Сахалинский репортаж. Вокруг острова на мотоциклах. 1957 год

На много километров вокруг леса затянуты синеватой дымкой. Над самым очагом застыли желтые облака, словно над устьем вулкана. Самолет лег в вираж. В восьми километрах обнаружили еще один очаг пожара.

Разведка показала: удобной площадки для приземления парашютистов нет. Придется прыгать на лес. Выбрали большую марь, покрытую сухостоем. После сигнала сирены первым от самолета отделяется рослый Алексей Сысоев. Вслед за ним покидают кабину Иван Яковец, Василий Сотников и Владимир Шубин.

Летчик и командир корабля волнуются, как в первый раз: все ли сумеют удачно приземлиться? Сверху видно, что два парашютиста повисли на деревьях.

Наконец, купола вытягиваются на земле в белые стрелы. На языке «лесных пожарных» это значит: «Приземлились благополучно». Вниз летят мешки с продовольствием, бочка с химикатами. Вспыхивает в воздухе оранжевый купол грузового парашюта. Самолет покачивает крыльями и разворачивается на юг. «АН-2» уходит, а парашютисты остаются там, где никогда раньше не были и где, может быть, уже давно не ступала нога человека.

В минуту поставлена палатка. Около нее остается только дежурный, остальные уходят на несколько километров в тайгу, навстречу стене огня и дыма. Парашютисты снимают травяной покров, обливают землю раствором химикалиев, копают канавы, пускают встречные палы, сражаются с языками пламени на самой кромке пожара.

Не раз и не два прилетает самолет в тайгу, сбрасывает снаряжение и продовольствие, прежде чем дым над лесом рассеивается. Но вот все приведено к точной формулировке задания: «…до полной ликвидации пожара». Можно разогнуть усталые спины, перекурить, собираться домой… А до ближайшего селения, между прочим, восемьдесят километров, долгих километров по топям, марям, бурелому, через болота и реки…

К северу от Альбы и Иркира, за Дремучей тайгой и «Чертовым логом», долина Тыми разом меняет свой характер.

В синей дымке застыли кругом леса, бледное небо – в размыве облаков. Даже в разгаре лета долина дышит холодом. Здесь начинается территория Восточно-Сахалинского района. Здесь расположены земли самого северного сельскохозяйственного совхоза «Ныш».

Узкая песчаная дорога вывела нас из густого подлеска на вольный простор. Леса расступились в стороны, дав место долине, по которой струится полноводная Тымь.

Вдали, почти у горизонта, показались серые полоски крыш, очертания силосных башен. Даже издалека центральная усадьба совхоза производила впечатление крепкого, капитального хозяйства.

Нам пришлось, однако, долго покружить по ее пустынным улицам. В конторе – ни души, в сельсовете – тоже, магазин закрыт. Потом женщина, встретившаяся нам у отделения связи, подсказала:

– Да вы в клуб поезжайте. Там сегодня лекция. Все на нее и пошли… Это недалеко, в центре села, от магазина наискосок.

И в новом клубе мы нашли тех, кого искали. В зрительном зале – яблоку не упасть. Все здесь: доярки и полеводы, животноводы и механизаторы, старики, молодежь и даже ребята «начального» возраста.

Лектор, приехавший из Ноглик, вряд ли может пожелать лучшей аудитории. В зале полная тишина. Жадно ловится каждое слово.

В толпе людей, выходивших из клуба, встретили директора совхоза и почти сразу же узнали от него об интересном событии: нынче «Ныш» отмечает свое двадцатипятилетие.

В конторе, вытащив из стола толстую папку, директор нашел нужный документ.

– Взгляните… Я, собственно, сам недавно заинтересовался этим.

Листок из папки довольно точно рассказывал, каким был Восточно-Сахалинский район четверть века назад. 86 процентов его площади занимали леса; дороги и средства связи отсутствовали полностью. Районный центр и нефтяные промыслы не имели ни свежих овощей, ни молока, ни мяса.

В этих условиях была поставлена задача – за короткий срок создать в нескольких десятках километров от Ноглик, среди тайги, сельскохозяйственное предприятие.

В «Ныше» живут пенсионеры Майбарокша Давлетчин и Прокоп Максимович Гоголев, плотник Тарас Миронович Мерсанов. Они помнят, как на берегу реки появились первые домики, как начали раскорчевывать первую десятину.

– Чудесные старики! – говорит о них парторг совхоза. – Мы как-то не привыкли задумываться над тем, сколько может сделать за свою жизнь один человек. А вот когда уходила на пенсию телятница Екатерина Моисеевна Зиненко – рядовая труженица, отдавшая совхозному производству двадцать лет, – тогда и подсчитали. Цифра получилась выдающаяся. Оказывается, она за это время вырастила в «Ныше» две с половиной тысячи телят. Две с половиной тысячи! Золотые руки у Екатерины Моисеевны!

Неузнаваемо изменился за эти годы совхоз. На месте десятка домиков встал большой благоустроенный поселок с магазинами, мастерскими, фермами, парниковым хозяйством почти на три тысячи рам.

Когда-то в «Ныше» единственной тягловой силой были несколько лошаденок. Сейчас совхоз имеет 22 трактора и 12 автомашин. Только в этом году он получил два трактора «ДТ-54», два самоходных шасси, пять автомашин и передвижную ремонтную мастерскую.

– Если бы не условия наши… – вздохнул директор. – Читаешь весной «Советский Сахалин», обидно становится. Вечно «Ныш» стоит на самом последнем месте. Да что поделаешь! На юге уже отсеялись, а у нас еще дома по колено в воде стоят. Тымь как разольется – море!..

Упущенное время приходится наверстывать летом. Работники совхоза справляются с обязательствами. В минувшем году, например, вниз по Тыми для жителей Ноглик и катанглийцев было отправлено 250 тонн овощей и 430 тонн картофеля, 445 тонн молока и 26 тонн мяса. Получают продукцию из «Ныша» и нефтяники северной Охи.

Нам рассказали и о планах совхоза на шестую пятилетку. К концу 1959 года дойное стадо увеличится на 130 голов, ежегодная сдача мяса будет доведена до девяноста тонн.

Особое место в хозяйстве совхоза займет новая отрасль – птицеводство. Окрестности «Ныша» изобилуют мелкими водоемами и очень удобны для разведения водоплавающей птицы. Решили, впрочем, разводить и кур. Осенью прошлого года выстроили первую типовую птицеферму.

– О птицеферме ничего не будем рассказывать, – сказали нам в конторе. – Поезжайте сами, посмотрите…

Мы поехали в убедились, что ферма, действительно, очень хорошая. Командуют здесь бригадир Галя Жидан и птичница Лиля Исламова. Галю специально посылали на месяц в совхоз «Красная Тымь» практиковаться. Месяц она работала на инкубаторе.

– Ну и как, Галя, освоили?

– Пока еще не очень, – смущенно отвечает девушка. Сложная вещь – птицеводство и внове…

Почин для совхоза был нелегким. Яйца уток пришлось завозить из Свердловска, из десяти тысяч штук получили только тысячу утят. И из этой тысячи удалось сохранить всего 450 штук. Остальные погибли во время аварии с кунгасом на Тыми.

Сейчас ферма начинает крепнуть. К концу года она будет иметь 2500 несушек. Работники фермы поставили перед собой задачу – к концу пятилетки ежегодно сдавать на мясо двадцать тысяч голов птицы.

– Инкубатора нам своего очень не хватает, – жалуется Галя. – Обещают построить только к концу зимы.

– А вы довольны своей новой профессией?

Девушка смотрит удивленно:

– Конечно! Дело-то ведь какое большое!

Галя принадлежит к молодому поколению «Ныша». Молодежи здесь, пожалуй, больше, чем в любом другом совхозе. Кончая школу, юноши и девушки не отправляются в город искать профессию. В совхозе есть, где приложить силы, где проявить себя.

Здесь выросли такие замечательные передовики производства, как доярки Мария Фартусова, Рая Давлетчина и Гальдрихан Нардынова, трактористы Михаил Пономарев и Сергей Янкин, шоферы Тимофей Хрипко, Михаил Приходько и Петр Степанов.

Мы прибыли в горячую пору. Шла заготовка кормов. На центральную базу непрерывной чередой тянулись автомашины, нагруженные душистой зеленой массой. На заготовке силоса работали пять бригад, разбросанные друг от друга на десятки километров.

Машина привезла нас в одно из отдаленных звеньев первой бригады. Замелькали в воздухе вилы, и через пару минут над кузовом поднялась копна зеленой массы.

– Работает звено неплохо, – произнес бригадир. – Люди тут хорошие. Вон лучший косарь совхоза Мингали Исламов. За ним Толя Смердов идет, тоже паренек не из последних. Знаю, впрочем, не всех. Давайте лучше у звеньевого спросим. Леонид Петрович!

Звеньевой подошел, откинул с лица сетку накомарника, поздоровался.

– Вы давно работаете в совхозе, Леонид Петрович?

– Да как смазать… Третий месяц.

– А… откуда?

– Из Москвы!

– Ну, а товарищи ваши?

– Да больше половины – москвичи. Шофер, который вас привез, тоже москвич. Володя, покажись!

Из окна кабины высунулось улыбающееся лицо.