Цой. Последний герой современного мифа. Новая редакция

«Мы же просто когда-то жили этим. Года до 1987 я пытался фотографировать происходящее в Новосибирске на свой ”Зенит”, а когда хватало денег, то и слайды делал. Концерты, квартирники… Про Цоя мне сложно говорить – всего пара вечеров, автографы, несколько вопросов и ответов – вот и все. Про его значение – это уже другой разговор. С Цоем на удивление слайды получились более-менее неплохо, около 20 штук. Лет 5 назад у меня попросили фотки, я начал оцифровывать архив. Раза 4 выставлялся на выставках, в «Комсомолке» разок напечатали».

Чуть позже проходит выступление Цоя, Майка и БГ в Сосновом Бору под Ленинградом, а в начале января 1985 года Цой с Майком отыгрывают квартирные концерты, потом у Олега Ковриги и Александра Несмелова в Москве.

Олег Коврига, устроитель концертов, музыкальный продюсер:

«Концерт Майка с Цоем был первым концертом в моей жизни, за который я нес основную морально-материальную ответственность. В организации разных концертов я принимал участие и раньше. Но на подхвате. ”На побегушках у подпольных менеджеров“, как когда-то писали в ”Комсомольской правде”. А в этот раз Илья Смирнов привел авторов и во все остальное вникать особо не стал… Витя Цой на значительную часть публики произвел более яркое впечатление, чем Майк. Боясь, что народу будет мало и мы не сможем собрать 50 рублей, обещанных ребятам, я звал всех своих приятелей и знакомых приятелей. В результате пришли около семидесяти человек. Причем большая их часть видела и слышала Майка и Витю впервые. Витя, конечно, выглядел более открытым и веселым парнем. Так что на него и реагировали веселее. Не зря он потом действительно стал рок-звездой. А Майк был более смурным и закрытым, что не особо бросалось в глаза на электрических концертах, но в непосредственной близости, чтобы не обращать на это внимания, надо было уже врубаться в его песни.

В ходе концерта наш дружок Шура Несмелов выдвинул предложение повторить концерт завтра у него. Поскольку времени на ”рекламу” (то есть поиск по телефону ещё каких-нибудь знакомых) практически не было, Гриня попробовал снизить завтрашнюю ”ставку” с пятидесяти рублей до сорока. Витя сказал: ”Ну ладно…” Но Майк слегка насупился и достаточно твердо произнес: ”Нет. Мы же все-таки артисты“. Почему-то этот довод всем нам показался весомым – и мы втроём дружно закивали: ”Да-да… Конечно, артисты…”

У Шурки, естественно, народу уже было намного меньше, выпивали тихо, без особого шума – и в этой обстановке Майк с Витей в какой-то степени поменялись ролями. Там уже Майк был первым. По крайней мере, мне так показалось. Хотя почти все зрители ”второго дня” прекрасно знали то, что они слушали. И национальным героем для них был именно Майк.

На второй день, когда Шура Несмелов открывал Майку и Цою дверь, Витя ему говорит:

– Здорово, химия! Как дела?

– Да все нормально. Дом стоит, свет горит.

– О! Это прямо как слова из песни.

И через какое-то время появилась песня “Печаль“:

Дом стоит, свет горит,
Из окна видна даль.
Так откуда взялась
Печаль?…

Саня был счастлив, когда эту песню услышал».

Понуровский Евгений, деятель ленинградского рок-клуба:

«Был еще концерт в Сосновом Бору – Цой+Каспарян 26 октября 1984 года, даже запись есть. Майка больше не было, а БГ был всего 3 раза, летом 84, в декабре 84 и в 86-м, со всех трех концертов я и выложил фотки, а эта запись нигде и не всплывала, лежит у меня 30 лет. Мне тут обещали из Германии привезти винтажный катушечник, вот я и достану свои записи, а там и ”Мануфактура“ с Салтыковым, ”Аквариум“ – 86, ну и Цой с Каспаряном. Послушаю и решу, что с ними делать…»

В то время, в 1985 и 1986 годах, в Москве проводились акустические концерты с участием тогдашних питерских и московских рок-звезд. В 1985 году в нем приняли участие Майк, Цой и Сергей Рыженко, в 1986-м – Майк, Кинчев, Башлачев, Силя («Выход») и опять же Рыженко. Что же касается концертов у Ковриги и Несмелова, то впоследствии они были изданы на двойном CD отделением «Выход».

Есть о том периоде одно любопытное воспоминание. Евгений Сотсков, или Жэка, рассказывал, что слышал от одного своего приятеля историю о том, как в 1984 году его родители и он сам (будучи шестилетним ребенком) навещали институтских друзей и оказались в обыкновенной студенческой общаге, где вечером стали зрителями небольшого квартирного концерта. Концерт устроили заглянувшие «на огонек» некие Миша с Витей. Музыканты, по очереди приложившись к бутылке с портвейном, пели, а собравшиеся гости весело подпевали и хлопали… Далее рассказчик вспоминал, как сидел у Виктора на коленях и как тот, улыбаясь доброй улыбкой, исполнил песню «…звезды, упав, все останутся здесь, навсегда останутся здесь…».

К весне 1985 года у группы «КИНО» накопился материал для следующего альбома, и в студии Андрея Тропилло, который наконец поддался уговорам, началась работа над пластинкой «Ночь».

Не люблю темные стекла,
Сквозь них темное небо.
Дайте мне войти, откройте двери.
Мне снится Черное море,
Теплое Черное море,
За окнами дождь, но я в него не верю.

И я попал в сеть, и мне из нее не уйти,
Твой взгляд бьет меня, словно ток.
Звезды, упав, все останутся здесь,
Навсегда останутся здесь.

Юрий Каспарян:

«У нас была одна студия доступная, находилась она в Доме пионеров и школьников, учебная студия звукозаписи, которой руководил Тропилло… Там был фейсконтроль, и кого Тропилло хотел, того и писал. Это была единственная студия, похожая на настоящую. То есть там были и магнитофон, и какие-то приборы. Все остальное было в кустарных домашних условиях».

Андрей Тропилло:

«С Витей Цоем работать было трудно: он, как прирожденный лидер, редко следовал фонограмме и пел, как правило, выше, чем нужно. И еще – он постоянно чмокал губами в микрофон. Мне даже приходилось покупать ему жирную гигиеническую помаду, чтобы этих причмокиваний не было слышно. Потом он тогда страшно увлекался Брюсом Ли, был на нем просто помешан. Например, когда записывались другие музыканты, Витя прыгал и отрабатывал какие-то невообразимые удары ногами и руками. Приходилось уводить его оттуда к чертовой матери в коридор».

Георгий Гурьянов:

«Альбом ”Ночь“ – это крутейшие песни и крутейшая аранжировка. На самом деле, супер. Но это вымученный альбом. Со студией была очень большая беда, потому что у Тропилло очень своенравный характер и вообще… В результате альбом был задвинут на полку и морозился там».

Александр Титов:

«C ”Ночью“ была просто странная история. Видимо, тропилловская студия заряжена другой энергией, и модная музыка, которую исполнял Витька, – она все-таки была больше чем мода, – там просто не канала. Энергетически что-то не совпадало и выталкивало друг друга. К тому же это происходило параллельно с записью ”Дня Серебра“, а это совсем другой альбом. Эти два альбома, в которых я участвовал, тогда очень друг другу мешали. И больше был ущерб альбому ”Ночь”…».

Уже поздно, все спят, и тебе пора спать,
Завтра в восемь утра начнется игра,
Завтра солнце встанет в восемь утра.
Крепкий утренний чай, крепкий утренний лед.
Два из правил игры, а нарушишь – пропал,
Завтра утром ты будешь жалеть, что не спал.

Но сейчас деревья стучат ветвями в стекла,
Ты можешь лечь и уснуть, и убить эту ночь.
Деревья, как звери, царапают темные стекла,
Пока еще не поздно лечь и уснуть в эту ночь…

Начатая «киношниками» работа растянулась почти на год, а на какой-то стадии и вовсе оборвалась, хотя объективных причин для подобного торможения не было.

Алексей Вишня:

«Тропилло не уделял времени: начальство Дома устроило проблемы с хождением взрослых. Иногда им приходилось скрываться по ночам, когда Дом находился под сигнализацией. Это страшно нервировало Цоя, но сделать было ничего нельзя – никак не ускорить. Пришлось ждать лета, а новые песни рвались наружу».

Мало того что начались постоянные проблемы со студией, так еще и «киношников» совершенно не устраивал звук. Хотелось сделать нечто модное, а в студии Тропилло, как выразился Александр Титов, «модный звук не писался вообще».

В марте 1985 года прошел 3-й фестиваль Ленинградского рок-клуба, на котором Цой впервые вышел на сцену без гитары. Он пластично и легко передвигался во время исполнения песен. По мнению некоторых, на это повлияли концерты западных рок-групп, которые Цой смотрел у Александра Липницкого в Москве.

Многим, само собой, это не понравилось. К примеру, Александр Житинский писал, что «эта манера была совершенно чужда Цою. Вилять бедрами было совершенно не обязательно, да и с гитарой в руках Виктору было гораздо лучше». И Житинский был далеко не одинок в этом мнении.

Из воспоминаний поклонника «КИНО»:

«…Мне довелось быть на концерте Цоя в 1985 году в клубе ЛПИ. Там ему испуганные хозяева клуба не смогли дать исправную аппаратуру. Так Цой стал петь под 12-струнную гитару один. Народу набилось столько, что стоять приходилось на ручках кресел, для того чтобы его увидеть. А он пел часа два… После этого за одно только уважение к своим слушателям, я перед Цоем ку – два раза!»

В общем, как бы там ни было, выступление «КИНО» на фестивале было заслуженно оценено и группа получила лауреатское звание.

«Это не любовь»