Перекрестка поворот

Иисусика и Златана похоронили рядышком на окраине деревни, в которой их поредевший отряд соединился с отрядом бывшего полицейского из Сараево. Сколотили кресты, написали имена. С. А. нашел в рюкзаке Исусика записную книжку с адресом жены и несколько семейных фотографий.

– Перешлю в Россию, – сказал он «белым волкам» и, распрощавшись, ушел. Сараево к тому времени разблокировали, и туда входили войска миротворцев, в том числе и его бывшие сослуживцы по Иностранному легиону.

* * *

Вспоминая былое, С. А. остановился, чтобы перевести дыхание. Устал. Изо рта и носа шел густой пар при каждом хрипловатом выдохе. «Старею, – подумал он, – дыхалка совсем ни к черту».

До плато на вершине Горы оставалось немного. Он посмотрел на часы: надо поторопиться.

Тем временем на тропинке появился человек в телогрейке, перепоясанной армейским ремнем, в ушанке с завязанными на подбородке клапанами и босиком. На спине он нес вязанку сушняка.

– Привет, Снегирь, – поздоровался С. А., когда человек поравнялся с ним.

– Привет, – ответил тот и бросил вязанку под ноги. – Курева не будет?

– И курево, и консервы, и хлеб, и тушенка, – сказал С. А. – Все, как обещал.

Снегирь взял протянутую пачку и покрасневшими от мороза пальцами разорвал обертку. Вытянул сигаретку, помял ее в руках, прикурил от зажигалки С. А.

– А книжки? – спросил он.

– Тоже есть.

– Те, что просил?

– Кастанеда и Ошо, – ответил С. А. – Чего босиком?

– Привык, – ответил Снегирь, – как поселился на Горе, так обуви не ношу.

С. А. удивленно хмыкнул.

– Энергия от Горы идет, – объяснил Снегирь, – и, чтобы подзарядиться, босым надо ходить.

– Ясно, – кивнул С. А. – Как здесь? Тихо?

– Вчера менты были, – сказал Снегирь. – Облава.

– С какой стати?

– Вот и я бы хотел знать, – Снегирь с удовольствием затягивался, складывая бледные губы трубочкой, а потом выпускал длинные струйки дыма.

– Искали что?

– Сперва наших, как положено, гоняли, – продолжал Снегирь. – Нашли пещеру, где молодняк обосновался.

– Арестовали?

– Не, – скривился Снегирь, – охота им возиться. Велели сваливать. Здесь вроде заповедник. Жить нельзя.

– И все?

– Куда там! Ярик с ними был, капитан милицейский. Знаю его.

– И что?

– Про чужаков спрашивал. Не видели, мол, кого подозрительного.

– Ну и?

– А что про них спрашивать? Каждую неделю кто-то приходит. Место ведь особое.

– Даже зимой?

– На Новый год много было, – Снегирь докурил, но окурок не выбросил, а снял с пачки целофанку и, аккуратно завернув, сунул в карман.

– Молодняк ушел? – спросил С. А.

– Зачем? – удивился Снегирь. – Просто пещеру поменяли. Я им сухой травы для подстилок подбросил и лаванды для запаха.

– А на озере никого не видел? – спросил С. А.

– Как же, – усмехнулся Снегирь, – рыбачить приехали. Обедают для затравки.

– Хорошо, – сказал С. А., – держи.

Он подал Снегирю вещмешок.

– Ганджа[46 - Жарг. – конопля.] закончилась, – пожаловался тот.

– Принесу в следующий раз, – пообещал С. А.

– Добро, – согласился Снегирь, надевая рюкзак. – Подсоби с хворостом.

С. А. поднял вязанку сухих веток и положил на плечи Снегиря.

– Замок на решетке сбить надо, – сказал он.

– Сделаю, – ответил Снегирь и зашагал дальше по тропинке.

Когда он скрылся, С. А. тоже продолжил путь.

Еще летом, когда Марина рассказала о Лехином увлечении рыбалкой, С. А. подумал, что завалить его на природе было бы удобнее всего. Стрелять в городе сложнее и опаснее: Сeраусполь невелик, скрыться незамеченным после выстрела трудно. А здесь, если выбрать правильную позицию, можно и дело сделать, и тысячу путей к отступлению иметь.

Все лето С. А. ходил гулять на Гору. Быть неприметным не составляло никакого труда. Много туристов взбиралось на плато, чтобы посмотреть развалины старинной цитадели и послушать рассказы «индейцев» про историю крепости, в которой реальные события причудливо перемешивались с легендами и мифами.

Говорили, что человек, хоть раз взобравшийся на вершину Горы, оказывался пожизненно у нее в плену. Сладкий воздух, неестественная тишина, успокаивающая зелень кустов и деревьев, потрясающие виды на море и долины, лежавшие под ногами, вызывали эйфорию и умиротворение одновременно. Именно об этом думал С. А., когда сам впервые пришел на Гору. Впрочем, его заботило другое, и размышления о смысле жизни и своем месте в ней он решил оставить до следующего раза.

С. А. интересовал западный край плато, подковой охватывавший расположенное внизу озеро. «Немного далековато, – думал он, – но если винтовка стоящая, да плюс удобная позиция – лучше не придумать».