Жизнь, нарисованная небом

ГЛАВА VIII

Поиск на Земле, который «ХРАНИТЕЛЬ ДУШ» намеревался исполнить, без каких либо трудностей, затянулся. Надо было определить время. Но, время ему определить, так и не удалось. Импульсы, на которые, он так рассчитывал, пропали. Нет, они конечно были, но Ангел не мог уловить их локацию. Надо было взять след. А для этого перенестись обратно в «ХРАНИЛИЩЕ» или же в прошлое и оттуда возобновить поиск. «НАВЕРХ», в ближайшее время, ему уже было нельзя, а ждать – чревато. Оставалось прошлое…

– Выйти на след, хотя бы одной Души, – рассуждал Хранитель, – а дальше будет легче.

Он прекрасно помнил, что одна из Душ до этого гостила в оболочках царственных особ Клеопатры и Евдокии с небольшими разрывами во времени, всего в каких-то – лет… четыреста.

Евдокия занималась открытием университета. Она устала, но искры радости от выполненной работы её вдохновляли на столько, что она не чувствовала этой усталости.

– Зачем тебе это? – спросил муж.

– Феодосий! Ведь я тебя люблю! – ответила она.

Император растаял в лучезарной улыбке.

– Умными людьми управлять легко, – добавила она серьёзно и утвердительно. – И они сделают для Византии гораздо больше пользы, нежели безграмотные. Пусть, даже, и очень старательные и преданные.

– Тебе это доставляет удовольствие? – Феодосий Флавий любовался своим счастьем.

– Очень!! – сияя белоснежной улыбкой, честно призналась жена.

– Вот, поэтому, ты, и настаиваешь – на открытие университета, ещё и в Армении?

– Армения постоянно встаёт раздором между нами и Персией. Это потому, что сами армяне не видят блеска Империи?

– Ученье свет! – поддержал её император.

– Открытие университета, как раз и прольёт этот свет в сознании армян и они сами решат – «с кем им быть» – с Западом или с Востоком?

– Надеюсь, ты, не отправишься на восток – руководить процессом? От закладки первого камня до полного возведения здания? – Этот вопрос звучал больше, как подвох – Евдокия предпочитала сама руководить процессом «от и до».

– Не знаю, – августа мило улыбнулась и добавила. – Это зависит от того – пустит ли меня туда, мой муж?

Феодосий воссиял, ещё более радостно, чем прежде.

– Хватит в нашей семье уже каменщиков, – категорично заявил супруг. – Я строю стену, ты университет!

Император, уже несколько лет, строил крепостную стену вокруг Константинополя.

– Хотя, ты, своё детище возвела, – добавил он, – а я вот – ещё нет.

– Тебе помочь?.. – озарённая счастливой улыбкой предложила жена.

– Спасибо, – поблагодарил Флавий. – Я как-нибудь сам!

– Зря!.. – на распев, продолжая лучезарно улыбаться, продолжала жена. – Ты, лишаешься великого плотника-фундамент укладчика! И с не малым опытом!

– Я нашёл тебе помощника. Мужа учёного, уважаемого и очень даже, именитого в Армении по имени Маштоц Мисроп.

– Он справится?..

– Я думаю да?! – уверил её муж. – Да, вы, ваше высочество должны его знать?! Он был при нашем дворе со своими предложениями канонов просвещения.

– Да, я помню его, – ответила императрица и добавила. – Он создал алфавит.

– Вот видишь?! – обрадовался император, видя, что супруга согласна с его кандидатурой. – Пусть он командует… и каменщиками! И плотниками! С тебя уже хватит!!

– Спасибо, – восторженно поблагодарила Евдокия.

– Тебе подарок, – Феодосий протянул жене маленький свёрток на своей ладони.

В свёртке оказалась шкатулка из дерева красного цвета. На крышке, на фоне неба, были изображены белые тучи кучевых облаков и два аиста летящие друг другу на встречу.

Эту шкатулку, он сегодня купил в ювелирной лавке, а стихи, вложенные в этот ларчик, написал сам. Они были о любви. И, очень личные… А заканчивались так:

«Наше общее желанье,

Вместе быть всегда, всегда

Пусть наша любовь будет звучаньем

Двух сердец, поймавших счастья миг.

Аминь»

Все время, пока императрица читала, улыбка не сходила с её лица. Она прекрасно понимала – чьё это творчество? Стихи по стилистике и манере изложения, уступали поэтам, с которыми ей доводилось общаться в кружках и на диспут вечерах. Но то, что они были написаны искренне и от души, Евдокия не сомневалась. Она сама писала поэму. Поэму о, только что, завершившейся персидской войне и прекрасно знала: «Что такое писать?»

Факелы освещали лестницы дворца, залы и все прилегающие парки, предавая им, сверхъестественный ярко-багровый вид. Богатая драпировка колыхалась в такт языкам пламени. Трепетные звуки музыки доносились не понятно откуда. Запахи благовоний не видимым обонянием окутывали со всех сторон, проникали внутрь, погружая в лоно немыслимой неги.

Дочитав, Евдокия улыбнулась ещё раз, и, поцеловав мужа, сказала:

– Спасибо.

Невдалеке зазвучал колокол. Его звуки медленно растворялись по местности и сознанию императрицы. Голова закружилась от счастья.

– Я люблю тебя, – услышала она и эти слова были также приятны ей, как отголоски, разбегающейся по телу звучания звонницы. Утопая в ауре радости и упоения, женщина прижалась к нему ещё крепче, положив голову на плечо. С гобелена на неё смотрели лебеди, кивая своими миниатюрными головками на длинных красивых шеях. Они радовались её счастью.

– Как хорошо, – подумала Евдокия и поцеловала мужа ещё и ещё, отвечая на его поцелуи. Птицы с гобелена, в такт её чувствам, продолжали кивать.

Смотря на них и любуясь ими, Ангел-Хранитель прекрасно понимал, что он «не вовремя». Присутствие Феодосия, могло внести дополнительную путаницу и не добавить ничего определённого в поиске – «взятия следа». Хранитель решил: «Прилететь сюда, ещё раз». Когда императрица будет одна. А сейчас решил – им не мешать. Пусть даже косвенно. Довольный их счастьем он упорхнул в небо.

Полный хорошего настроения Ангел набирал высоту. Единственное, что угнетало и настраивало его, это то, что он давно не посещал Феодосия и его сестру Пульхерию.

– Прилечу сюда ещё раз, – пообещал он сам себе, продолжая разрезать ВЫСЬ.

ГЛАВА IX

– Волк? – переспросила она. – А откуда такое слово пошло?!!