Западня для генерала

Оперативник положил на стол конверт и подтолкнул его ближе к Дынину.

– Сколько там?

– Всё, как договорились. Десять штук.

Казалось бы, можно брать Дынина с поличным. Дело за малым – надо только дождаться, когда он конверт с деньгами сунет в свой карман. Но не успели сотрудники ГУЭБ что-то предпринять, как в кафе ворвались вооружённые люди в камуфляже, положили всех на пол, и только «коммерсант» с Дыниным замерли под прицелом автоматов, да ещё девица со смартфоном за соседним столиком – судя по всему, она фиксировала все стадии этой операции с самого начала.

Глава 9. Закон и справедливость

Уже гораздо позже, когда Егору предъявили обвинение в организации преступного сообщества, он попытался связать одно с другим. Что же это получается? Выходит, изобличение жуликов становится преступным, как только ставятся под удар интересы влиятельных людей, имеющих связи в высших эшелонах власти. Чем-то это напоминает средневековые времена, когда каждый крупный феодал содержал собственную армию и при её поддержке расширял своё могущество. Однако при возникновении необходимости защиты интересов государства эта армия становилась опорой короля. Вот и теперь есть вооружённые формирования, которые вроде бы предназначены для борьбы против внутренних и внешних врагов, но между делом служат нынешним князьям, если те готовы по достоинству оценить их усердие и преданность. По сути, ничего не изменилось – видимо, потому что такова природа человека.

Егор вспомнил слова Оси Губермана – Элен записала все их разговоры на диктофон. Так вот однажды, когда Ося решил поделиться своими сокровенными мыслями, он сказал, что бизнес – это и есть жизнь, в этом и состоит смысл существования всего рода человеческого и каждого из людей в отдельности. Тут можно было бы обойтись без комментариев, ну разве что признаться в том, что некоторые особи попросту неисправимы, хоть посади их в дурдом или отправь по этапу на лесоповал в сибирскую тайгу.

Вполне логично, что дело об отчуждении федеральных земель было списано в архив, а всем, кто так или иначе имел отношение к этому расследованию, попросту заткнули рот. Но самое интересное событие произошло через пять дней после ареста Егора – начальника того самого Мосина, которого задержали оперативники ГУЭБ, отлучили от «кормушки» и перевели на менее значимую должность. Выходит, в результате оперативного эксперимента Кошкин тоже пострадал, но это однозначно указывало на истинную подоплёку того спектакля, который разыграли, чтобы унять инициативных оперов ГУЭБ и их вконец «оборзевшего» начальника.

Самое время обратиться к Господу – так Егор делал уже не раз, когда его желание сделать всё по справедливости вступало в противоречие с решением суда. Когда посадили Аникеева, Господь сослался на апостола Петра, мол, только он ведает отпущением грехов. Но чем же занимается Фемида, богиня права, обязанная следить за соблюдением законов? Почему молчит Дике, богиня справедливости?

Что это было – то ли сон, то ли галлюцинация после длительных допросов? Так или нет, но Егор оказался лицом к лицу с двумя богинями – Фемида в чёрной мантии, а Дике в свободной, словно бы струящейся голубой тунике. Что удивило – в руках Фемиды карающий меч и примитивные рычажные весы, ну а другой богине достались крохотная гирька и безмен. Как это может быть? И для чего? Неужто для того, чтобы одних судить по справедливости, а других – по какому-то закону, придуманному неизвестно кем?

Фемида сняла повязку с глаз, меч и весы отложила в сторону – и впрямь, надо бы сначала разобраться в этом деле, а уж потом, взвесив аргументы «за» и «против», выносить свой приговор. Вот и Дике последовала её примеру, а Егор словно бы в рот воды набрал, молчит. Всё потому что не знает, как поступить в этой ситуации – прежде не приходилось общаться накоротке с очаровательными женщинами, имеющими столь высокий статус. Всё больше мошенницы попадались вроде Василисы.

Видимо, богини поняли, в каком он находился состоянии, и не стали дожидаться, когда что-то изречёт.

– Ну что, Егор, по самые уши вляпался! – криво усмехнувшись, молвила Фемида. – И как ты мог так поступить? Опозорил честь работника МВД, подняв руку на самое святое…

– Вы о чём?

– Так о законе, который регулирует оперативно-розыскную деятельность. А ты действовал вопреки ему.

– Да не было этого?

– Как же нет? Устроил провокацию против уважаемого человека.

– Но он же согласился деньги взять…

– Да мало ли что он сказал! Его слова в данном случае ничего не значат. Вот если бы взял деньги, положил на свой чёт в банке или иномарку какую-то купил, тогда другое дело. Тогда можно упрекнуть его в корыстном умысле, а так… Может, он собирался сдать валюту представителям спецслужб? – тут Фемида изобразила лукавую улыбку на лице и развела руками. – Собственно говоря, так оно и получилось.

– И что я должен был предпринять, если они жуликов «крышуют», помогают отмывать нелегальные доходы, выводить эти средства за рубеж?

– Не лезь туда, куда не просят! Доложил бы начальству, так и так, есть сведения, будто в одном из подразделений ФСБ работают люди вроде бы нечистые на руку. Новосельцев связался бы с тамошним директором, ну а тот…

– Так ведь об этом давно газеты пишут, а воз и ныне там!

– Значит, доказательств недостаточно.

– Вот я и хотел эти доказательства добыть. Для того и дал команду провести оперативный эксперимент и вывести на чистую воду взяточника.

– Опять ты за своё! – Фемида тяжело вздохнула, словно бы еле сдерживая желание прекратить ненужные прения и тут же вынести суровый приговор. – Ну сколько можно одно и то же повторять? Вот уж не думала, что ты такой упёртый! Вроде бы генерал, а рассуждаешь, как подросток. «Хотим перемен» и всё такое… А того не понимаешь, что мир существует по своим понятиям, которые тебе при всём старании не изменить.

Егор молчал, поскольку так и не нашёл аргументов, чтобы возразить Фемиде. На помощь ему пришла богиня Дике – защищать не стала, но вроде как попыталась разобраться, почему такая неприятность с ним случилась:

– А меня вот что удивляет. Ты же опытный оперативник, в Следственном комитете твой портрет с доски почёта не снимали. Ещё и сорока нет, а уже генерал. И вдруг глупейшим образом попался! Неужели забыл, что бесплатный сыр бывает только в мышеловке?

– Ну кто же мог предположить, что все там заодно? Ведь операция проходила под контролем «эмщиков»! Выходит, мне устроили ловушку…

– Наконец-то до тебя дошло! – в словах Дике явно слышалось сочувствие. – Пора тебе понять, что есть такие сферы, куда не следует соваться без поддержки.

– Надеялся, что Новосельцев защитит в случае чего, да и Тортенберг поможет.

– Ты ещё наивнее, чем я предполагала. Ну как можно полагаться на таких людей? У каждого из них свой интерес, а ты лишь крохотный винтик в огромном механизме. С какой стати ты возомнил себя спасителем, избавителем от скверны, если даже боги не в силах с этим справиться? – и уже с отчаянием в голосе Дике прокричала: – Ну зачем туда полез?!

Что тут скажешь, если боги признаются в неспособности что-то изменить? Остался последний аргумент:

– А как же справедливость? Это же ты должна отчитываться перед Господом за то, чтобы соблюдались основные права жителей Земли.

– Увы, всем не угодишь.

– Это потому что у тебя такая крохотная гирька для противовеса.

– Другой не нашлось.

– Вот и получается, что справедливость соблюдается только в мелочах. А в остальных случаях ты обращаешься к Фемиде.

– И что тут странного?

– Так она же по-своему интерпретирует законы. В одном случае говорит, что это провокация, а когда устраивают ловушку для меня, оказывается, что всё сделано, как надо.

Тут уж не выдержала Фемида – схватила меч, да как рубанёт им! Егор еле успел отскочить, а Дике бросилась к мамаше, чтобы успокоить:

– Родная, он не ведает, что творит. Надо дать ему время прийти в себя. Вот поразмыслит в спокойной обстановке, тогда и поймёт, что был не прав.

– Это что ж ты предлагаешь? Ждать, когда покается? А что скажут на Олимпе? Поползут слухи, что с работой не справляюсь, не способна выполнить приказ. И всё, отправят твою мать куда подальше!

– Ой, мне и тебя жаль, и он мне симпатичен…

– Вот чего надумала! Ты выкинь эти мысли из головы, а не то заведём дело и на тебя за использование служебного положения в личных целях.

Дике замолчала – похоже, испугалась, что и весы отберут, и гирьку. И кто тогда будет защищать справедливость? А Фемида разошлась:

– Вот ты сидишь, Егор, передо мной, будто ещё надеешься на что-то. Когда же, наконец, поймёшь, что всё уже решено, а ты отнимаешь время у занятых людей. Ну сколько можно с тобой нянчиться? Признайся в том, что хотел оклеветать уважаемых людей и разойдёмся по-хорошему.

– Зачем же валить всё с больной головы на здоровую?

– Нет, я так больше не могу!

Фемида, чтобы снять возбуждение, забегала по комнате, а затем вдруг остановилась и всплеснула руками – как-то уж очень по-бабьи у неё это получилось:

– Да что же это я? Чуть не забыла, – затем суровым взглядом посмотрела на Егора, и вот произнесла слова: – А ведь из-за тебя твой дружок Балясников погиб.