Жизнь, нарисованная небом

Жизнь, нарисованная небом
Влад Потёмкин

Ангел-хранитель смотрит на события, происходящие на планете, и ужасается…«Надо что-то делать, – решает ОН, – иначе быть непоправимой беде…»Но Темные Силы не бездействуют и всячески мешают исполнению им задуманного плана.

Жизнь, нарисованная небом

Влад Потёмкин

© Влад Потёмкин, 2018

ISBN 978-5-4483-1580-0

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

ПРОЛОГ

– Это правда? – вопрос Идэн задала более из кокетства, нежели действительно сомневаясь, в том, что ему нравится. Хальв, под предводительством отца, был в дальнем походе. По слухам, кампания оказалась неудачной, но, она была рада его видеть.

– Да!.. Уже три года, – спокойно подтвердил он.

– Прямо, так уж и три года? – спросила она, продолжая заигрывать. Идэн Форсет смотрела на него и видела существенные перемены, в этом повзрослевшем, восемнадцатилетнем юноше. Это был не тот, Хальв Ирвинг, когда-то стесняющимся взглядом, смотревший на неё и смущённо отводивший свой взор, словно пойманный, зачем-то непристойным. Он уверенно смотрел, ей в глаза. И по настоящему, был рад этой встрече. В руке она держала охапку черёмухи, во множестве здесь растущую. Поэтому все прилегающие скалы и ущелье были седыми, точно борода старца.

– Три года, – повторил он. – А, ты, стала ещё красивее!

– Спасибо, – ответила девушка, радостно улыбаясь.

Ирвинг взял её за руку. Они сделали одновременный шаг вглубь массивного валуна-платформы. От каменной глыбы взлетали ввысь, три выступающие кручины. Пико образные выступы были настолько высоки, что казалось – они «растут» сами по себе.

Форсет подняла глаза. Перед ней висели белые клубы убегающего черёмухового снега. На нижних ярусах отчётливо просматривались свисающие кисти, испускающие терпкий запах. Множество цветков смотрели на неё своими жёлтыми сердцевинами. Светили, словно фонарики, обрамлённые лепестками – пятью светлыми чешуйками.

– Надо же, – удивилась она, – я раньше и не замечала, что их пять?

Жёлтые фонарики улыбались. Не то, завидуя, не то, радуясь за неё. Идэн почувствовала во рту, в районе нёба, горьковатый вкус, одурманивающий голову. Корни деревьев в диковинных объятиях образовывали над ними свод. Черёмуха начинала отцветать, засыпая долину, всю округу наибелейшим покрывалом. Сколько прошло времени, она не знала. Светило перевалило на вторую половину небосвода. Девушка стала рассматривать Хальва, любуясь его красотой. Он спал. У основания его ног, рассыпавшись, лежали ветки, из подаренного им букета. Она взяла одну из них и провела у него под носом. Верхняя губа пришла в рефлекторное движение. Его волосы из стадии «пушка под носом» превратились в обильную, густую растительность. Но, за счёт, своей светлости и тонкости, не выпячивались копною. А наоборот, гладко прилегали, делали его привлекательным. Превращая, во вполне зрелого и состоявшегося, мужчину. Она медленно повела ветвью. Но, теперь, нацеливая её на самый кончик носа. Подёргивания возобновились интенсивней, чем прежде. Ирвинг открыл глаза.

– Вы, изволите баловаться? – сказал он любовно.

– Ага, – закивала Форсет.

– Должно быть, в Вас, таится дерзновенная хулиганка, – с теплотой в голосе продолжил он и провёл рукою по её щеке. Из её глаз потекли слёзы. Слёзы радости и счастья закрыли ей свет.

– Скоро будет темнеть, – промолвила она. – Мне пора.

– Когда, я тебя увижу? – поинтересовался он.

– Ты, хочешь, увидеть меня снова? – с вернувшимся к ней кокетством переспросила Идэн.

– Да!

– Хорошо! – произнесла она.

– Завтра, здесь же. Когда солнце будет на макушке этой ели, – девушка показала на вершину дерева растущего из глубины каменного проёма. Шагнула к тропинке, по которой пришла. Обернулась и закричала, что есть силы.

– Хальв!!!

Хальф… аф… аф… аф… подхватило эхо и с угрожающим лаем понесло по горам. Горы, как бы, предупреждали её о чём-то. О чём… Девушка не знала. Она несмела, даже, догадываться. А не то, что думать… Идэн не слышала этих предупреждений. Она любила!..

– Я тебя люблю!!! – охваченная счастьем прокричала Форсет.

Люблю… люблю… люблю… вторила теснина. Одновременно с выкриком, девушка подкинула вверх свой, огромный букетище, и скрылась из вида, под летящие вниз белоснежные отростки.

* * * *

Весь оставшийся вечер. И, всю, ночь Идэн не смыкала глаз, с нетерпением ожидала предстоящего свидания. На следующий день, она пришла раньше, запланированного времени. Но, Хальв не появился. Не пришёл он и через день, как не ожидала она его. Переживая, что же могло случиться, Форсет спустилась вниз. Переполненная тревогой, она вошла в резиденцию, где и узнала: «Конунг Хальв Ирвинг женился и отбыл со своею женой в полученный от отца удел».

Идэн, не помня себе, вышла с княжеского двора. Она шла… и шла. Не разбирая дороги. Пока ноги сами не привели её – к месту их свидания с Хальвом.

– Видать не зря в женских сагах поётся: «Счастья длится миг, а потом о нём, лишь – можно вспоминать». Слезы посыпались из её глаз, стекая крупными каплями по щёкам.

– Темнеет, – рассудила она. Надо засветло пробраться на чердак, чтобы мать не заметила её такой зарёванной. Идэн, решительными взмахами ладоней, вытерла слезы и направилась к дому.

ГЛАВА I

Идэн была единственным ребёнком в семье бонда Эрика Форсет «Курчавая Голова» и Хиль по прозванию «Мать Природы». Расстроенная, после услышанной новости о женитьбе Хальва, она не помнила, как пришла домой. Не заметно пробралась к себе и, уткнувшись в подушку, потеряла счёт времени. С постели её поднял отец, вернувшийся домой. Она слышала, его громогласный голос. Он был на общих работах – на постройке корабля. «Курчавая Голова» ездил на север. Валил необходимый для строительства лес. На мысе «Корабельных Рощ», тот, что за «Чаечным Склоном», где могучие сосны упираются в самое небо, бронзовыми стволами.

Эрик, как и все свободные землевладельцы, был обязан платить подать «для защиты края отцов» под названием «весло упряжь». Это означало, что совместно с другими бондами, они должны были построить по приказу конунга корабль или же предоставить каждый по коню. Хозяин приехал не один, а с сыном бонда Бреда Игл «Морехода» с «Долины Туманов» Аустом.

Людей с «Долины Туманов» в союзники на строительство корабля он выбрал не случайно. Ещё год назад, ему понравился этот, восемнадцати летний парень и задумал Форсет выдать, за него замуж свою дочь. Всё семейство Бреда было на промысле трески и сёмги. Ауст, как самый младший, был оставлен на общие работы, где ему и предстояло отдуваться за всю свою фамилию. Это был, самый подходящий провод – заманить его к себе и познакомить с Идэн.

Остаться Ауста на берегу заставило неудобство. Ему было крайне неловко, выходить в море капитаном, имея в команде подчинёнными отца, старших братьев и своего деда. Право командовать кораблём он получил в обход своих старших родственников от прадеда за навыки морской навигации. И это было для него крайне обременительно и неудобно.

Произошло это в предыдущий сезон. Тогда свободные землевладельцы платили подать «Для защиты края отцов» лошадьми. В появившееся свободное время Форсет «Курчавая Голова» совместно с семейством Игл, под предводительством восьмидесяти девятилетнего Оста, вышли в море. В том походе Форсет и убедился в бесстрашии и здравой рассудительности Ауста.

Их корабль попал в шторм. Два течения – холодное и тёплое – столкнулись между собой. В противоборстве: «Кто кого?» – холодное течение пыталось разделить Гольфстрим. Всё началось с незначительного толкания волны о борт судна. Следующая волна, уже более весомо заявила о своих намерениях. А далее, волны, одна за другой, не останавливаясь, воздействовали на парусник. И оторвали его от воды. Подымая баркас всё выше и выше, стихия уносила его в небо. От постоянного влияния силы дощаник закружило. Вращение вокруг своей оси и неумолимый подъём вверх усугубляло бедственное положение корабля.

– Один!!! – взмолилась команда. На лицах воинов-моряков застыл страх. Их мечи находились в трюмах. А уйти из жизни без оружия в руках – означало, не попасть в рай. Не попасть в Валгаллу.

– Один!!! – взывали они снова и снова. Они не мыслили, загробную жизнь без чертогов Одина. Но пробраться в трюм было не возможно. Ураганный шквал грозил выбросить их в море, оторвись они хотя бы хоть одной рукой от опор. Их мольбы оставались без внимания. Судно подымалось всё выше и выше и вот оно встало. Замерло. И стремительно полетело вниз, в самую бездну. Волны двух течений столкнувшись, отступили друг от друга разом. И образовалась пустота. И в эту воронку, как в пучину, уносило корабль.

– Один!!! – в который раз взмолились мореходы. Судно летело вниз с неистовой скоростью. У них над головами висели бочки, с приготовленным на зиму уловом. Бочки летели им в след. Рядом с бочками, рыба, только, что выловленная и до этого лежавшая на палубе. Рыбы в полете открывали рты. Они хватали воздух и шевелили жабрами. Отхлынувшие морские пучины, разогнавшись, вернулись. Встали стеною – разом заполняя морской водой, образовавшуюся пустоту и накрывая корабль. Сначала обдав моряков множеством холодных солёных брызг. И тут же сомкнулись, захлопывая за собою выход. К тому же всё: команда, бочки, рыбы и само судно продолжали кружиться в центрифужном вращении, наводя на команду: растерянность, страх и полную предсказуемость их неизбежной гибели.

– Один!!! – хотели воззвать в очередной раз бедствующие, но не успели – волна с неистовой силой накрыла их возглас.

Лишь, Ауст сохранял спокойствие. Он стоял у кормового руля. Когда, корабль был в вышине, он не видел смысла грести штурвалом по воздуху. Но стоило судну упасть на водную основу, как кормщик, сразу же, принялся выравнивать парусник, попеременно направляя его – то влево, то вправо. Руль, почувствовав соприкосновение с морем, ощутил на себе всю воздействующую силу стихии. Только, уверенная рука кормчего заставила бот, после ряда выравниваний, выйти из крена. Судно, точно щепка, вылетело вверх. И очутилось чуть в стороне, от разыгравшейся бури. Корабль попал в полный штиль. Даже не верилось, что по соседству бушует стихия океана. Громадные волны неслись друг на друга. Вал за валом, по самой наивысшей степени морского измерения, громады воды и это было подобно высоченным горам. Только горы недвижимы в своём существовании, а Океан – Он в непрерывном движении. Оттого может быть непредсказуемым, коварным и очень опасным. Не унимающееся течение продолжало нести свою мощь, и смотреть на это было, как приятно притягательно, так и страшно.

Капитан Ост стоял, всё ещё уцепившись за мачту. Он верил во внука, потому решил не забирать в свои дряблые руки штурвал управления. Что-то ему подсказывало: «Не удержу» и сейчас он был уверен, что не удержал бы руля. Он обрадовался благоприятному исходу и с разбегающейся внутри себя радостью вспомнил, как кто-то однажды заявил ему: «Холодный океан однолик, скучен и опасен своими ледяными глыбами». Тогда Ост не нашёл, что ответить. Не потому, что он был согласен с оценщиком. Сначала он просто опешил – от услышанного определения. А потом понял – человек просто слеп. Как можно не видеть и не любоваться бескрайним океанским простором. Этой раскинувшейся синей далью, залитой в изобилии щедрыми лучами солнца. Красота! И мощью! Ледовитый океан суров. Но, как всё необъятное, нескончаемое и большое – он добр, улыбчив и притягателен. Да, проплывающие и блестящие, до боли в глазах, снежно-ледяные айсберги таят в себе опасность. Но это Один специально ударил молотком по ледяному панцирю и пустил в дрейф этих гигантов, для проверки мужиков. Прошёл испытание, не сдрейфил, значит быть тебе моряком.

Сейчас глядя на эту красоту он понял: «Такое не опишешь и не выразишь словами. Такое надо только видеть».

– И правильно сделал, что не ввязался тогда в спор, – решил старый моряк и воин. Только что он, как и вся команда молили Бога о заступничестве. О возможности им умереть достойно с оружием в руках. Один услышал и сжалился над ними. Именно сжалился. Ибо только бахвал может заявить: «Я укротил Ураган!» Воистину бахвал. Как можно укротить эту необузданную мощь?!! Этот дикий рёв неподвластной стихии?!!