Сезон

От неожиданности снова застучало в висках, на мгновение суеверный ужас сделал ноги ватными. Я зажмурил глаза и подумал, что до выздоровления еще далеко, если я вижу привидение.

Витек, однако, оказался вполне живым и здоровым. Он радостно ввалился в палату и, бросив пакет на соседнюю кровать, по своему обыкновению громогласно выразил восторг.

– Привет, головастик! Чего это тебе на башку намотали, уши что – ли мерзнут?!

Он весело хохотнул, но заметив, что я держусь за дверной косяк и смотрю на него с открытым ртом, подхватил меня под руки, усадив на кровать.

– Сейчас все объясню, вижу ты совсем не в курсе наших приключений!

Он подвинул табурет к моей кровати, вынул из пакета яблоко и, потерев его о рукав, с хрустом откусил добрую половину. Прожевав, он посмотрел на меня и уже серьезным тоном начал свой рассказ.

– Ты, наверное, помнишь, когда мы виделись в последний раз, я лежал на земле с простреленным брюхом, а ты как сайгак скакал от Игоря.

Я кивнул.

– Так вот, лежу это я, значит, помираю помаленьку. Слушаю, как Игорь из твоего карабина бахает. Ну, думаю, осталось мне недолго. Крови натекла целая лужа, но пошевелиться боюсь, знаю, что добьет. Закрыл глаза и жду, что дальше будет.

Витек нервно почесал живот.

– Потом он вернулся, обшарил карманы Айно и мои. Забрал у нас все золотые монеты. Слышу, лопатка звякает. Открыл один глаз, смотрю, а этот гад монеты в тряпочку завернул и под валун их в мох закапывает. Я уже тогда вырубаться начал, тело все как будто отнялось. Слышал только, как он по телефону милицию со скорой вызвал, да сказал, что ты его убить пытался и все золото забрал.

Витек встал, задумчиво повертел в руке огрызок яблока и положил его на тумбочку.

– Ну а дальше, мне повезло, что пуля навылет прошла, позвоночник не задела. В реанимации месяц, четыре операции, полметра кишок удалили. Так что острого мне теперь нельзя. Из больницы выписался на той неделе, а следователь тут как тут. Рассказал мне про твои подвиги. Говорит, что не ожидали от тебя такой прыти. Ну, я его просветил как потерпевший, так что Игорь у нас по всем статьям был бы обвиняемым, если бы не помер.

– Все – таки умер, – равнодушно обронил я, – значит, менты за ним давно следили?

– В том то и дело, что нет, – усмехнулся Витек, – следили они за узбеками, которых он в подвале школы поселил. Они героинчиком барыжили, который сами и привозили. А наш знакомый с ними в доле был. В тот день, когда ты в школу пожаловал, у них как раз поставка новой партии была, вот спецназ их брать и приехал.

– Значит это не по мою душу приходили, – выдохнул я с облегчением, откинувшись на кровати.

– Нет, конечно, кому ты нужен! – засмеялся Витек, – они даже за Игорем ехать не спешили, после моих показаний. А теперь, как он помер, так вообще дело прекратить хотят. Про золото я им наврал, что оно все у Игоря. Так что пусть теперь ищут.

Я вдруг почувствовал, как с души свалился камень размером с дом. Захотелось радостно заорать, но я не стал этого делать, а просто еще раз вздохнул.

– Он сказал, что меня уважает.

– Кто? – Спросил Витек.

– Да Игорь, когда, его подстрелили.

Витек хмыкнул, и достал из кармана плоскую стальную фляжку.

– Давай-ка лучше дернем коньячку за все, что хорошо кончается!

Он сделал из фляжки два глотка и протянул ее мне, жуя яблоко.

– Хоть нам с тобой и нельзя, но по такому случаю не повредит.

Коньяк обжег мягким огнем гортань, и приятное тепло разлилось по всему телу. Глаза мои начали слипаться, а в голове зашумело. Ослабленный организм быстро среагировал на спиртное.

В дверь заглянула сестра, потянула носом воздух и грозно рявкнула на меня:

– Пьете! Сейчас зав. отделением скажу и он тебя выпишет к чертовой матери!

Витек засуетился, начал собираться и весело схватил сестру под локоток.

– Сестричка, увидев такую привлекательную женщину, я просто не могу не выразить свое восхищение! Что вы делаете сегодня вечером?

Она удивленно вскинула глаза, потом захихикала и вышла в коридор в сопровождении Витька. Обернувшись в дверях, он повертел пальцем у виска в ее сторону и подмигнул мне.

– Не забудь, нам еще Карельское золотишко из-под камушка достать надо!

В тот день я впервые уснул сном без сновидений и волнений. Через неделю сняли шов, и теперь на бритой голове красовался свежий розовый шрам, который первое время постоянно чесался. Меня перевели в общую палату, где я целыми днями играл в карты с соседями – такими же выздоравливающими и готовящимися к выписке. Я старался не думать обо всем случившемся, но оно само о себе напомнило.

Однажды утром в палату в сопровождении сестры вошел худощавый молодой человек в кожаном плаще «а-ля Глеб Жеглов», из которого на тонкой шее смешно торчала круглая голова с зализанными назад волосами. В руке он держал потертый пухлый портфель. Сестра кивнула ему в мою сторону и он, представившись следователем, бесцеремонно уставился на меня бесцветными глазами – буравчиками.

– Я веду ваше дело и должен задать несколько вопросов, – произнес он таким – же бесцветным холодным голосом.

Соседи по палате тихонько скользнули за дверь и прикрыли ее снаружи.

Внутри у меня, что-то оборвалось и полетело по направлению к пяткам. Видимо это было мое сердце. Я сразу вспомнил о пистолете, который Игорь сунул в карман моей куртки, и приготовился все отрицать. Однако к моему удивлению, речь зашла совсем о другом.

Следователь жестом фокусника извлек из портфеля лист бумаги и, сунув мне его в руки, по-хозяйски скинул плащ прямо на мою кровать.

– Уголовное дело об убийстве в отношении вас прекращено, ознакомьтесь с постановлением и распишитесь.

Пока я читал постановление, он деловито осмотрелся, пододвинул к себе табурет и сел на него, положив портфель на колени. По его решительному виду чувствовалось, что он пришел не только за тем, чтобы объявить мне радостную новость. Он уже достал чистый бланк протокола допроса и нетерпеливо постукивал по нему ручкой.

– Расписывайтесь там, где стоит галочка, и приступим к допросу по другим фактам.

Явно передо мной был начинающий поклонник методов Глеба Жеглова, которого стоило немного остудить.

Я не спеша перевернул лист постановления, внимательно изучил подпись следователя, печать, и спросил с недоумением:

– А вы собственно кто?

Его глаза на мгновенье удивленно распахнулись, а затем метнули в меня молнии.

– Я следователь, вы что, не слышали?!

– Слышал, – медовым голосом произнес я, – только удостоверения вашего не видел.

Его лицо вспыхнуло. Торопливо выдернув из-за пазухи красную корочку удостоверения, он развернул его и демонстративно сунул мне под нос.

– Теперь все в порядке?!

По его оскорбленному виду я понял, что нажил себе непримиримого врага, но меня это нисколько не огорчило, ибо с системой подружиться нельзя.