Кто виноват?

Кто виноват?
Владимир Алексеевич Колганов

В этой книге автор в доступной ему форме попытался ответить на вопрос: кто виноват в том, что надежды многих людей на вполне обеспеченную жизнь до сих пор так и не сбылись, несмотря на обещания, данные нам свыше? А начинается повествование с того, что главный герой просыпается в Зимнем дворце. Поначалу он не понял, каким образом туда попал, а когда сообразил, что теперь он вроде бы как царь, решил навести порядок в государстве. Далее рассказано о том, к чему привело его благое намерение хоть что-то изменить к лучшему. Фамилии и имена персонажей, а также большая часть описанных событий вымышлены, все совпадения случайны.

Владимир Колганов

Кто виноват?

Глава 1. Пробуждение

Однажды утром, когда за окном мела февральская вьюга, Иван Лукич Сиротин проснулся в совершенно незнакомом ему месте. Над кроватью – балдахин, на стенах – позолота, а паркет узорчатый – такой бывает разве что в музее. Выглянул в окно, а там – о господи! – ни что иное как Дворцовая площадь с Александровской колонной как раз посередине. Тут только он понял, что находится в покоях, где прежде обитали правители Руси, от Екатерины до последнего из Николаев: «Я-то как сюда попал? Помнится, жил в тихом переулке недалеко от Малой Бронной, потом дом признали аварийным, но теперь получается, что переселили не на окраину Москвы, а почему-то в Питер. Как такое могло произойти? Кому это понадобилось и зачем?»

Так бы и терзался неизвестностью, если б не открылась дверь и в покои не вошли двое бородатых мужиков в голубых ливреях. В руках у одного – шитый золотом белоснежный камзол и пурпурного цвета панталоны, у другого – сапоги со шпорами, начищенные до блеска. Поклонились в пояс и говорят:

– С добрым утром, государь! Портной и сапожник всю ночь трудились не покладая рук. Не изволите ли примерить?

Если вежливо просят, почему бы нет? Надел, всё оказалось впору… Только причём тут «государь»? С каких это пор стали использовать устаревшие названия – не гражданин, не господин? Хорошо хоть мистером не обозвали! Спрашивать неудобно, поэтому отложил вопросы на потом.

Позавтракал в одиночестве, только обслуга за спиной маячит – то ломтик осетрины предложат, то чаю горяченького подольют. Не хватало ещё, чтобы рот салфеткой утирали. Обхождение странное и непривычное, однако Иван Лукич пришёл к такому выводу: наверняка это госпрограмма для незаконно отселённых граждан. Что-то вроде компенсации, чтоб не обидно было – денёк-другой поживёшь по-царски, а потом опять в свою крупноблочную хибару в Южном Бутово, где среди ночи просыпаешься, даже если сосед чихнул, не говоря уже о том, когда пьянка до утра или смотрят телевизор.

Конечно, если всё это официально, надо было заранее предупредить, согласовать распорядок дня, наметить места для ознакомительных экскурсий – дворец огромный, есть, что посмотреть. А тут, как снег на голову, свалились два бородача в ливреях…

Кстати, об экскурсиях. Покончив с завтраком, Иван Лукич вышел в коридор, там оказалось множество дверей, а куда идти, неясно – если сунешься наобум, без должной подготовки, так и заблудиться можно. Одно дело, если народу много, тогда есть у кого спросить, но здесь словно вымерли все, либо до того заняты работой, что своего зада не оторвут от стула, пока не выполнят задание. Ощущение не из приятных, поэтому и возникла мысль: «Ну вот, накормили и бросили на произвол судьбы!»

В этот самый момент открылась самая дальняя из дверей, а из неё выскочил человек в мундире титулярного советника – оглянулся по сторонам и, увидев Ивана Лукича, радостно вскричал:

– Государь! А мы вас обыскались, – на бегу размахивает какой-то папкой и поясняет: – Срочные документы вам на подпись.

У Ивана Лукича мурашки по спине – хоть и «государь», но всё же боязно. А ну как заставят оплатить оказанные ему здесь услуги? Так мол и так, распишитесь в получении, а стоимость проживания мы из вашей зарплаты будем вычитать. «Да у меня сроду таких денег не водилось, чтобы во дворце пожить хотя бы один день!»

Но вот пришли в рабочий кабинет – оказалось, это рядом, за соседней дверью. На самом деле, не кабинет, а целая зала – тут в мини-футбол можно играть. Сесть за дубовый стол Иван Лукич так и не решился – там за креслом на стене двуглавый орёл. А ну как клюнет прямо в темечко? Предпочёл устроиться на кожаном диване, а потом спросил:

– Это обязательно подписывать?

Чиновник поясняет:

– Ну как же, вот указ о назначении нового министра культуры и ещё два законопроекта, с пылу с жару, прямо из Госдумы..

С одной стороны, хорошо, что не придётся ничего оплачивать, но с другой…

– А вы ничего не перепутали?

Тот чуть не плачет:

– Помилуйте, семь раз каждую буковку перепроверил.

«Буковки проверил – это хорошо. Но когда же до него дойдёт, что я тут совершенно ни при чём? Это президент указы издаёт, а со мной даже не советуется». И только тут глянул в то место, где должен расписаться, а там чёрным по белому: Президент Российской Федерации И.Л., а дальше с детства знакомая фамилия… «Как это так? Сплю я, что ли?». Для надёжности ущипнул себя за ляжку, но нет, не помогло. В голове сумбур от непонятных мыслей, поэтому еле выдавил из себя, ткнув указательным пальцем в свою фамилию:

– И давно я здесь?

Чиновник поначалу растерялся, а потом сообразил:

– Так ведь вчера ещё напечатали, – и опять с испугом: – Что-нибудь не так?

А Иван Лукич наконец-то нашёл объяснение этому феномену: «Видимо, хотят узнать мнение рядового гражданина – что-то вроде опроса общественного мнения. Сперва накормят до отвала, а потом и спрашивают, нравится ему такой закон или не очень. Понятно, что сытый голодного не разумеет, однако, что поделаешь, угощение надо отрабатывать. Итак, кого же прочат в начальники над всей нашей культурой?».

В приложенной к указу краткой справке сказано, что кандидат в министры – журналист по образованию, что уже неплохо, а ещё…

– Позволь-позволь, но тут написано, что он был главой департамента кинематографии… Выходит, его надо благодарить за то, что наше кино упало ниже плинтуса?

Чиновник молчит, не зная, что сказать. Но потом нашёлся:

– Должен признаться, что в кино я не хожу, да и дома нет времени для этого. Весь в работе с утра до поздней ночи.

– Похвально! А я вот что вспомнил. Несколько лет назад этот ваш кандидат заявлял, что для него вечера памяти деятелей культуры – это сущий ад. На выставки, в музеи, в оперу и на балет он ни ногой, а классическую музыку на дух не переносит. Как это так? Кого ты мне подсунул? – и посмотрел на титулярного советника с явным намерением сделать с ним что-то нехорошее.

Тот ни жив ни мёртв:

– Это не я, государь! Вот те крест! Вы у начальства моего спроси?те.

– Спрошу, – Иван Лукич отложил проект указа в сторону и взял в руки другой документ. – Это ещё что? Кому в голову пришла мысль повышать чиновникам зарплату? Они и так зажрались!

– Так ведь работы много, надо как-то стимулировать.

– А деньги у нас в бюджете есть?

– Да вот кое-что нашли, – и кладёт на стол законопроект об отмене индексации пенсии работающим пенсионерам.

«Через несколько лет и я могу оказаться среди них… Ну и как реагировать на это безобразие? Написать, что возражаю, или в клочья бумагу разорвать? Но тогда сразу вытурят отсюда, так и не узнаю, что будет на обед»:

– Ладно, потом посмотрю, что там накалякали.

Тот ни в какую:

– Государь, но так нельзя! Сроки поджимают, ведь Минфин сверстать бюджет не сможет.

«Вот ведь непонятливый!»

– Милейший, у нас что на первом месте? Интересы простых граждан! – и для наглядности мотнул головой в сторону окна. – А ты мне про бюджет всю плешь проел! Так что, пока не разберусь, ничего подписывать не стану.

Титулярного советника уже ноги не держат, бормочет, утирая слёзы:

– Он меня уволит…

– Это кто ж такой?

– Глава Администрации.

«Вот до чего дошло! Не президентского гнева боятся, а какого-то главу, который у меня на побегушках».