Ошибка императора. Война

Меншиков не рискнул дальше спорить с императором. Он лишь что-то бессвязно пробормотал себе под нос и тяжело вздохнул. И его вздох огорчения Нессельроде сказал многое.

Нессельроде в душе не разделял увлечений императора начавшейся слишком агрессивной дипломатической кампанией против Турции, считая, что так называемый восточный вопрос может серьёзно навредить России, однако в силу своей привычки не перечить государю промолчал.

«Смотры, стройность рядов… Все это хорошо, конечно, однако ж кого удивишь сим?.. Войну не парадом выигрывают!» – подумал Марк Васильевич и не стал вступать в спор с императором.

– Ну да Бог с вами, Александр Сергеевич, разряжая напряженность, произнес император. – А теперь, господа, вниз, вниз, к дамам. Бал продолжается! Княгиня обещала пригласить итальянца Джованни Марио. Поди, пришёл уже. Чудный голос! Рекомендую сегодня послушать. В его исполнении партия Артура в «Пуританах» – это что-то незабываемое. Поспешите, господа.

Спускаясь по лестнице в зал, Нессельроде остановил Меншикова на одной из ступенек, положив ему руку на плечо:

– А коль признаться честно, князь, тревожит меня неготовность императора к компромиссам во внешней политике… Весьма тревожит! Она стала вызывать неприязнь у влиятельнейших европейских государств. Надеюсь, вы знаете, какие страны я имею в виду.

– Хм… Поди, Англию, которой я не верю. Понятное дело – Франция! Турция… ей ли не быть недовольной?!.. Чего остальным-то дуться?

– Забыли вы, Александр Сергеевич, Австрию, для которой спокойствие славянских провинций и контроль над Балканами куда важнее «чувства благодарности» за помощь в 1849 году.

– Ну а ещё кто?

– Пруссия, сударь, Пруссия. Её планам встать во главе объединения Германии Россия активно препятствует. Вот и получается, князь: круг друзей России становится кольцом соседей. И не более того. А соседи по-всякому могут поступить…

– Ну так и сказали бы об этом его величеству, сударь, – пробурчал Меншиков.

Канцлер пожал плечами и ничего не ответил. Вельможи продолжили спуск.

В зале веселье было в самом разгаре.

Уже почти спустившись, Нессельроде заметил одиноко сидящего со скучающим видом лейтенанта Аниканова. И тут ему пришла мысль… Взяв под руку Меншикова, он произнёс:

– Я вот что думаю, князь. А не взять ли вам в свою делегацию вон того молодого человека, лейтенанта Аниканова, – канцлер указал рукой на Антона. – Родственник посла Бруннова. Сей молодой офицер был как-то у вас на приёме. Помните? Вы определили его на Черноморский флот. Весьма достойный офицер, скажу я вам. В силу моих личных и служебных поручений весьма часто общался сей молодой офицер с послами и их окружением. Имеет определённый опыт общения с иностранцами.

Пребывая еще под впечатлением разговора с государем, Меншиков рассеянно посмотрел в сторону лейтенанта, неопределённо пожал плечами и, думая о чем-то своём, промямлил своим скрипучим голосом:

– Как вам будет угодно, граф. Лейтенант?!.. Почему и не взять!

– Так я подготовлю соответствующее распоряжение? Не пожалеете, – и с иронией добавил: – Господин адмирал.

Около четырёх часов утра гости стали разъезжаться. Проводив императорскую чету, уставшая хозяйка поспешила к покидавшим дом гостям. Бал закончился.

Император Николай I, разговаривая с английским послом, говорил ему правду: он никогда не претендовал на захват всей территории Турции. Все эти страшилки распространялись европейской прессой. В реальные планы императора входило создание вассальных государств, где проживали православные люди, по примеру Валахии и Молдавии; при этом Египет и остров Крит предназначались Англии, часть других территорий – Франции и Австрии. Константинополь Николай предполагал оставить под временным контролем международных вооружённых сил.

Забегая вперёд, хочется отметить, что события, происходящие в Турции в 1878 году, а особенно в 1918-м, осуществлялись именно по плану Николая. После Первой мировой войны, когда Османская империя распалась окончательно, европейские державы-победительницы реализовали план императора Николая и получили в той или иной степени контроль над образовавшимися государствами. А договор стран Европы и Турции в 1920 году (Россия в нём не участвовала, чего и добивалась Англия) расчленял Османскую империю куда более жестоко, нежели это предполагал русский император Николай Павлович. Но это всё будет значительно позже.

А пока, в начале 1853 года, успокоенный вежливыми, хотя и расплывчатыми ответами англичан и французов в отношении Турции, император Николай I был уверен в своих союзниках.

«К тому же, – размышлял император, – их союз невозможен, для них арбитр – Россия. По крайней мере, Англия не будет мешать, а этому выскочке, новому императору Франции, не до споров с Россией. А мои постоянные союзники, Пруссия и Австрия, коль потребуется, помогут. На крайний случай у меня есть армия и флот, в чьей силе сомневаться не приходится».

Напрасно так думал император… Время показало: царь ошибался! И очень…

Князь Меншиков. Переговоры в Турции

Февраль 1853 года.

Чёрное море штормит уже третьи сутки. Порывистый, а порой шквальный ветер сдувает белые барашки с верхушек холодных волн, и те бесконечной чередой одна за другой катятся по фарватеру Одесского залива. Волны монотонно бьются в борта купеческих и военных судов, стоящих у причалов. Корабли стонут, скрипят всеми деревянными частями, трутся бортами о мягкие причальные кранцы, издавая протяжные печальные звуки. Но «морские бродяги» – корабли, привязанные толстыми канатами к причалам, терпят, они знают: наступит час – и их паруса вновь наполнятся тугим морским ветром и понесутся они опять по морским просторам. А волны, словно издеваясь над этими трудягами, бьют и бьют в борта и в причал, затем с шипящим шумом эффектно разлетаются на мелкие-мелкие брызги. Зрелище потрясающее…

Рискнувшие прогуливаться во время шторма по набережной жители, а особенно молодёжь, при накате очередной волны с визгом увертываются от морского душа. Однако не всем это удаётся… Крик, шум… А штормовая погода не утихала…

Сформированная канцлером Нессельроде официальная делегация для переговоров с Турцией во главе с генерал-адъютантом светлейшим князем Меншиковым терпеливо ждала благоприятной погоды для выхода в море.

Первое задание императора было выполнено. Инспекция войск в Бессарабии и на Черноморском флоте подошла к концу. Князь Меншиков в общем остался доволен строевой выучкой войск и сноровкой флотских экипажей, о чём отписал в столицу военному министру генерал-лейтенанту князю Долгорукову.

По совету военных Меншиков отметил в отчёте, и в весьма резкой форме, что было свойственно характеру князя, медленное перевооружение строевых частей нарезными ружьями – относительно дешёвыми и отличающимися простой конструкцией. Светлейший князь был недоволен темпами поступления этого вооружения в войска. В своём отчете Меншиков не преминул провести с военными чиновниками небольшой ликбез. Он напомнил им, что скорость стрельбы из кремневых гладкоствольных ружей составляет один выстрел в минуту, да и то в хорошую погоду, в дурную же порох становится сырым и вовсе не загорается.

– Надеюсь, господа, вам известны сии факты, – своим скрипучим неприятным голосом начал раздражённо сиятельный князь. – При стрельбе из гладкостволок на расстоянии двухсот шагов из 200 выпущенных пуль лишь десятая часть попадает в цель. Стрельба же из ударных капсюльных нарезных ружей происходит быстрее, и, что важно, пуля летит дальше и чаще попадает в цель. Поди, враги наши об этом факте изрядно оповещены.

И ещё князь подчеркнул, что армии Великобритании, Франции и других европейских стран давно перешли с кремневых ружей на современные – капсюльно-нарезные.

Ответственные за поступление новых ружей генералы только разводили перед князем руками: мол, как ускорить, когда на всю Россию только один Тульский оружейный завод переделывает кремневые ружья старого образца на новые.

Как самый младший по званию среди адъютантов, в апартаментах, где расположился князь Меншиков, дежурить на ночь заступил лейтенант Аниканов.

Неожиданное появление красавца-лейтенанта в должности адъютанта светлейшего князя вызвало немало разговоров среди, прямо скажем, немаленькой свиты Меншикова. Удивлялись многие…

«Лейтенант?!.. Подозрительно! Для генерал-адъютанта, князя, чрезвычайного посла самого императора – не менее полковника или подполковника должен быть.

Однако вскоре все успокоились, привыкли к молодому добродушному офицеру. Свои несложные обязанности Аниканов выполнял с охотой, иногда проявлял разумную инициативу, перед князем себя не выпячивал, чем не раздражал своих коллег-адъютантов.

И вот сейчас Антон, находясь в раздумьях, держал в руках срочное, только что поступившее донесение из Петербурга на имя Меншикова. Время позднее, князь отправился уже в свои покои, слуга понёс в его спальню таз и кувшин с водой. Беспокоить как-то нежелательно.

«А вдруг что-то срочное?..» – и Антон решительно постучал в спальню начальника.

Меншиков как раз сбросил сапоги и собирался поставить ноги в таз, куда слуга лил воду. Увидев адъютанта, князь, словно от зубной боли, скривился, однако промолчал, взял пакет и тут же устало махнул рукой: идите, мол, отсюда оба.

Затем он нехотя взломал сургуч. Адъютант и слуга направились к двери. Проходя мимо князя, слуга, худой, вихрастый, с конопушками на лице деревенский малый, ловко нагнулся и быстренько собрал у ног его светлости упавшие на пол коричневые комочки сургуча. При этом он недовольно едва слышно пробормотал:

– Чего сорить-то?.. Ведро, чай, для того имеется…

Читать донесение Александр Сергеевич особо не торопился. Он отложил бумагу в сторону, сам сел на скамью, поставил ноги в таз с водой, поохал (уж больно холодная) и на минуту замер, закрыв глаза. Но вот князь очнулся. С тяжёлым вздохом вытащил из пакета два листа, исписанных убористым почерком.

Содержимое его расстроило, но не сильно удивило. Граф Нессельроде сообщает ему, что из Лондона пришёл ответ, и ответ неутешительный. От имени английского кабинета статс-секретарь по иностранным делам лорд Джон Россель официально уведомил правительство России, что Великобритания отказывается от предложения императора Николая I участвовать в разделе Османской империи.

Светлейший князь почесал затылок, зевнул и, перекрестившись, пробормотал:

– О как… Кто бы сомневался…

Затем он ещё раз прочитал донесение, в котором граф давал ему дополнительные рекомендации по поводу предстоящего вояжа делегации в Константинополь.

– М-да… Однако совсем без союзников остаёмся, – вслух не то удивлённо, не то огорчённо произнёс Меншиков. И уже с явным раздражением, добавил: – А чёрт с ними, без сопливых бриттов обойдёмся! Государя бы ещё в этом убедить…

Едва не опрокинув таз, князь резко встал, пошлёпал полотенцем по мокрым ступням и засунул их в тёплые домашние тапочки, подшитые беличьим мехом. Затем позвонил в колокольчик.