Современныя сказки

Девица Синеглазка проснулася, всё поняла и кричить девицам:

– Полундра, у нас покража большая!

Оседлала она сваво богатырсково коня и кинулася со всей дюжиной девиц в погоню за Иваном. Гонить тот во всю прыть обратным путём, у кажной бабы-яги коней меняить, а девица Синеглазка летить за им. У ея кони-то побойчее были, но, стал быть, все три бабы-яги, проникшися симпатией к Ивану, Синеглазку задерживали, как могли: то молоком поили, то блинами угощали, то в баньке парили. Однакость стала она-таки Ивана настигать, ладять ужо девицы на ево наехати и с плеч голову снести. Тады он ка-ак развернёть коня и встаёть перед самой Синеглазкой, как вкопанный. Синеглазка наскакиват и кричить свою претензию, кубыть как других и не было:

– Ах ты, вор, без спросу из маво колодца пил да колодец не прикрыл!

А он ей:

– Прошу, красна девица, пардону, но ежели я чем насолил невольно, давай силу пробовать.

Подробности энтово единоборства мы опускаем: ясен пень, ворожба красавицы оказалася добру молодцу не по силам, но он ей вовремя крикнул:

– Не губи ты мене, Синеглазка, а лучше возьми за руки, подыми со сырой земли, да и поцелуй.

Будете смеяцца, но девица так и сделала: подняла и поцеловала в уста сахарные. И раскинули они шатёр в чистом поле, на широком раздолье, на зелёных лугах. Гуляли три дня и три ночи. Здесь и обручилися – в натуре, гражданским образом, потому как научно доказано, што в таких делах ни бог, ни церковь никоим образом не Копин Гагены.

Наконец, девица Синеглазка предлагаить:

– Я поеду домой – и ты поезжай домой, да смотри, никуда не сворачивай! Через три года жди мене в своём царстве.

Сели они на коней, разъехалися. Вот доезжаить Иван до росстаней, иде плита-камень, и думаить: «Как не сворачивать? Я-то домой еду, и даже обручимшись, а братья мои пропадуть без вести». И своротил на ту дорогу, иде женатому быть. Вскоре наезжаить на терем под золотой крышей. Тут под Иваном-царевичем конь заржал, а братьевы кони откликнулися. Кони-то были одностадныя. Взбежал Иван на крыльцо, стукнул кольцом – ажник маковки на тереме зашаталися, оконницы покривилися, как в к/ф «Чародеи». Выбегаить прекрасна девица.

– Ах, Иван, давно я табя поджидаю! Иди со мной хлеба-соли откушать и спать-почивать.

Повела ево в терем и стала потчевать. Иван на всякий случай не стока исть, скока в окно кидат, не стока пьёть, скока в фикус льёть. Вот повела его прекрасна девица в спальню:

– Ложися, Иван, почивать.

Тут Иван всё смекнул столкнул ея на кровать, нажал на рычаг – кровать опрокинулася, девица и полетела в подполье, в яму глубокую.

Иван наклонился над ямой и кричить:

– Эй, братья, вы тама?

А из ямы отвечають:

– Ето ты, Ваня? Тута мы обои, Федя да Вася[6 - Пересказчику етой сказки так и не удалося узнать, почему Федя и Вася летали одним путём в ту яму, а прекрасна девица – другим.].

Иван им подмог, вытащил из ямы – а они-то лицом черны, землёй ужо стали порастать. Иван умыл братьев живой водой – и стали они обратно прежними. Сели на своих коней и поехали. Скоро доехали до камня. Иван и говорить братьям:

– Притомилси я што-то, лягу отдохну, а вы покараульте.

Лёг на шелкову траву и заснул богатырским сном. А старшие братья, надоть сказать, успели царских правил хлебнуть, которыя не признавали нормальных человеческих отношений, тока одну корпоративну этику. По энтой этике предать, засадить в острог, погубить невиновново – было самое оно, да ишо и попы споспешествовали, освящали, на бога ссылалися, а грехи – што грехи? Отпускалися направо и налево. Вот Федор и говорить Василию:

– Ну чё, братец, вернёмси мы с тобой без живой воды, без молодильных яблок – будеть нам мало чести, царь пошлёть гусей пасти…

Василий отвечат:

– А давай Ивана в овраг бездонный спустим и сами усё царю в руки отдадим.

Бываить рояль в кустах, а тута был кстати овраг подходящий. Выташшили братья у Ивана молодильны яблоки и кувшин с живою водою, самово взяли за руки, за ноги и сбросили в овраг бездонный. Летел туды Иван три дня и три ночи. Смешно другое: што он таки не разбился, а залетел на взморье, иде спас птенцов птицы-кондора Нагай от непогоды. В отместку птица Нагай вызвалася доставить ево обратно. Далее последовал драматический перелёт птицы-кондора, на которой Иван усидел верхом в обнимку с двумя чанами. В чанах была настрелянная им дичь, коей он и кормил птицу Нагай всю дорогу.

В обчем, добрался он до родимой стороны. Пришёл в столицу и узнаёть, што живу воду и молодильны яблоки доставили царю братья Федор и Василий. Тот, натурально, исцелился и пошёл уже на следуюшший неопределённый срок сваво царствования здоровьем крепок и глазами зорок. Расстроился Иван от такой несправедливости, собрал вкруг сабя кабацкой голи – и давай гулять по кабакам.

А тем временем за тридевять земель в тридесятом царстве красавица-ворожея Синеглазка родила двух близнецов. Росли они не по дням, а по часам. Скоро сказка сказываеца, не скоро дело делаеца – три года минуло И вот Синеглазка взяла сыновей, снарядила войско в 33 богатыря и пошла искать мужа сваво.

Пришла она в энто самое царство-государство и на зелёных лугах раскинула шатер. От шатра дорогу устелила сукнами цветнымя. И посылаить царю сказать:

– Царь, отдай Ивана, што табе молодильны яблоки и живу воду достал. Не отдашь – майдан устрою, народ мутить буду!

Царь, хучь и помолодел, но всево боялся, особливо мирных цветных революций, спровоцированных из-за бугра. Вот хучь бы кака друга революция – тока не цветная, не мирная и даже не бархатная. Вызываить братьев Фёдора и Василия, коих за неоценимую услугу устроил по-царски при сабе постельничим и подавальщиком. Тут-то весь обман и раскрылси. Братья пали на колени и во всём повинилися – нет, штобы уходить в несознанку, как нонешнее министерство иностранных дел по любому поводу. Ну, царь отругал их ишо хуже, чем обнакновенно ругал своих губернаторов, и сослал на окрестныя болота комаров изводить.

Тут Иван протрезвел и сам явилси к Синеглазке во главе голи кабацкой. Она ево, конешно, ишо издаля узнала, велела дитям:

– Вот ваш папенька идёть, встречайте ево и ведите в шатёр. Он безвинно три года страдал!

Сама Ивана отмыла, приодела, причесала, голи кабацкой по стаканчику поднесла, и те обратно в кабаки направилися. А и правильно сделали, а то б взаправди случился русский бунт, бессмысленный и беспощадный, што, конешно, продлило царствование царя нашево на не к ночи буде упомянутый неопределённый срок.

На другой день Синеглазка и Иван двинули во дворец. По дороге наблюдали великую бедность: видно, царь, помолодемши, принялся с новою силою свой народ пользовать. Народ – тот, конешно, рад был, челом бил, сапоги у ево лобызал да на маковки церковныя молился и благодарил. Заведены были новыя порядки: малый бизнес, дорогой серцу Ивана, царь прибрал к ногтю, у?лишну торговлю смёл, торговцев, а заодно и ремеленников, хто под горячую руку попался, в остроги отправил комаров изводить. На пустых улицах и площадях стрельцы таперь муштре обучаюца, а в остальное время пьянствують или за курями гоняють.

Учтя такое дело, на аудиенции Иван отказался от всяково коллаборационизма в виде почётной должности постельничево или подавальщика – и уехал с Синеглазкой в её царство. Живёть с ей там, не тужить, занимаеца бизнесом, пла?тить налоги исправно.

А за живой водой таперь не обязательно за тридевять земель мотацца: Иван наладил по всему свету продажу приборов «Аквалайф» – так што и живу?, и мёртву воду можа прям у сабе дома получати – хучь залейся.

Грустна? сказка – веселея жити.

Репка

Посадил дед-диссидент, беззаветный борец против бед, репку демократическово, можно сказать, сорта с президентско-парламентской конституцией, сменяемостью и разделением властей, защитой бизнеса со всеми атрибутами социальново государства. Поливал ея водами из предыдушшей сказки и приговаривал:

– Расти, репка, сладка?! Расти, репка, крепка?!

Выросла репка сладка?, крепка?, больша-пребольшая, тока дед ея тянеть-потянеть, никак вытянуть не могёть.

Позвал он бабку, котора была левым либералом из «Облака». Бабка за дедку, дедка за репку – тянуть-потя?нуть, вытянуть чё-то не могуть.

Кличет бабка сына ихнево, мужика, который был правым либералом. Мужик за мать, то исть за бабку, уцепилси, бабка за дедку, дедка за репку – тянуть-потя?нуть, вытянуть никак не могуть.

Свистнул мужик бабе своёй, дедова с бабкой невестке, што была активисткой известной правозащитной организации Открытое Болото. Невестка – за мужика сваво, мужик за бабку, бабка за дедку, дедка за репку – тянуть-потя?нуть, вытянуть – не, не могуть.

Помахала баба дочке своёй, то исть дедова с бабкой внучке, котора была социал-демократкой из левой оппозиции. Внучка за мамку, жинка за сваво мужика, мужик за бабку, бабка за дедку, дедка за репку – тянуть-потя?нуть, вытянуть не могуть.

Тады зовёть внучка Жучку, што состояла сразу в двух партиях – «Гражданска мощь» и «Гражданский ум», хотя ни тово, ни другово напрочь в том царстве-государстве не наблюдалося. Жучка за внучку, внучка за мамку, жинка за сваво мужика, мужик за бабку, бабка за дедку, дедка за репку – тянуть-потя?нуть, вытянуть – ну не могуть.

И вот зовёть Жучка свою давнюю приятельницу кошку Ксюшу, которая обнакновенно гуляла сама по себе, но тож была не прочь создать собственну кошачью партию, которая кажный март с гарантией будеть иметь неудержимый успех. Ксюша за Жучку, Жучка за внучку, внучка за мамку, жинка за сваво мужика, мужик за бабку, бабка за дедку, дедка за репку – тянуть-потя?нуть, вытянуть так и не могуть.