Хроники Бальтазара. Том 2

– Да, Дарина, – спрыгнула к ней с коня Кира.

– Прошу вас, сделайте всё, чтобы спасти моего отца. Он торговал по чести, всегда был добрым и щедрым. Он многое делал, чтобы наш Сельваторск процветал даже, когда все из-за Фурии опасались по темноте нос из избы высунуть! – почти плакала та, протирая свои выразительные серо-коричневые, таупового оттенка глаза.

– Знаю, Дарина, знаю, но жизнь нескольких человек не может быть важнее светлого будущего для всего Червегора, – отвечала её градоначальница.

– Вы не станете их ни вызволять, ни выкупать?! – опешила женщина. – Как же вы можете? Они ведь на вас надеются! Купцы столько делали для процветания Сельваторска, да без них бы ничего вообще не было! – всплеснула она руками и нервно схватилась за платье.

Ильдар даже приобнял её, чтобы утешить, прижимая к себе и дав выплакаться. А та твердила о Кире, как можно быть такой жестокой и бессердечной к своим людям. Как за ту вообще стыдно должно быть теперь воевать всем, кто есть в ополчении. Постоянно всхлипывала и едва стояла на ногах.

– Кира здесь ни при чём, – вмешался в их надрывную сцену Бальтазар. – Купцы давным-давно мертвы, а Мортимер лишь пытается обыграть это своим ультиматумом. Он знает, что мы не приползём на карачках с обозами денег, что у нас тоже есть своя гордость, свои цели, и хочет всё обыграть, будто мы виновны в смерти торговцев.

– Откуда вы знаете?! – дрожа губами, произнесла Дарина, тауповым взором уставившись на барона.

– Некромант чует ауру смерти в воздухе. Она и вокруг вас, словно призрак отца не нашёл свой покой и куда-то зовёт, дабы тело его предали земле. И в словах лорда, в его поведении. Всё говорило о том, что обстоятельства довлеют так, что он вынужден обыграть этот ультиматум, – проговорил Бальтазар.

– Но почему? За что? За что их убили? – рыдала она в поддерживающих объятиях Ильдара.

– Давайте мы это выясним завтра. Пойду по следу, всё разузнаю. Если найдём тела, я обещаю дать вам возможность поговорить. Увы, оживить вашего отца ни мне, ни Кире никак не подвластно. Вместе будем разбираться, что здесь происходит. А я сегодня запарился в этом мундире так, что мне пора в нашу походную баню.

– Тут лесное озеро рядом, – раздался голосок Люции. – Гуляла сегодня и обнаружила.

– Ты хоть поела здесь чего? – бросил на неё взор Бальтазар.

– О, с чего это вдруг такая забота? – усмехнулась девушка.

– Помрёшь ещё в пути, нести потом твою тушку, – закатил он глаза.

– Я же лёгкая. А что, станешь скучать? – глядела на него Люция.

– Я люблю, когда всё идёт своим чередом. Умирать должны немощные старики, а не голодающие девицы. Иди к печам и пусть тебе подадут ужин. Что там сегодня? Оленьи котлеты или баранина, как я краем уха сегодня слышал. Эй, – помчался он за мимо прошедшей Кирой, а Люция, прикусив губу от ревности, не пошла за ними следом.

– Я хочу отдохнуть часок в гамаке. Одна. Поразмыслить. У тебя что-то важное? – не оборачиваясь, произнесла лучница.

– Не выйдет, вон из твоего шатра уже глядит Миранда, – усмехнулся некромант, глядя вдаль. – А скоро стемнеет, Морриган вылезет. Хоть карты взяла с собой? Или костяшки? Тебе нужен досуг. Хотя бы карта Червегора и солдатики, планировать всё, что мы будем делать. Мертвецы спять вдоль опушки, но я наложу туман чуткости, если вдруг к нам решат лазутчики пробраться. А купцы…

– Бальтазар… ты меня ошарашил этим заявлением там. Они точно мертвы?! Почему не сказал сразу, едва мы покинули палатку? – остановилась собеседница.

– Болтал с Мирандой про подаренный щит, а то ты не помнишь! – хмыкнул барон.

– Это ведь важнее. Ты понимаешь, что пять самых влиятельных и богатых семей лишились кормильцев, отцов, мужей, некоторые из пленных купцов даже успели стать дедушками. А ты мне теперь заявляешь, что их убили. Что Мортимер не желает торговаться, а Сельваторск потерял тех, на ком держалась вся система. Ремесленники делают поделки, торговцы их продают, привозят новый материал. Игрушки, посуда, бочки, подсвечники, – перечисляла Кира.

– Придётся кому-то продолжить их дело, – заявил ей некромант.

– Да как я кого-то теперь отпущу к этому чудовищу?! Мортимер совсем с катушек съехал, если их убил. Просто не верится! – восклицала Кира.

– Завтра всё выясню. Мог бы и ночью, но надо хоть окунуться пойти, прочувствовать местность. Их тела неподалёку, не в замке. И мы разберёмся, в чём тут дело. Пока и вправду немного отдохнём, поужинаем, обсудим план ведения боя, если придётся. Поговори там с Мирандой, что она на этот счёт думает, – советовал Бальтазар.

– Она сердится на тебя за отданный щит. Я тоже не поняла этот жест доброй воли, но после того, что ты сделал с Себастьяном, я склонна тебе доверять. А я не доверяю мужчинам обычно, как ты помнишь. Даже твоему чародею, он что-то слишком уж клеится к несчастной Дарине, только что потерявшей отца.

– Твой лук замерцал, – подметил некромант.

– Это от эмоций, он улавливает их, это позволяет делать чародейские залпы. Например, гнев выражается в молниях, в огне, в разных вещах, которыми я могу управлять через него. У твоего мага и мо… у Миранды это посох, у меня катализатором силы выступает лук. Так уж вышло, – ответила та, отведя взор.

– Эльфийская ведь работа. Расскажешь хоть однажды, откуда он у тебя? Нет, ну, правда, у дочери лесника из Сельваторска штуковина, стоящая три Сельваторска, если сбагрить в Бушвале или ещё каким ценителям, – проговорил некромант.

– Он как раз оттуда. Немеды сделали, изящная зачарованная поделка из Бушваля, – вздохнула собеседница. – Прибыл к нам однажды эльф-посол с Настронда… Нет, даже не так. Проездом через город остановился посол из белгов, лесных эльфов. Зеленовласый такой эльф-красавец с миндалевидной формой выразительных глаз, окаймлённых густыми ресницами. Ростом почти с человека. Ну, по размеру лука, думаю, примерно понятна его комплекция. При нём было это оружие от эльфийских мастеров. Он в Бушваль на деловые переговоры заезжал, там и вручили, а через нас двигался к фоморам Арьеллы, к тёмным эльфам, – вздохнула она ещё раз.

– Тяжёлые воспоминания? – уточнил Бальтазар.

– Не надо только вести себя, как Ильдар. Вот этих объятий, прижиманий, поглаживаний, подставленного плеча мне не надо! – заверяла Кира, чуть выставив вперёд ладони, дабы мужчина соблюдал с ней дистанцию.

– И в мыслях не было тискать тебя на глазах твоей подружки, – улыбнулся некромант, глядя, как вдали у главного шатра ту всё ещё ждёт Миранда.

– Да иди ты, – фыркнула лучница. – Вот все вы такие. Шутники-затейники. Этот тоже был остроумным, весёлым, ухаживал за мной, проявлял знаки внимания. Развлекал так и эдак. Умел подобрать полевые цветы в такие уникальные букеты, где и цвет и аромат сплетались столь чудесно, и я была в полном блаженстве. Отвечала взаимностью, думала, это всерьёз. Он обещал жениться, обещал горы всего… Соблазнил, а потом уехал, когда время пришло. Он же у нас оставался пополнить запасы, отдохнуть с дороги, где-то с неделю длилось это вот всё медовыми водопадами средь цветущих полей, а потом… даже не попрощался, представляешь? Записку оставил, что ему стыдно, что он не хотел видеть моих слёз, что прощания горьки и тяжелы… Оставил лишь свой чародейский лук на кровати на память! У-у-ух! Грр! Все мужики одинаковые! Попользовался мной и выбросил! – треснула она кулаком чуть ниже левой ключицы Бальтазара.

– Ну, ясно всё, очередная трагичная история любви, – произнёс некромант. – Расскажи Люции, она любит читать про такое…

– Бальтазар, ты серьёзно?! Я тебе душу тут изливаю. Это правда, это моя жизнь, блин! А ты сравниваешь с какими-то книгами! Сам своим любовницам читай эти романы, а со мной так себя вести не надо! – гремели в её голосе нотки обиды.

– Ну, ничего, захватим Червегор, точно присмотришь там престижный брак с каким-нибудь красавцем, – лишь заявил он на это.

– Да не нужен мне никто! Ну тебя! – всплеснула она ручками, сжатыми в кулачки, и, прорычав, развернулась, двинувшись по тропе в сторону своего шатра. – Ты невыносим!

Миранда тут же принялась у той спрашивать, что стряслось. А Бальтазар какое-то время глядел чародейкам вслед, а потом отправился ужинать. Стала ли Кира по-новой пересказывать о владельце своего лука – он не знал, подслушивать женские беседы не было никакого желания.

Вокруг вовсю вечерело, нужно было поутру выбраться на поиски некромантического следа убитых купцов, который явно ощущался здесь в воздухе. Видимо, произошло это относительно недавно. На днях или не позже недели тому назад. По реакции Киры было трудно сказать, угрожали ли ей расправе с пленниками до этого. Письма, что от Мортимера приходили ей с требованиями, он не читал. Знал лишь часть переписки с её собственных слов. Ту часть, которую Кира сама ему рассказывала, вербуя во всю эту авантюру.

Тем не менее, предложение его весьма оживило. Ещё осенью, когда Кира жаловалась на налоги, всё шло к этому походу. Но та всё никак не сдвигала с мёртвой точки идею, никому, видимо, не было охота устраивать восстание холодной зимой. К весне ситуация с Сельваторском не улучшилась, и она всё-таки пришла к нему, когда купцы уже были в плену. Стало быть, спасти их особо возможности у них изначально уже не было.

Завтра нужно было разузнать до конца все подробности, если удастся. Приложить усилия, ведь заниматься этим нужно быстро. Придётся покинуть лагерь, где некому будет привести мертвецов в боевую готовность в случае чего. Сам себе времени на это Бальтазар выделял мало, но теперь уже был некий интерес разузнать, почему же всё так получилось.

Царица-тьма сам поход весьма поддерживала. Возможность хорошо раскрыться силам некроманта, проявить себя, завоевать весь Червегор. Вот только она предупреждала, что на всякие подобные мелочи размениваться недопустимо. И теперь отговаривала от затеи поговорить с убитыми купцами. Больше всего страшила её возможность поддержки Империи. А потому скребущийся тихий шёпот сподвигал Бальтазара действовать побыстрее, не затягивая никакие переговоры. Но тот считал, что ему виднее, как надобно поступать.

– А вы покажете своего большого кота, господин некромант? – отыскала его, едва закатилось солнце, маленькая вампирша.

После ужина пришлось уделить время прогулке с увязавшейся Морриган вдоль лесной опушки под аккомпанемент карканья кружащего над ними ворона и мурчание кота-великана Йоля. Болтливая девочка-почемучка его весьма утомила. Вернуть её старшей сестре под присмотр стоило немалых трудов, но та хотя бы осталась довольна знакомством с пушистым зверем, которого можно было погладить и даже прокатиться немного на нём верхом.

Теперь же Бальтазар мог спокойно побыть наедине с собой и своими мыслями, попросту отдохнуть, освежиться, ещё раз обо всём хорошо подумать. А ведь было о чём. Он направился к лесному озеру. Солнце неплохо прогрело его за день, а весенний вечер вышел почти безветренным.

Сложив одежду на берегу, он неторопливо зашагал по песку и илу, окунаясь и плавая по зеркальной глади, в которой отражался чёрный небосвод, подглядывающие хитрые звёзды и улыбчивый месяц, постепенно восходящий всё выше и выше. Рогоз и камыши вокруг, прибрежные кубышки и закрывшиеся на ночь кувшинки тихо покачивались от создаваемых мужчиной волн.

Бросив взгляд на берег, Бальтазар завидел там Люцию. Девушка в недлинном сарафане сняла обувь и стояла, как заворожённая, разглядывая его посреди ночи, не зная, то ли присоединиться, то ли уйти прочь, дабы не мешать, раз уж тут уже занято. И он тоже заприметил эту её нерешительность.

– Тоже решила искупаться на ночь глядя? – выходя, одарил её взглядом некромант, направляясь к одежде.

– Решила убедиться, что из похода вы вернётесь живым, – довольно холодно заметила та, приблизившись.

– Шпионишь, значит. Вот зачем ты здесь, – хмыкнул Бальтазар, усевшись на траве и раскладывая кашемировые брюки.