Монетизация нежности

Когда говорили или писали о каком-то большом событии, которое совершилось незадолго до ее дня рождения, например, она всегда удивлялась – это происходило в где-то в Чили, а в это время, на другом конце земли, моя мама ходила беременная и ждала, что я появлюсь через пару недель.

Хроника событий переместилась назад и на экране появилась новая дата – 1932 год, октябрь.

«Как интересно, – подумала Ирина, – в этом году моя бабушка вышла замуж первый раз. Я, правда, не знаю, было ли это в октябре, но… может именно в это время она была влюблена в своего первого мужа или у них был медовый месяц…»

– Смотри, смотри! – воскликнул Сергей. Показывали расследование какого-то преступления, которое уходила корнями в историю.

Ирина не любила ни когда ее перебивали на словах, ни когда прерывали ее мысли.

Капризная?

Да в конце концов…

Какой мудрый диалог!

– Я не хочу…

– А ты возьми и захоти

– О, это труднее, чем сделать!

«Не нужно думать о том, какое у него было трудное детство. Не нужно, когда он делает очередную глупость, говорить: «О, какой ты умный… Не нужно…».

Не зовите в дом войну…

Тоже хорошая фраза.

А что сегодня говорила Эстер?

Девочки, ставьте мне лайки. Даже если вам не нравится. Если не нравится – ставьте «ха-ха». Главное – ставьте. Машина просто увидит, что вы среагировали, понимаете?

Машина-то, да…

– Спокойной ночки, – Сергей поцеловал ее в кончик носа и спросил – Выключать или будешь еще смотреть?

– Выключай, – вздохнула Ирина.

Нужно было еще обыграть пару фраз для завтрашнего выступления и написать рассказ «Воспоминание о детстве».

Какие-то идеи приходили в голову, но все было сырым. Ирина любила, чтобы все было отточено и блестело. Невозможно говорить на публике недоделанными недодуманными фразами.

– Как рано стал наступать вечер, – сказала она задумчиво.

– Да, темно, как у негра в ***, – пошутил Сергей, выключая телевизор и задергивая занавеску на окне.

«Классический пример, как люди понимают друг друга, – подумала Ирина, – Этот диалог можно назвать „Двое под одной крышей“. Но она слегка поехала, эта крыша».

А вы согласны с утверждением о том, что «делу время, а потехе час»?

Это смотря какая потеха… Зависит от нее… Ах, какая милая эта Эстер со своей потехой…

Эпиграфом к своей презентации я взяла несколько вопросов, которые задают себе многие женщины.

Почему я совсем не замужем?

Почему я до сих пор не замужем?

Почему я уже не замужем?

Да, пусть будет так.

И – воспоминания…

Ирина должна была написать рассказ о каких-то событиях из детства, потому что именно такое задание она задавала своим ученицам. Обычно, ее рассказы тоже были среди других. Это нравилось ученицам. Иногда они не с первого раза угадывали, кто автор…

Сегодня почему-то захотелось написать так:

Белая фуражка

«У меня было очень счастливое и благополучное детство. Я выросла в любви, заботе и согласии. Позже, я поняла, что из таких, как я, часто вырастают совершенно беззащитные люди. Люди, которые не привыкли отвоевывать свое место под солнцем – от глобальных вещей до мелочей.

Воспоминания о детстве – это какие-то яркие блики на фоне радости, счастья, спокойствия. Трудно выбрать что-то одно.

Возможно, случай, о котором я расскажу, это не самое радостное событие из детства.

Но сейчас я хочу рассказать именно о нем.

Итак,

Я всегда отдыхала с родителями и, слушая рассказы девочек об отдыхе в пионерском лагере, мне тоже очень хотелось попробовать что это такое.

Но приходило лето, и мы ехали на море. Казалось бы, не стоило огорчаться из-за этого, но я продолжала мечтать, как я поеду в лагерь и буду КАК ВСЕ.

И вот обстоятельства сложились так, что летом мама должна была поехать на курсы повышения квалификации учителей, а папа – лечь в госпиталь.

Я пристала к родителям, убеждая их, что лагерь – это единственное место, где мне будет хорошо.

К своему несчастью, они согласились.

Плакать я начала, как только увидела папину белую фуражку, которая удалялась от меня после того, как он привез меня в лагерь.

Пять дней я плакала утром, днем и вечером, во время еды и сна, во время всех детских развлечений и игр.

Я плакала сутки напролет.

Бедные вожатые не знали, что со мной делать. Кто-то уговаривал, кто-то злился, кто-то крутил пальцем у виска.

Короче говоря, закончилось все тем, что я дала домой срочную телеграмму (на все пять рублей, которые мне дали «с собой на всякий случай») с просьбой приехать и забрать меня отсюда.