Цой. Последний герой современного мифа. Новая редакция

«Утром мы с Цоем вставали пораньше, ходили по аллее вдоль набережной и собирали бутылки. На вырученные деньги мы покупали хлеб, молоко, банку консервов и шли кормить наших девчонок. А еще ныряли на Чеховском пляже, наполняли кошелку мидиями, потом жарили их и ели…».

Валерий Алахов сохранил фотографию, которую можно увидеть в этой книге, – веселая компания: Игорь Веричев, Валерий Алахов, Диана Сюч (Фирсова), Виктор и Марьяна Цой, Игорь Бушланов, Ника Богданова и Владимир Арбузов стоят на набережной, а за их спинами отчетливо видны Аю-Даг и Адалары…

Валерий Алахов, музыкант группы «Новые композиторы»:

«Я тогда работал все лето в санатории в Гурзуфе… Летом приезжали друзья отдохнуть, собирались в компании по интересам… И с Виктором и Марьяной мы тоже познакомились в Гурзуфе, с подачи Густава. Но мы не общались толком ни с Цоем, ни с Марьяной: только здоровались и приветствовали друг друга… А фото сделал мой друг Лева (фамилию не помню) – фотограф ”Артека“. Лео был наш друг, помню, что он тоже переехал тогда жить из Москвы в Крым и работал тогда в Артеке с 70-х… Он был профи. У меня есть его съемки – пленки-слайды 60 ? 60 мм с нашими походами по Крыму. К сожалению, не везде Цой в кадре, но другие участники группы ”КИНО“ и ”НК“ есть…».

По возвращении из Крыма отдохнувший Цой стал подыскивать новую работу, в идеале мечтая устроиться кочегаром в котельную.

Еще в марте 1984 года в Ленинград приехала американка Джоанна Стингрей – молодая певица, которая впоследствии сыграла огромную роль в деле популяризации русского рока на Западе. Поскольку Джоанну интересовало абсолютно все, что касалось русского рока, она через Бориса Гребенщикова и Сергея Бугаева познакомилась и с группой «КИНО». Джоанна активно помогала многим рок-музыкантам. Благодаря и ее усилиям группа «КИНО» вскоре становится самой модной группой Ленинграда.

Джоанна Стингрей, певица:

«Впервые я приехала в Советский Союз в марте 1984 года, на одну неделю, но встретилась с Виктором и ”КИНО“ только во время второй поездки, тоже в 1984 году. Борис Гребенщиков пригласил меня на фестиваль в рок-клуб. Он сказал мне не говорить по-английски, и тогда он покажет мне своих друзей. Я помню ”КИНО“, вышедшее на сцену: четверо высоких, стильных ребят просто приковали мое внимание. Мне нравилось то, как группа выглядела, очень понравилась подача, Виктор двигался во время исполнения песен, и хотя я не понимала многие из слов, я подпевала. Песни и слова были очень запоминающиеся. Виктор был невероятно динамичный исполнитель. Трудно было не смотреть на него, его движения казались естественными: он был сильный и сексуальный одновременно. После концерта и после того, как я была допрошена в КГБ, в конце концов я пришла на вечеринку, чтобы встретиться с Борисом, и когда я попала на это пати, Борис познакомил меня с другими гостями.

Следующее, что я помню: я была прямо перед Виктором и Юрием. Я сказала им, что мне понравилось то, как они играют, и они сказали ”спасибо“. Некоторое время мы разговаривали (Юрий толком не говорил, поскольку не понимал английского языка), поэтому в основном разговор был между Виктором и мной, и Виктор переводил его смысл для Юрия. Мне показалось очень интересным то, что при первом разговоре этот парень, которого я только что видела на сцене, и характер которого казался, может быть, даже агрессивным, был не Виктор. При общении он был милый, забавный и даже немного застенчивый. Я сразу же нашла с ним контакт. Он казался очень реальным, не пытался вести себя так, как rock n’ roller, или как-то прохладно. С ним было здорово, и излишне говорить, что с самой первой встречи мы стали очень близкими друзьями».

Дженни Яснец:

«Я ходила на концерты ”КИНО“ в основном в рок-клуб. Было очень круто, ведь Цой как бы противостоял советской власти, зал просто взрывался от восторга… Когда мы ходили на концерты, мы действительно от маминых туфлей отрезали каблуки. Это было. Действительно, 10 часов вечера – это реальная цифра, когда мне нужно было быть дома. И я всегда приезжала позже – к 11, к 12. И у меня всегда были скандалы с родителями по этому поводу… Я просто обожаю его песни. Он приходил ко мне на день рождения вместе со своей женой Марьяной, у него тогда только родился ребенок. Иногда мы собирались у Медведева, приходил Цой и пел. Иногда мы ходили к Сергею Фирсову смотреть видео. И Цой с Марьяной, и я, и Фирсов жили тогда на проспекте Ветеранов. Смотрели концерты любимых музыкантов, например Дэвида Боуи… Цою было очень интересно, как он ведет себя на сцене…».

Георгий Гурьянов:

«У нас была постоянная вечеринка. И все делалось для того, чтобы вечеринка была еще роскошнее. Не верите? Как хотите. Была классная атрибутика, красивые девчонки, элегантные костюмы, модные штучки, хорошие напитки. И это не было каким-либо противопоставлением системе или еще чему-то. Это было просто желание хорошо проводить время, жить так, как хочется… Мы были богами вечеринок. Богами домашних дискотек. Это же был Советский Союз…

Потом еще высокая миссия довлела… Когда я смотрел на себя в зеркало, я видел отражение pop-star… Еще мы хотели быть international… Говорили по-английски, общались с корреспондентами… Я помню интервью Каспаряна: ”Ай лав Джоанна вери мач…” И смех такой здоровый… Или вот это: ”А вы всегда пишете песни, когда вы пьяный?” – ”Да я вообще не пью! Я пью только на вечеринках или когда встречаюсь с тобой…”.

И мы все это время находились под влиянием Бориса Гребенщикова, Высоцкого, Окуджавы и прочих… (смех)».

10 июня 1984 года в Петергофе проходит лауреатский концерт по итогам 2-го фестиваля Ленрокклуба. «КИНО» отыгрывает пару концертов (утром и вечером), один из которых был даже запечатлен на видео и фрагменты которого можно сегодня увидеть в Интернете.

Владимир Пыхонин, тусовщик:

«Мой приятель, Юрий Камышников, как-то в 1984 году пригласил меня на концерт в Петергоф. Ремарка: мы тогда слушали Duran Duran, выглядели соответствующим образом.

В Петергофе таких, как мы, оказалось много. Юра сказал, что будет концерт – «КИНО», «Нокаут» и «Странные игры» (не помню точно про «Игры»). Я не знал, кто такие эти группы и тем более кто такой Цой. (Хотя, как потом выяснилось, мы учились с ним в одном училище…).

Было лето. Мы присели на травку возле памятника, который был напротив клуба. Решили закурить, но не было зажигалки (символично). Видим, рядом с нами сидит казах. Мы спросили у него зажигалку и уточнили: ”Что за концерт в клубе“? Он так и сказал: ”Группа ’КИНО‘ и т. д.“. Первыми играл «Нокаут» (металл-жесткач), мы уже обломались и хотели уйти, но потом смотрим – какие-то цветные парни на сцену выходят и казах, тот самый. Ну а дальше был настоящий шок! Это было ”КИНО“! Это было так круто! Это была такая мощная энергетика! ”Мама, я узнал свое утро!“… Короче, утром я проснулся новым человеком! Счастливым! ”КИНО“ – это великая группа!»

12 июня в Ленинграде, в ДК им. Крупской, прошел еще один лауреатский концерт.

Из воспоминаний Владимира Густова, музыканта группы «Теле У»:

«Я лично Цоя не знал… Но один раз мы с Ляпиным играли с ”КИНО“ концерт. Первое отделение они, второе – мы (группа ”Теле У“). Вот и все знакомство. Это было в каком-то ДК на Обуховской Обороне, под эгидой рок-клуба… Все, что я запомнил про тот день, это то, что нас с Ляпиным подвез после концерта консул США и мы с ним всю дорогу стебались, что нас теперь КГБ под колпак возьмет. Где-то 1984 год был… Сам концерт особо не запомнился. ”КИНО“ тогда играло какой-то мрач, мне даже показалось, что на фашистскую тематику похоже. Они были в длинных плащах и действительно очень походили на офицеров СС…».

Нина Барановская:

«Однажды ”КИНО“ выступало на фестивале в ДК ”Невский“, и по социальной значимости, о которой тогда все любили говорить, выступление было отнюдь не слабым. Именно за это выступление партийные люди и назвали Цоя фашистом. Тогда рок-клуб курировала такая девица лет двадцати пяти, но уже с клеймом члена КПСС на лице. Работала она в Куйбышевском райкоме партии. После выступления ”КИНО“ она пришла и сказала: “Вы видели, как он стоит на сцене? Он же фашист!” Дело было, конечно, не в том, как он стоял, а в том, что он пел…».

Николай Кунцевич:

С Цоем я встречался в Гурзуфе летом 1984 года. Позднее, то ли в 1984-м, то ли в 1985-м, будучи в городе Ленинграде, я увиделся с Борисом Гребенщиковым, и он мне посоветовал прийти на концерт Ленинградского рок-клуба (концерты рок-клуба, который не имел своего помещения, проходили во многих местах, в частности в ДК им. Крупской), где я увижу выступление ”КИНО“. Честно говоря, это лучшее, что я когда-либо видел в то время. Бешеная энергетика, пластика, песни как на подбор: ”Транквилизатор“, ”Генерал“ и т. д. Потом я сдружился с ”киношниками“…

Где Вы теперь и с кем,
Кто хочет быть судьей,
Кто помнит все имена?
Нам не хватает тем,
Не нарушай покой,
Эта ночь слишком темна.

Где твой мундир, генерал,
Твои ордена, спина как струна?
Ты уже слышал отбой.
Просто дождь бил по крыше твоей, генерал…

Всеволод Гаккель:

«Никаких особенных подробностей о том времени не припоминается. Тогда среди нас не было героев. Концерты были редки, и каждый концерт в силу этого становился событием и запоминался уже самим фактом происшедшего. И безусловно, мы придавали им гораздо большее значение, нежели сейчас, когда в городе еженедельно проходят десятки концертов и иногда молодым людям надо выбирать, на кого же пойти. И сколько концертов в месяц они могут себе позволить. Конечно же, концерты становились еще более важными, если в них принимали участие две-три самобытные группы».

19 сентября 1984 года Виктор Цой получает на руки военный билет и официально «уходит в запас», а 28 сентября Постановлением Министерства культуры группа «КИНО» внесена в «черный» список групп, запрещенных к выступлению на концертных площадках.

Георгий Гурьянов:

«Нам было совершенно наплевать на систему. Мы ее не замечали. Все эти слежки, стукачи из рок-клуба, агенты КГБ, фотографировавшие из-за угла. Мы хихикали над всем этим, нам не то что не страшно было, наоборот. Мы специально себя вызывающе вели, показывали – вот какие мы, модные, красивые. Снимайте нас, что же вы… Пишите про нас в газетах своих, обсуждайте наши выступления…».

Инна Николаевна Голубева:

«А концерты давались по каким-то складам, каким-то заброшенным заводам. Где они могли выступать? Их никуда не пускали. Из подвала куда-то в дыру очередную они выходили и там играли свою музыку, и пели, и вообще наслаждались друг другом».

Примерно в это же время наконец-то сбывается заветная мечта Цоя – он увольняется из своего парка и устраивается работать кочегаром, которым всегда мечтал быть. Работа сутки через трое позволяла ему не отвлекаться от музыки, ездить на гастроли, давала некий заработок и ограждала от обвинений в тунеядстве. По легенде, сначала он работал в котельной, располагавшейся на правой стороне Невы, в Уткиной заводи – топил вместе с веселой бабушкой, у которой научился играть на балалайке.

Сергей Фирсов:

«Цой имел небольшой опыт кочегарства в маленькой котельной на правом берегу Невы. Отапливал он там склад ящиков и этими же ящиками и топил. Мы даже справляли там какой-то Новый год. Цой, я, Марьяша, Каспарян и Диана. И бабка, которая там тоже кочегарила. Бабка, кстати, была замечательная – виртуозно матюгалась и постоянно играла на балалайке очень классно. Цой брал у нее уроки. Я не знаю, сколько Цой там работал, но думаю, что не очень много… Может, сезон. Но не уверен».

По словам Марьяны Цой:

«Котельная, где работал Цой, находилась в жутком месте, которых в Питере пруд пруди. С одной стороны кладбище, с другой – парк, вокруг какие-то руины, где стаями бегали бродячие собаки. Огромный пустырь был завален деревянными ящиками, в центре стоял сарай, половину которого занимал сторож, карауливший ящики, а половину – кочегар, который топил котел, чтобы сторож не замерз. Причем топил он теми самыми ящиками, которые сторожил сторож».

Инна Николаевна Голубева:

«Витя резал скульптуру на Каменном острове, работал кочегаром на тароремонтном заводе, потом сажал азалии в горшки где-то, часто приносил их домой, но они почему-то не приживались».

Марьяна права: место, где работал Виктор, было унылым. Согласно сведениям о местах трудовой деятельности, указанным в заявлении-анкете (о выезде за границу), которое Цой подал в ОВИР ГУВД Ленобласти 17 октября 1989 года, в то время он работал кочегаром Ленинградского тароремонтного завода № 1, располагавшегося на проспекте Александровской фермы.

26 октября 1984 года Цой на пару с Каспаряном отыгрывает концерт в Сосновом Бору, а в ноябре Цой совместно с Майком едет в Новосибирск, где выступает в знаменитом Академгородке. Фотограф Андрей Маракасов запечатлел пару квартирных выступлений Цоя, и его фотоработы сегодня можно найти в глобальной Сети.

Андрей Маракасов, фотограф: