Современныя сказки

– Видал порядошно.

– Скажи, пожалста, хто лучче – дьяк, опришник, поп или из нашего брата, боярин-барин?

Мужик подумал и говорить:

– Нихто не лучче, един другово хужее.

– Как так?

– Дьяки и опришники хужее, потому што мзду беруть, людя?м жить не дають. Из-за их приходица отходный промысел на стороне искати.

– Так-так, ну а попы што не так делають?

– Да всё не так. Энти хужее потому, што обещають за послушанье тута – жисть в раю тама. Так до тово раю ишо дожить надобно! Оне однова бояца: кабы царю поперёк чево не сказати. Так што патриарх, прямо как ваша милость, на «Мерсе» ездить, тока бронированном почему-то. Видно-ть, на бога не надееца.

– А наш брат, баре-бояре, чем табе не угодили?

– Как чем? Вы всех хужее, вы ж царёва свита, кажный должон што-то кумекать хучь бы в хозяйстве и быту нашем. Так никаково кумеканья у вас не просвечиват, ни сверху, ни снизу – вот и приходица, как могём, выживати.

Отпустил боярин мужика и поехал дальше своею дорогою, удивляяся про сабя, какой глупый мужик пошёл, не понимаить сваво щастия жить в царстве-государстве, иде главные люди – бояре, опришники, дьяки и попы – денно и нощно бюджет распределяють туды-сюды, вертикаль державную охраняючи. Нет, никак боярин энтово в бороду взять не смог и решил, как приедеть в терем свой, велеть Маньке баньку истопить, а там напицца крепково мёду.

Был у энтой сказки когда-то другой конец – там мужик не раз барина обманывал и уличал ево в глупости. Но времена изменилися, бояре таперь направо и налево свою образованность показывають, тока толку от ея простому народу нетути.

Семь Симеонов

Жили-были в некотором царстве-государстве семеро братьев-близнецов. Все один в одного и лицом и статью. Жили на озере, рыбным делом[2 - См. сериал «Икра». Было также Краснодарское дело, хлопковое…] занималися, охотничьим промыслом, ну и подворовывали помаленьку.

Случилося так, што ехал той стороной тогдашний начальник тайной канцелярии. Остановился на озере, половил с братьями рыбку, барбекю там, выпивон. Говорить им:

– Нравитесь вы мне, я ить тож занимался промыслом, делами разными… Царь стар стал, предложил ево заменить, э-э, временно. Пойдёте ко мне в услуженье?

– Отчево ж не пойти? – отвечають Симеоны. – Царский промысел – дело прибыльное.

– К какому мастерству хто способен, какое ремесло знаете?

Первый отвечаить:

– Могу железный столп отлить и в землю вкопать, повыше Александрийсково буде.

– О! – хлопнул сабе по лбу начальник. – Вертикаль устроим, хорошее дело.

Второй выступаить:

– Могу с энтово столпа за людишками доглядати, усех буде видно, нихто не спрячеца.

– Лады, – говорить начальник. – За дьяками зырить бушь по всей вертикали, а заодно судить-рядить, законы писать.

Третий:

– А я могу продавать наши богатства природныя по чужим землям.

– О! – воскликнул начальник. – Вот и таньга для моей казны, финансами будешь ведать и внешним пиаром.

Четвёртый:

– А я с детских лет пою, пляшу, смешу!

– Класс! – радуеца начальник. – Будешь зрелища по госканалам устраивать, штоб был мой народ довольный и блаадушный.

Пятый:

– А я больше по тёмным делам: украсть, взорвать чё, спрятать концы, газ там, полоний-210…

– По?нил! – прерываить ево начальник. – Безопасностью моёй будешь заведовать. Федеральной то исть.

Шестой:

– А я по части духовно-косметической, мозги пудрю, штоб чуть што гибрид, мол, и нихто не догадаеца.

– Ах, ты мой сладкий! – начальник аж подпрыгнул. – Вот чаво у нас не хватало – духовности! Даю табе званье младшего полковника. Хто супротив духовности чё нарушить – тово в острог.

Наконец, седьмой:

– А я книги писать могу по нашенской истории славной, как мы до такой жисти докатилися и тыщу лет дальше катицца будем.

– Вот-вот! – бьёть сабя по ляжкам начальник. – Назначаю табя министром культуры, главным по скрепам. Всех по культуре обскачем, а хто скакать не будеть – тово в бараний рог.

Зажило то царство при новом царе при полной стабильности: все довольны, никаких табе вольностев, а уж тем боле новшеств заморских – ни к чему они, када скрепы есть. Царя с ево вертикалью оставили на тыщу лет править. Торговля природными богатствами идёть бойко, все семеро Симеонов, а заодно другие братаны, родня и прочие, в список Форбса попали, всем заморским странам на зависть. Да и народ, хучь и живёть бедно, зато в темноте и не балуить. Одна дурашка-оппозиция, кака? ишо в острог не загремела, никак сабе другово места не находить, тово и гляди, народ честной просвещать начнёть. И придумали тады Симеоны, што надо бы заморскими землями прирасти. Решили: поженить царя на княжне с ближнево ненашево острова. Мол, поднимеца волна патриотизьма и усех умников смоеть в сине море.

Сказано – сделано. Поплыли стрельцы на ладьях, как на картине Рериха, к ближнему ненашему острову и десантировалися там в виде вежливых человечков. А княжна тамошня не тока румяна и белолица была, а ишо и любопытна: што, мол, за вертикаль така, што за скрепы? Министр по внешним связям Симеон приглашаить ея в свою ладью на таковски дива дивные глянуть. Взошла она на ладью, – а та и отчалила, и пошла рассекать на всех парусах обратно. Снарядил было князь островной за ей погоню, а навстречу другой Симеон: мол, не плачь, мы к табе мост построим, дорог понаделаем, как в Китае. Можа буде хучь на ослах, хучь на верблюдах ездить. Построили мост, а потом сказали: остров-то таперь не остров, а полуостров. Так што наш буде. Ну, далее, конешно, по списку: патриотичный подъём там, умников смыло, как и не было, санкции – обратно империя, однако! Народ тамошний уж так рад был, так рад, да ишо пир устроили – такой горой, што ни солнца, ни разных убытков не видать было. А када опохмелилися – всю землю на острове Симеоны ужо сабе в активы переписали. И я там был, мёд-пиво пил… Дале рассказать бы вам сказку про белово бычка, да так наклюкалси, што голова до сих пор ну ничё не соображаить.

Соловей-разбойник

Вышел Соловей-разбойник посередь дорог да как свистнеть! Исчезли нефтяныя и газовыя месторождения и прочие хучь скока-нть полезны ископаемыя.

Свистнул другой раз – куды-йто делися леса, поля, заводы и прочая недвижимость. Свистнул третий – пропало всё черноморское побережье Кавказа и Крыма. А больше в энтой стране и свистнуть-то было нечево.

Лихо одноглазое

Жил в уголке нашево царства-государства один кузнец, работал себе без фанатизма и никакого лиха не знал. А люди всё на какое-то лихо жалуюца. Вот и одолело ево любопытство.

– Што энто я, – думаить, – никаково лиха на веку своём в глаза не видывал! Надо бы глянуть, како? тако лихо бываить.

Вот и пошёл он лиха искать. Шёл, шёл, забрёл в дремучий лес, а ночь ужо близко. И тут видить хутор. Постучал – нихто не отзываеца. Отворил дверь, вошёл – пусто. Забрался кузнец на печь поспать. Тут дверь отворилася, и вошло в избу Лихо – огромно, страшно, да ишо одноглазо. Понюхало Лихо по сторонам и говорить:

– Э, да у мене, никак, гости, буде чем позавтракать – человечинкой.

Вздуло Лихо лучину и сташшило кузнеца с печи, словно дитятю малово.