Оценить:
 Рейтинг: 0

После катастрофы

<< 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 >>
На страницу:
6 из 10
Настройки чтения
Размер шрифта
Высота строк
Поля
«И если случится вам быть в Китае, – прочитал где-то Евдокимов, – и произнести: «Мао чжу-си Вань-суй», что означает «Да здравствует председатель Мао», вы тут же почувствуете к себе расположение, но стоит вам выразить сомнение по поводу его «великих дел», и доверия вам уже никогда не вернуть».

И всё-таки справедливости ради надо заметить, оговаривался Евдокимов, далеко не во всех слоях населения отношение к Мао однозначное. В том числе и на самых верхах, о чем свидетельствует история с одним из «наследных принцев» Бо Силаем. В отличие от партийной верхушки времён Союза, в Китае власть в партии в значительной степени унаследовали дети сподвижников Мао, хотя немало среди них и комсомольских выдвиженцев. К «наследным принцам» относился и секретарь горкома Чунцина Бо Силай, которого, как ни странно, обвинили за отход от маоизма несмотря на то, что именно маоистски окрашенные дела Бо, сопровождаемые массовым пением «революционных песен», спровоцировали волну ностальгии по «справедливому прошлому», как во времена ельцинского бардака да и теперь относительно социалки советского периода в России. Однако партийному руководству такая деятельность показалась опасной. Вопреки существующему курсу предпочтения инвестиций и экспорта уровню жизни народа, деятельность Бо Силая была направлена на решение социальных проблем и смягчение конфликта между городом и деревней. Казалось бы, что в этом плохого, сотни миллионов китайцев готовы были носить за это Бо на руках? Но именно это «ношение на руках» и показалось руководству страны опасным. Формально Бо арестовали по обвинению в коррупции. В поддержку его прошли массовые демонстрации в Шанхае, Чунцине, Цзинане, других городах. Фигура Бо как радетеля о маленьком человеке сделалась популярной.

И одни считали, от того это, что китайская революция ещё не завершена, другие – что в стране с низов нарастает протест против катастрофического разделения на бедных и богатых и ностальгия по социальной справедливости времен Мао, третьи – что при Ху Цзиньтао, предыдущем генсеке, был утрачен контроль над региональными руководителями.

И то, и другое, и третье, по мнению Евдокимова, имело место в жизни Китая, однако существует ещё одна, куда менее известная и популярная точка зрения.

«Если вы не перемените направление движения, то окажетесь там, куда вас гонят», – утверждает Конфуций. Иначе чем бессмысленнее революция разрушения, тем скорее настанет время мирного созидания. Мао хорошо знал Конфуция и, вполне возможно, сознательно довёл китайскую революцию до абсурда. Что всему миру представлялось безумием («Возле города Пекина / Ходят-бродят хунвэйбины… – пел в те времена Высоцкий. – Вот придумал им забаву / Ихний вождь товарищ Мао: / Не ходите, дети, в школу – / Приходите бить крамолу! / И не то чтоб эти детки / Были вовсе малолетки, – / Изрубили эти детки / Очень многих на котлетки!»), на самом деле было предпринято для того, чтобы как можно скорее завершить революцию разрушения «до основанья, а затем» перейти к мирному созиданию. И в этом смысле Дэн Сяопин действительно является продолжателем дела Мао. В настоящее время Китай объединился, поднялся. Иначе говоря, Мао на практике показал китайцам, что такое революция, а точнее – марксизм, а ещё точнее – троцкизм или упомянутый выше ревизионизм хрущёвского толка.

Поскольку троцкизм обыкновенно противопоставляют сталинизму, у многих создаётся впечатление, что в первом было нечто позитивное. На деле это далеко не так. Когда с подачи Сталина крестьянам было разрешено вести приусадебное хозяйство, Троцкий с негодованием писал, что главное дело революции предано, что это отход от марксизма, что, мол, и так крестьяне – аристократия, а тут ещё им позволили иметь собственных коров и свиней. А теперь давайте вспомним, при ком произошло обобществление домашнего скота и ограничение приусадебных участков до шести соток, и подумаем, кто есть кто и что из себя представляет.

Что относительно Евдокимова, сам он был склонен к китайскому подходу к прошлому. У нас же, в очередной раз вздыхал он, до сих пор из чувства мести или партийной солидарности не желают видеть ничего положительного в прошлом или видят одно хорошее, и если бы это стало возможным, тут же потащили бы друг друга на виселицы. Этим и пользуются наши недруги, а народ по-прежнему бедствует и… безмолвствует.

* * *

Всё это опять же пришло Евдокимову в голову, когда в его руках оказались юани.

Он убрал их в один из застёгивающихся молнией карманов хлопкового жилета и вот о чём подумал:

«Какое отношение ко всему этому имеет китайский мультфильм?»

В отличие от мультипликации советского периода, окрашенной в розовые тона безоблачного детства, китайский мультфильм имел не только идеологическую, но и политическую подоплёку. И хотя многие считали его обращенным к России, Евдокимов такого взгляда не разделял.

Начинается мультфильм с вида северной китайской деревни.

Над одной из лежащей в сугробах ветхой лачужке невидимым фломастером изображается игрушечный дом и слышится голос девочки:

– Это мой дом. Нет, не эта ветхая избушка. Мой дом высокий-превысокий! – Меняется план, появляется строящая из кубиков дом пионерка. – На первом этаже живёт товарищ Владимир, – говорит она, устанавливая кубик с изображением кота, и тут же на экране появляется большой жирный кот. – Неугомонный Феликс и его друзья живут на втором. Третий этаж отведён Берии. А вот и он сам, – демонстрируется утка с синим кубиком в клюве. – Ну конечно, на самом верху живу я.

Домик из кубиков увенчивается красной крышей.

Меняется план, отсылающий к воображению ребёнка. На заднике плакат: «Строительство великих достижений». Девочка в военной форме, в пилотке с красной звездой, стоя за домиком, на фоне сцены, украшенной, как в дни партийных съездов, держит в руках развёрнутую красную книжечку и говорит: «Здравствуйте, товарищи».

Но в этот момент мимо проходит взрослая женщина, лица которой не видать, задевает краем юбки дом, он разваливается и возвращает пионерку к действительности. Слышится голос женщины: «Пора в школу».

Девочка говорит: «Это моя мама. Она учитель в нашей школе. – И, по-военному прикладывая руку к голове, произносит: – До свидания… товарищ… – И, когда слышится стук закрываемой двери, добавляет: – Мама говорит, что не всем нравится то, что мы делаем, но мы не можем отрицать величие наших дел. Наши солдаты – наши священные убеждения никогда не потускнеют».

Куклы увозят собранные кубики, и только красная крыша остаётся лежать на полу. К ней подкрадывается Берия и, крякнув, хватает клювом. Девочка пускается за уткой в погоню. Утка забирается на первую полку шкафа, девочка за нею следом, утка поднимается выше, а затем, незаметно юркнув вниз, прячет крышу домика в банке из-под цитрусового сока. Девочка настигает похитителя у банки со словами: «Попался!»

Снова меняется план. Все куклы выстроены в ряд. Слышатся слова девочки:

«Берия наказан за кражу кубиков, принадлежащих государству и всему народу. Это для всех послужит уроком. Мы должны быть верны нашим убеждениям. Феликс, это самый важный приказ для последней и решающей битвы. Ты должен всегда его помнить и быть начеку».

Пионерка вручает Феликсу написанный на маленькой книжечке приказ, который упаковывает в красный шарик, и говорит: «За победу!»

Но в это время мимо опять проходит мама, лица которой по-прежнему не видать.

«Мама, ты вернулась домой так рано?» – спрашивает удивлённая пионерка.

Вместо ответа слышится невнятно транслирующий телевизор. Видимо, что-то происходит, и рано вернувшаяся из школы мама смотрит новости. Девочка резюмирует: «Все наши почему-то какие-то грустные. И я гадаю, почему».

А вот уже и кот Владимир лежит на полу в ногах у девочки. Он умер. Девочка гладит его: «Старый мурлыка». Затем ставит красную печать на листе, к которому приклеена фотография Владимира. То же самое происходит с Феликсом. Далее видна коробка со старыми книгами на весах для приёма макулатуры.

Девочка сообщает:

«Мама сказала, что мы переезжаем из нашей избушки и поселимся в высоком-превысоком доме».

Игрушки собраны в коробки. Берия с остальными утками в железной клетке. Девочка говорит жалобно:

«Бе-ерия».

И вот уже они в лифте нового дома. Девочка спрашивает:

«Мама, американцы будут бомбить наш дом?»

Затем она вносит в новую квартиру свою коробку, открывает, но коробка оказывается почти пустой.

«А где мои кубики?»

Доносится голос мамы из другой комнаты:

«Посмотри, там для тебя новые игрушки на кровати. Новый дом – новые игрушки. – На кровати Микки Маус, кукла Барби. – Не хуже, чем у других. Тебя же засмеют с твоими старыми кубиками».

Девочка достаёт из коробки чудом уцелевший синий шарик и вспоминает, что в такой же, только красный, она совсем недавно вложила «самый важный приказ для последней и решающей битвы».

Далее на экране появляется телевизор с выключенным звуком, перечеркнутым в левом верхнем углу динамиком, в телевизоре Горбачёв.

Девочка говорит обиженно:

«Я всем скажу: мама предала нас. Они все предали нас».

И вот уже она идёт по улице, оставляя за собой следы в снегу. Её движение сопровождают слова Горбачёва:

«Ввиду создания независимых государств я прекращаю свою деятельность на посту президента СССР».

Раздаются взрывы снарядов, кадр озаряется вспышкой. Стоит танк. Стоят самолёты. Старые игрушки вместе с уткой Берией с оружием в руках пробегают мимо девочки и выстраиваются возле машины. Феликс протягивает девочке красный шарик с приказом. Девочка достаёт его, открывает. Во весь разворот написано прописью по-русски:

«Вперед, товарищи».

Начинается сражение, в результате которого государство восстанавливается под знаменем Ленина-Сталина.

* * *

Вот такой мультфильм китайцы недавно показали своим детям. О том, что он имеет отношение к России, говорят имена действующих лиц: Владимир, Феликс, Берия. И всё-таки идёт строительство китайского государства. На первом этаже – идеология, основанная на учении Владимира (Ленина). На втором – охранительные структуры, которые знаменуют Феликс (Дзержинский) и его «неугомонные», как во времена чекистских троек и всех последующих «чисток», друзья, на третьем – управленцы, к которым относится Берия. И все трудятся на благо народа, который изображает пионерка. Её мама – учитель в школе. Иначе идеологический проводник, о чём свидетельствуют её начальные слова о принципах, которыми они не могут поступиться. Далее показана кража Берией того, что принадлежит государству и всему народу. Банка из-под цитрусового сока изображает китайскую элиту. И некоторые считают, что это намёк на то, что какие-то важные документы Берия хранил не у себя дома, а в Китае.

Веря в торжество своих идей, девочка отдаёт на будущее Феликсу и его друзьям приказ для последней и решающей битвы. Но мимо опять проходит мама, рано вернувшаяся из школы, потому, видимо, что уроки отменили из-за происходящих в мире событий. И девочка не может понять, почему все стали такими грустными. А вот уже и перемены. Умирает Владимир, старый мурлыка (прежняя идеология, служившая фундаментом для государства). Мама с девочкой переезжают в новый дом. Из уст девочки звучат слова об американской угрозе. Но это, оказывается, не самое ужасное. Самое ужасное заключается в том, что старые игрушки (старая гвардия) выброшены на помойку (истории). Девочке предлагаются новые игрушки: Микки Маус, кукла Барби, намекающие на смену мировоззрения. Из всего этого погрустневшая пионерка делает вывод:

«Мама (представитель идеологического аппарата, член партии) нас предала. Они все (члены партии) предали нас».

<< 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 >>
На страницу:
6 из 10

Другие аудиокниги автора протоиерей Владимир Аркадьевич Чугунов