Цой. Последний герой современного мифа. Новая редакция

Безъядерной зоной!
Я объявляю свой город
Безъядерной зоной!
Я объявляю свой…

Журнал «Рокси» в то время писал: «Уместно будет к открытиям фестиваля отнести и ”КИНО“. Их теперешний триумф подготовлен долгой работой, ходящими по рукам студийными записями и фактом существования Цоя, от которого нельзя было рано или поздно не ожидать чего-нибудь в этом роде… Прически коллег Цоя, песня ”Прогулка романтика“ и многое другое позволяют уловить несомненную близость ”КИНО“ к новейшим школам».

Александр Титов:

«Мы сознавали, что нас может спасти только чудо, которое надо было сотворить. И нам это удалось, потому что концерт был очень мощный, кайфный. Я помню лица людей. Звук был полное г…но, как всегда. Я помню, что я был просто в истерике позитивной, потому что вдруг в какой-то момент почувствовал, насколько это важно и мощно. И необычно. На черно-белых фотографиях с того концерта видно, какие у нас у всех квадратные глаза, как нам это все круто было. Это был фурор. Концерт этот был взрывом! Мы были отмечены как главное открытие 1984 года. И далее понятно…».

Алексей Рыбин:

«”Начальник“ – мой любимый альбом ”КИНО“, единственный, наверно, слушая который я жалею, что не играл тогда уже вместе с Витькой. Это такой чистый, крутой и смелый эксперимент, равного которому в так называемом русском роке тогда не было. Может быть, и сейчас нет. Один из немногих альбомов, в котором можно не делать скидку на русскую нищету: мол, вот если бы здесь другую гитару, да другие обработки, да хорошие барабаны, вот тогда бы… Ничего подобного здесь нет. ”Начальник“ – отчаянно смелая запись. Тропилло здесь, конечно, тоже проявил себя. А один набор музыкантов чего стоит – Бутман, Курёхин, Титов и другие…”

Гроза за окном, гроза с той стороны окна,
Горят фонари и причудливы тени,
Я смотрю в ночь, я вижу, что ночь темна,
Но это не станет помехой прогулке романтика.

Подворотни страшны, я слышу, как хлопают двери.
Черные кошки перебегают дорогу.
Пусть бегут, я в эти сказки не верю.
И это не станет помехой прогулке романтика…

Нина Барановская, администратор рок-клуба:

«Всерьез я к Цою стала относиться только после ”Начальника Камчатки“. Меня очень удивил этот альбом, особенно то, что его сделал очень молодой человек. Я до сих пор считаю, что это самый петербургский альбом в истории нашей отечественной рок-музыки. И никто, наверное, меня в этом никогда не разубедит».

Всеволод Гаккель:

«Мне очень нравилось, как играл Рыба, но только с приходом Юрия Каспаряна и Густава, когда группа отказалась от помощи старших товарищей, появилась законченность… Вот как, например, звучание группы Pink Floyd, как мы ее знаем после Dark Side of the Moon, окончательно сформировала гитара Дэвида Гилмора. И, только среагировав на это звучание, мы обратили внимание на первые альбомы с Сидом Барреттом».

Павел Кондратенко, музыкант группы «Алиса»:

«Это было до Кости. Был отборочный тур в рок-клубе, потому что команд было много, а места – мало. Три дня всего фестиваль шел и, естественно, брали только лучших. Были монстры: ”Аквариум“, ”Россияне“, ”Мифы“ и так далее, а молодняк каждый год, надо отдать должное, отбирали из команд перспективных. Мы не знали вообще, хоть и жили в одном городе (Славка знал, он везде тусил, а мы не знали), что есть такая группа ”КИНО“. У нас была точка, мы ее так нормально отделали, и у нас был аппарат более-менее не плохой на тот момент. Мы на нем репетировали. Это 1984 год. На нашей точке решили сделать отборочный тур. Команды, которые должны выйти в финал, заранее уже были известны. Приехал президент рок-клуба Коля Михайлов, говорит: ”Попадете вы, и еще одна группа приедет – ‘КИНО’“. Что за ”КИНО“? Смотрю такой, бежит ошалевший Шатл, кричит: ”К нам какие-то люди пришли, модные такие, в длинных пальто. И во главе пришел Кола Бельды“. <…> Пальто длинные такие, модные, пошитые в каком-то ателье, как на мафиози, очень похожие. У нас места нет, мы им говорим: «Повесьте пальто на кресла, на подлокотники». Они сыграли ”Троллейбус“, нам они понравились.

Мы последние должны играть. А мы-то должны удивить, у нас не музыка самое главное, а танец. У нас девиз был: ”Главное – не музыка. Главное – танец“. И мы думаем, а как? Во-первых, экстравагантная одежда. Лично у меня (я ногу сломал) одна нога была в гипсе, из которого выходили штаны клетчатые. Типа английского флага. Шотландка. Был фрак. А сверху почему-то вместо бейсболки была консервная банка ”Кильки балтийские“ и проволока. Боря-художник пел, у него такие уши были, колыхались. А у Шатла был такой нос, в противогазе, еще какая-то носопыра приделана из-под противогаза, и у него была то ли бурятская, то ли турецкая мандула: палка, палка, два струна. Он ее полоскал. То на гитаре сыграет, то на этой. В общем, та еще команда по одеянию была. И объявляют: ”А сейчас группа ’Алиса‘ выйдет!“ Все сидят, а мы по спинкам кресел сзади подбежали. По ходу попались пальто группы ”КИНО“, пробежались по пальто. Мы выскакиваем: уши шевелятся, килька бьётся, носы сверкают. Все нормально. Такие пижоны. Встают демонстративно 4 человека и 25 минут чистят пальто. Свои пальто чистят. Это группа ”КИНО“ чистила пальто на выступлении группы ”Алиса“. Ну, закончили. Все нормально. Объявляют: ”На фестиваль вышли ’КИНО‘ и ’Алиса‘, все остальные – домой“. Все проиграли, две команды выиграли. Мы такие: ”Ну, чего, надо отметить?“ Они: ”Мы вообще не пьем, но сегодня можно 100 грамм“… – ”Вы извините, что мы вам пальто…“ Они: ”Не важно. Нормально. Вы же делали шоу. Это наши пальто попались вам во время вашего шоу. Мы неправильно их повесили“. Познакомились так».

Дмитрий Левковский:

«Вот как раз тогда Цой поставил простую и ясную цель перед коллективом – стать самой модной группой СССР. Именно модной, эта тема тогда постоянно муссировалась. ”КИНО“ стало тогда группой модников-авангардистов благодаря Густаву».

Александр Сенин, музыкант группы «Кофе»:

«Я думаю, что Гурьянов был именно тем, кто идеологически сделал группу ”КИНО“. Ну и заслуги Марьяны Цой здесь бесспорны…».

«НОЧЬ»

26 мая 1984 года состоялся совместный концерт групп «КИНО» и «Аквариум» в ДК профсоюза работников пищевой промышленности (ДК Пищевиков).

Юрий Каспарян:

«Концерт в ДК Пищевиков… Концерты бывали и часто отменялись: там комсомольцы рулили делом. А на территории ДК стоял такой большой памятник Ленину. Такой… несколько шире, чем обычно. И Витя, помню, всегда шутил: «Крепкий такой… пищевичок…»

Помню, как-то, кажется, в 1984 году, на мой день рождения мы выпили и пошли гулять, хотели куда-то на вечеринку попасть. И вот, значит, мы выходим за дом, идем, а там футбольное поле. Георгий, поскольку у него дома всегда были гантели, турники и прочие спортивные снаряды, решает показать нам с Цоем класс. Подходит к стоящим на поле футбольным воротам и, подпрыгнув, повисает на них. С усилиями подтягивается несколько раз, делает подъем-переворот, и тут ворота предательски начинают крениться. Георгий не успевает отпустить руки и со всего маху падает лицом в землю. Он был сильно травмирован, и когда мы с Виктором вели его домой, нас даже забрали в милицию, подумав, что мы его избили…».

Вспоминает Александр Бойко, фотограф, художник:

«Однажды, весной 1984 года, Тимур Новиков предложил мне пофоткать музыкантов ”КИНО”… Мы встретились в доме народного творчества на Рубинштейна, но там поснимать нам не разрешили, и пришлось остановиться у Инженерного замка. Тимур тут же за кадром был. Это была чуть ли не первая фотосессия ”КИНО“, мы сделали тогда много фотографий. Правда, там нет еще отработанных поз… Давно это было. Они не знали еще, как позировать, я не знал еще, как фотографировать. Первая съемка, знакомство…».

Фотопленки с кадрами фотосессии, о которой вспоминает Александр, впоследствии были утеряны в рок-клубе, куда Александр передал их по просьбе кого-то из руководства. Но недавно выяснилось, что небольшая часть негативов была совершенно случайно найдена Светланой Лосевой и сохранена. Вторая часть фотоархива Александра была незаконно изъята сотрудниками КГБ при обыске в его квартире и после нанесения на фото первичной оперативной информации впоследствии использовалась ими как компромат на музыкантов рок-клуба.

Совсем недавно бывшие сотрудники 5-й Службы УКГБ по Ленинграду и Ленинградской области, на плечах которых некогда лежал тяжкий груз ответственности за «контрразведывательную работу по борьбе с идеологическими диверсиями», любезно передали журналистам «Фонтанки» свой немаленький служебный рок-н-ролльный фотоархив – вторую часть бывшего фотоархива Александра Бойко, действуя по принципу: «Тогда это было нужно кому-то одному – теперь, видимо, нужно всем»…

Александр Бойко:

«Бесценный дар порвавших с прошлым… Хотел бы я посмотреть этим тварям в глаза. Они забрали 99 % моих фоток. Весь мой архив негативов и фотографий гэбэшники прихватили, а меня упекли по 224-й… С тех пор никаких следов, дело подсудное, украли все негативы, менты нагло использовали мои фото, делая на них пометки. А теперь, за ненадобностью, благородно слили».

Пару кадров из тех фотосессий вы, дорогие читатели, можете увидеть на страницах этой книги…

После 2-го фестиваля Ленинградского рок-клуба Цой, ободренный успехом, увольняется с работы и, без сожаления расставшись с детской деревянной скульптурой, отправляется с Марьяной и друзьями на мини-фестиваль к Липницкому в подмосковный поселок Николина Гора.

Это был дачный кооператив, где жили известные ученые, музыканты, артисты, кинорежиссеры. Там же, на Москва-реке, был и небольшой дипломатический пляж, а рядом дача Александра Липницкого, на веранде которой он время от времени, к ужасу и неудовольствию некоторых именитых соседей, устраивал концерты «КИНО», «Аквариума», «Центра» и других ленинградских и московских групп. На втором этаже дачи была расположена домашняя студия, в оборудовании которой Липницкому помогала Стингрей.

Павел Пивоваров, тусовщик:

«Моя лучшая встреча с Цоем была такая… Фестиваль ”Молодежи и студентов“ в 1985 году был в Москве, значит, это было в 1984. В фестивальное лето нам бы на траве спать не дали, и мы, скорее всего, не пиво бы ночью пили, а джинсы меняли на матрешек. Так что в 1984-м, точно.

В начале 80-х на площади Ногина в Москве тусовались скейтеры, ”утюги“, хиппи, просто молодежь модная. И тусовались практически круглосуточно: там до 2 ночи работала пельменная для таксистов. Мы с моим приятелем тусовались всю ночь: лето, тепло! И прибились к стайке хиппи. А мы были тогда известные центровые ”утюги“, мажоры по-питерски. И к нам на огонек пришел Виктор, с гитарой! Он приезжал на квартирник, на улице Чернышевского (Маросейка), квартирник обломался. Билет у него был на утро – и вот мы всю ночь сидели на лавочках, он спел ”Восьмиклассницу“. Мы так запали на эту песню, что он ее на бис раз пять исполнил! Мы накупили пива, у нас Marlboro еще американские были, все угощались. Чудная ночь была. Хотели Витю до вокзала проводить, но сморились и прямо на Ногина, на газоне, спать завалились…

Я знал Айзеншписа неплохо, Наташу Медведовскую, Стаса Шиканова, Олега Соколова. Они все работали потом с ”КИНО“. Я был на многих Витиных концертах. Премьера ”Ассы“ в ДК МЭЛЗ, ”Крылья Советов“, ”Лужники“. В МЭЛЗе даже подпевал ”уууу, транквилизатор“ в микрофон…

А потом, в 1991 году, я уже жил в Нью-Йорке. И все как-то не очень складывалось. Друзья московские домой звали. Известный фотограф и художник Игорь ”Глюк“ Вишняков в гости позвал и поставил ”Черный Альбом“: ”И я вернусь домой… / Со щитом или на щите…/ Но как можно скорей“. Я прям расплакался тогда!!! И недели через две вернулся в Москву. А через пару месяцев Союз развалился…».

По возвращении из Москвы Цой с Марьяной отправились в Крым «зайцами» с помощью знакомого, Сергея Фирсова, работавшего тогда проводником вагона Ленинград – Феодосия.

Сергей Фирсов:

«Я ездил тогда на поезде Ленинград – Адлер, через Крым. Было две прицепки, из которых одна оставалась в Керчи, а вторая в Феодосии. Никто не хотел ездить на прицепках, потому что там денег не было. Ты стоишь и ничего не зарабатываешь… Так ты едешь – чаем поишь и так далее, а я зато сутки просто лежал на пляже во время работы. Пока поезд ехал туда и обратно – я садился на первый попавшийся катер и ехал в Коктебель, все там знал. Поэтому, собственно, и возил туда Цоя и Марьяну…

Гурьянов тоже с ними ездил. Он был классный парень… Сначала он загорел, потом подстригся наголо и стал похож на уголовника – красная морда и абсолютно белая лысина. Он ходил в кепках всевозможных, и его менты винтили на каждом шагу… А мы с Цоем тефтели в столовых крали, да…».

Поскольку денег катастрофически не хватало, поездка в Крым, по словам Марьяны Цой, была по своему безрассудству особенно выдающейся. Приходилось убегать от хозяев, требующих плату за проживание, собирать бутылки на пляже, питаться мидиями, красть тефтели в столовой и многое другое. Обо всех этих приключениях можно узнать из воспоминаний участников той поездки.

Георгий Гурьянов:

«Я прекрасно помню эту поездку. Витя и Марьяна поехали в Коктебель, а я отдыхал в Гурзуфе и потом поехал к ним. Там было ужасно. Ну, Коктебель – вообще чудовищное место, какое-то комариное гнездо. Я уговорил их перебраться в Гурзуф. Марьяна все время бухтела, что тут неудобно, дорого, все не то и все не так. С ними еще был саксофонист, друг Курёхина, Владимир Болучевский, так вот они на Чеховском пляже ныряли и собирали бутылки со дна моря, причем в таких количествах, что можно было покупать вино и развлекаться. А тефтели в столовых крали, да… Конечно, Советский Союз в полной красе… Мне нравилось очень в Гурзуфе. Я там не был очень давно…».

Владимир Болучевский, музыкант, знакомый Виктора Цоя: