когда есть деньги, можно жить обеспеченно».

Подобные предложения, содержащие в качестве подлежащего предметные имена, не обладающие единичной референцией, представляют собой общие суждения, поскольку обозначают типовые ситуации [Арутюнова, 1976]. Так, животное в доме – это грязь = пребывание животного в помещении служит причиной загрязнения.

В связочных предложениях второго разряда подлежащее и сказуемое, выраженные именами, требуют «пропозитивного прочтения» имен в соответствии с логическими значениями связки между ними, поскольку только события (они соотносятся с осью времени, а не пространства), но никак не предметы могут соединяться между собой логическими отношениями причинности, условности, уступительности и т. п. В результате «причинно-следственная связка и другие глаголы логической семантики всегда имеют два места, предназначенные для пропозиций» [Арутюнова, 1976, с. 142] . Так, Неукрепленность тыла и отсутствие технической базы обусловили поражение армии. = Вследствие того, что тыл ранее не был укреплен (= не были построены необходимые сооружения и не были проведены мероприятия по обеспечению сырьевыми и людскими ресурсами) и по причине того, что отсутствовала техническая база (не было в наличии достаточного количества военной техники), армия потерпела поражение в последующих сражениях.

Правило семантического согласования требует, чтобы имя конкретного значения, находящееся при логическом предикате, при интерпретации было развернуто в пропозицию [Арутюнова, 1976]. Например, утренняя зарядка и утренняя пробежка способствовали его бодрому ежедневному состоянию = то, что он делал утреннюю зарядку и совершал утреннюю пробежку по парку, способствовало его бодрому ежедневному состоянию.

С учетом изложенного необходимо отметить, что грамматическая форма исходного предложения, содержащего асимметричный знак, не способствет его подлинному пониманию. Необходим иной, а именно когнитивный подход к разрешению данной проблемы, поскольку «когнитивное понимание дает не смысл отдельных пропозиций, а совокупный смысл, что обеспечивает и процесс понимания, и стремление понять, и результат понимания, и способность или готовность понять и служит освоенности содержательности текста – единства содержаний и смыслов. < … > Содержания – это предикации, которые лежат в основе составляющих текст пропозициональных структур, смыслы же – конфигурации связей и отношений в «становлении» знаний» [Богин, 2001, с. 21]. Здесь представляется уместным отметить, что при когнитивном понимании текста эти конфигурации связей и отношений создаются или восстанавливаются при обращении к опыту, памяти интерпретатора.

«Приумножение опыта осмыслений связано со все новыми и новыми ситуациями, возникающими в подлежащем освоению материале, в понимаемом. Без ситуации нет смысла, поскольку смысл – это смысл ситуации (события)» [Nelson, 1986, p. 144]. Смысл повествования (понимание) постигается на «событийном» уровне.

Когнитивное понимание имеет «процессуальную» (см. гл. 3) и «субстанциальную» [Богин, 2001] стороны (см. гл. 4). «Процессуальная сторона когнитивного понимания предполагает множество действий и процедур, обеспечивающих переход от непонимания чего-либо к пониманию этого или пониманию другого» [Богин, 2001, с. 65].

«Субстанциальная сторона когнитивного понимания есть способность человека понимать, и сюда же относится все то, что получено или может быть получено им благодаря этой способности» [Богин, 2001, с. 65]. Субстанциальная сторона когнитивного понимания предполагает освоение целостности.

Всякое когнитивное понимание органически включает переживание. Субстанциальная сторона когнитивного понимания предполагает, что понимаемое переживается. Более того, «непереживаемое не понимается» [Pierce, 1960, р. 121].

Люди имеют разный опыт, разные «души» вообще, и «интенциональность – отношение субъекта, живущего в мире смыслов, к смыслу как объекту. Если же переживание не интенционально, а является лишь компонентом настроения, не направленного ни на что, то мы имеем не смысл, а лишь эмотивное состояние» [Pierce, 1960, p. 259–270].

Вообще, смысл и понимание выступают в единстве. Смысл служит в качестве «непременного момента человеческой мыследеятельности» [Богин, 2001, с. 13]. Смысл «схватывается» в отношении с миром, памятью и языком одновременно и представляет собой «важнейший предмет теории понимания» [Брудный, 1972, c. 6].

«Это – объект особого рода, присутствующий как бы везде и нигде. Во всяком случае, он не "находится" в тексте, как там находится типографская краска». Смысл текста – в «голове» читателя/интерпретатора, поскольку, по сути, текст как бы «предлагает» для интерпретатора «инструкции» по поводу того, как «строить» этот смысл. Процесс понимания текста представляет собой постоянное «набрасывание» смысла. Осмысляя интерпретируемую отдельную часть текста, читатель/интерпретатор «делает набросок смысла всего текста в целом. Но этот первый смысл проясняется в свою очередь лишь потому, что» интерпретатор «с самого начала читает текст, ожидая найти в нем тот или иной определенный смысл». Понимание содержания текста «заключается в разработке такого предварительного наброска, который, разумеется, подвергается постоянному пересмотру при дальнейшем углублении в смысл текста» [Гадамер, 1988, c. 318]. (В рамках нашего исследования «постоянный пересмотр» происходит при изменениях горизонтов дивинации когнитивной гармонии и последующей смене когнитивного сценария события – см. гл. 4.)