Все мы родом из детства. Первая книга романа «Вера и рыцарь ее сердца»

– «Паракомандо»? Ты захотел служить в «Паракомандо»? Почему ты выбрал службу именно в этих войсках?.. Или, сын мой, друзья тебя напоили и подговорили, или немцы под ружьём вели?

Альфонс в недоумении посмотрел на сына, а тот был рад, потому что уже знал, что отвечать.

– Папа, я действительно хочу стать десантником, и не простым десантником, а десантником в самых элитных войсках страны. Если служить родине, то служить там, где труднее всего, и так, чтобы быть лучшим из лучших.

Альфонс одобрил сына своим молчанием, и это было для Ронни больше чем похвала. Ронни не выполнил ещё ни одного задания, ещё не имел права носить красный берет, зато он твёрдо знал, что не отступит от намеченной цели и станет лучшим из лучших десантников команды специального назначения, потому что его поддержал отец.

2 августа 1963 года за спиной Ронни закрылись тяжёлые ворота в расположении «School-companie», где ему предстояло выдержать все поставленные командиром задачи и не сойти с дистанции, чтобы его юношеская мечта осуществилась.

Кандидатов в «Паракомандо» набралось три отряда, по тридцать новобранцев в каждом. Через четыре месяца учёбы в каждом отряде осталось по десять-двенадцать человек, и оставшихся новобранцев из трёх отрядов объединили в один отряд.

Тренировки проходили до полного изнеможения. Выполнение учебно-боевых задач требовало от каждого курсанта напряжения не только всех физических сил, но и силы воли, чтобы побеждать при любых обстоятельствах. Учения проходили в экстремальных условиях, превышающих человеческие возможности, но вопрос, зачем себя истязать ради службы, в «Паракомандо» никогда не вставал на повестке дня, и никто из отряда будущих десантников сдаваться не собирался.

Мужской плач в казарме после отбоя случался, но только в первый месяц службы, на эти минуты слабости никто не обращал внимания, потому что главное было одно – остаться в школе «Паракомандо».

К отчисленным новобранцам, которые не смогли выдержать нагрузок, относились с пониманием, их переводили в роты связистов-мотоциклистов или в штурмовые отряды, там ребятам присваивали звание сержанта или капрала, но выполнять рискованные боевые задания они уже не имели чести.

Через два месяца учёбы Ронни получил звание сержанта и был официально зачислен в офицерскую школу «Паракомандо». К этому времени он свободно подтягивался тридцать раз на одной руке и другой. Впрочем, планка персональных рекордов Де Гроте постоянно поднималась его командиром. Десантник должен всегда иметь перспективу для совершенствования своих физических и волевых возможностей.

Отжимания от земли, подтягивания на турнике и другие атлетические упражнения давались Ронни легко, но «камнем преткновения» в спортивной подготовке были его короткие ноги.

Как с такими короткими ногами не отставать от отряда во время бега с ускорением, бега на марафонские дистанции, бега с полной боевой выкладкой или с партнёром на спине, бега с препятствиями или в одном ряду с длинноногими товарищами?

Ноги немели, стопы кровоточили, мышцы нижних конечностей напрягались до судорог, но даже мысли остановиться на бегу у Ронни не возникало. Гигантским напряжением воли он заставлял себя бежать последние километры дистанции, а в перерывах неустанно трудился над созданием научно-биологической схемы бега для человека с короткими ногами, и свои гипотезы Ронни исследовал в экспериментальном беге.

Со временем дедукция и усиленные тренировки помогли молодому сержанту успешно преодолеть проблему маршировки и марафона. Теперь, если отряду полагалось бежать строем, то Ронни подстраивался под строй, слегка подпрыгивая на бегу. Если же предстоял бег на длинные дистанции, то Ронни преодолевал это расстояние короткими маршами, применяя ускорение по особой разработанной им методике, чтобы использовать выигрыш во времени для расслабления мышц голени.

В обычной жизни «перерыв» означало перекур, но сержанты из отряда «Паракомандо» бросили курить, и бросили все как один, потому что при первых же тренировках лёгкие, забитые дымом, угрожали своему хозяину преждевременным удушением. Кто упрямился и не хотел расстаться с сигаретой, тот навсегда покинул лагерный полигон уже в первую неделю службы.

С самых первых дней армейской жизни солдаты забыли свой дом и родню, свои привычки и своё прошлое, потому что здесь, в школе десантников, пять часов сна были роскошью, а приказ – важнее жизни.

Дни учёбы летели, как карты в руках фокусника. С рассвета до вечера – военно-спортивная подготовка, вечером – учёба в школе, а по ночам – учения, приближенные к боевым.

– Тревога! – неслось по казарме в три часа ночи. – С полной выкладкой на полигон! Готовность к газовой атаке!

Начинался отсчёт времени на секунды.

– Куда делся сержант Де Гроте? – разнёсся по казарме командный голос офицера.

Кровать сержанта Де Гроте была аккуратно заправлена, и подушка в изголовье хранила ночную девственность.

– Сержант Де Гроте к учениям готов! – раздалось в конце коридора, и дверь туалета громко хлопнула за спиной сержанта Де Гроте, готового к выходу на полигон.

– Встать в строй! Проблема?

– Понос, господин лейтенант.

– Отставить! Сообщить о готовности группы!

– Группа к выполнению боевого задания построена! – доложил дежурный по части, и учения начались.

Бег ночью по пересечённой местности с полной выкладкой и в противогазах. Солдаты бежали вплотную друг к другу и старались не отставать от группы, чтобы не заработать внеплановую серию отжиманий. Вольный бег сменялся бегом с ускорением, потом солдаты бежали, преодолевая препятствия, чтобы опять начать всё сначала, и так они упражнялись до рассвета. Когда от бега вприсядку ноги выворачивались из суставов, то как отдых наступала очередь бега через «козла». «Козлом» служил впереди бегущий солдат, но быть «козлом» Де Гроте не любил.

На следующее утро перед завтраком лейтенант подозвал к себе Ронни и спросил его о ночном поносе.

– Прошёл, господин лейтенант, здоров и готов служить родине, – ответил радостно юноша и поспешил в столовую.

Ронни не решался сказать командиру правду.

Образование будущих офицеров предполагало базовое знание программы средней школы, поэтому осваивать такие предметы, как тригонометрия, приходилось после отбоя при тусклом свете лампочки, горящей в туалете.

Дружба между новобранцами в отряде десантников отличалась от дружбы в других подразделениях армейской школы. В школе «Паракомандо» ребята звали друг друга только по фамилии, даже тогда, когда в редкие минуты отдыха говорили о своей мирной жизни. Боевое братство поддерживалось традициями отряда, по которым каждый курсант должен был периодически выполнять функции командира.

Ронни нравилось командовать полевыми учениями:

– Подтянись! Шаг ровнее! По сторонам не смотреть! Запевай!

Как дежурный командир колонны, Ронни то забегал вперёд, то отставал, следя за слаженностью движений команды, но бежать задом наперёд, чтобы проверить синхронность бега по рядам, было делом нелёгким.

Во время бега с горы задом наперёд командир Де Гроте частенько терял равновесие и колобком скатывался вниз с бугра, но тут же поднимался на ноги, догонял свой отряд и вновь отдавал команды как дежурный командир, которого подводили короткие ноги.

Офицеры отделения «Паракомандо» отличались от офицеров других родов войск в соблюдении субординации. Если в других группах офицеры на правах старшего по званию сопровождали отряд, сидя в машине, то командиры-десантники такой привычки не имели, они бежали рядом со своими солдатами. Когда кто-то из ребят был не в лучшей форме, командир брал его снаряжение на свои плечи. Но случалось и наоборот, тогда солдаты помогали своему командиру, ведь в «Паракомандо» действовал принцип мушкетёров: «Один за всех, и все за одного!».

Однако самым важным стимулом в обучении, как считал Ронни, было исключительно хорошее питание. В «school-companie» проходили подготовку и другие элитные войсковые подразделения королевства, но только отряд спецназа получал специальное удвоенное питание. Эта особенность в питании значительно укрепляла боевой дух сержанта Де Гроте. Десантникам полагалось много мяса, много тушёных овощей и ещё столько же мяса и овощей на добавку.

Через шесть месяцев Ронни получил офицерское звание. Это означало, что он, как и его товарищи, мужественно прошёл все испытания и был готов выполнять следующий уровень тренировок, уже в экстремальных условиях. Прочность физической и моральной подготовки десантников проверялась в скалистых Арденнах, в тропических странах и на холодном побережье Северного моря.

Шли учения в горах. В восхождении по отвесной скале отряд разделился на шесть групп, задание выполняли по двое в связке, когда первый поднимается на определённую высоту, там закрепляется, пропускает другого вперёд и ждёт, когда тот закрепится на новой высоте, и так поочередно.

Ребята дело знали, и вскоре Ронни уже закреплялся на вершине скалы, как его напарник, который должен был подняться на вершину следом за ним, истошно закричал.

– А-а-а! – почти визжал он, повиснув на верёвке, которая была намертво завязана на талии Ронни.

Уперевшись ногами о каменный выступ, Де Гроте вытягивал своего товарища на вершину скалы, а тот умолял спустить его вниз, на землю, даже не пытаясь зацепиться за скалу.

Когда в руках человека находится жизнь другого человека, то все мысли концентрируются на одном: чётко соблюдать предписанную инструкцию.

Сантиметр за сантиметром Ронни тащил товарища по связке наверх, используя специальный приём, взятый у альпинистов. Солёный пот заливал его глаза, а он, как приговорённый, тянул верёвку на себя, раскачиваясь в такт её продвижению. Эти ритмичные раскачивания делали Де Гроте похожим на молящегося тибетского монаха. Захват каната, наклон вперёд, распрямление, перехват каната. Захват каната, наклон вперёд, распрямление, перехват каната. Через какое-то время из-за каменистого края скалы показалось бордово-красное лицо паникёра. Захват каната, наклон, распрямление, перехват каната, и опять захват, наклон, распрямление, перехват.

Как только несчастный выбрался на вершину горы, он тут же набросился на Де Гроте, пытаясь из него душу вытрясти.

– Ты что, ополоумел?.. Какого лешего!!! Да я тебя!.. Я тебя ведь умолял опустить меня… ты что, назло!!!

Оторопевший Ронни даже не сопротивлялся, когда руки спасённого солдата стали сжимать его шею.

Тут подбежал лейтенант. Он схватил обезумевшего солдата за шиворот и отбросил подальше от края пропасти.

– Эл-ла, отставить панику! Эдди, успокойся!.. Де Гроте спас тебе жизнь, он сделал всё, что положено было по инструкции. Дыши ровно, молодец, всё страшное позади.