– Я не богохульствую как ты, Луке! А если тот демон, про которого говорил Филиппе где-то здесь? Наша защита Христос! Помни про это, Луке!
– Так ты боишься, Эстрада?
– А ты нет?
– Эстрада! Мы с тобой живы! Мы не мертвы и это не наши души. Это наши тела. Хочешь убедиться в этом?
Луке показал Эстраде ладонь с порезом, из которого сочилась кровь.
– Я порезал ножом ладонь! И я почувствовал боль. И вот моя красная кровь.
– Но, тогда как мы попали сюда, падре? Отчего все наши люди исчезли? Я снова задаю этот вопрос. И самое главное – вернемся ли мы обратно? А если завтра утром произойдёт что-то худшее, чем сегодня, Луке?
Патер сталь серьезен и сказал в ответ:
– Идем осмотримся. Эстрада…
***
Дон Кристобаль де Эстрада решил осмотреть большой храм из белого камня, что высился над развалинами. Он был выстроен в виде пирамиды одна сторона которой была, сделала в виде ступеней. Их было больше сотни.
Голос Луке звучал рядом. Священник творил молитву «Pater noster». Латинские фразы звучали монотонно и словно заворожили королевского лейтенанта.
Патер ностер, кви эс ин цэлис,
Санктифицэ тур номэн ту-ум.
Адвениат регнум ту-ум.
Фиат волюнтас туа.
Эстрада стал подниматься по ступеням. Голос уносился вдаль, пока совсем не пропал. Вернее идальго даже не заметил, как голос священника сменился нежным голосом женщины.
Pater noster, сущий на небесах,
Да святится имя твое!
Да будет воля твоя,
Как на небесах, так и на земле!
Дон Кристобаль остановился. Он поднялся на десяток ступеней вверх. Огляделся и увидел, что в нескольких метрах от него стояла на коленях женщина и горячо молилась. Эстрада не стал прерывать молитву и сам опустился на колени и, сложив руки, стал шептать слова «Pater noster»…
***
Лагерь Эстрады.
Сады дьявола.
Утром сержант Педро Мартинес проснулся и понял, что проспал всю ночь и не сделал смену караулов.
Рядом с ним храпел его давний приятель Хименес Одноухий, исполнявший обязанности палача в отряде Эстрады.
Мартинес поморщился от вида мерзкой рожи Одноухого. На лице его было пять больших шрамов. Сержант подумал, что этот парень, если получит приказ, охотно повесит его на первом же дереве.
– Проснись, Одноухий.
– Чего? Смена постов? Так скоро?
– Скоро! – передразнил его Мартинес. – Уже утро!
– Утро? Стало быть, мы проспали?
– Проспали. Меня неожиданно сморил сон. Хоть я и не пил вина ни капли, как приказал Эстрада.
– А вот я выпил бы, – заявил Хименес. – И плевать мне на приказ Эстрады! Но моя фляга наполнена только водой, друг Мартинес. Не то что твоя.
– Моя также, Хименес, полна водой.
– Не лги, Мартинес. Ложь это грех. Дай промочить горло.
– Я же сказал, что вина у меня нет.
– А куда ты дел монастырский подарок?
–А ты?
–Я давно выпил его еще в лагере под Сан Хуаном!
–Целую флягу?
–В таверне «Алый крест» я выпивал по пять бутылок за раз. А вино там дрянное. Сам поди знаешь. Кто выпьет такой дряни столь много? А монастырское винцо было доброе.
Мартинес протянул Хименесу свою флягу. Тот сделал два больших глотка и вернул флягу владельцу.
– Пойдем проверим посты, пока наши все еще спят, – предложил Хименес.
Солдаты отряда Эстрады спали, завернувшись в плащи.
Сержант и Хименес добрались до первого поста, но никого там не нашли.
– Нет здесь часовых, – сказал Хименес. – Не дождались смены, и пошли спать.
– Нет. Так они бы не сделали никогда, – сказал сержант.
– Но где они?
– Проверим. Останься здесь, Хименес. А я проверю другие посты.