Вера и рыцарь ее сердца. Книга пятая. Седьмое небо

– Римма, я крещен в православной церкви, и менять это крещение на любое другое не собираюсь.

После этих слов спокойная жизнь для Володи закончилась. За завтраком он выслушивал угрозы жены, за обедом ее агитационные лозунги, а после ужина Римма сдавалась и снисходила до подхалимажа. Проходило время, мужчина не собирался менять своего убеждения, и однажды терпение Риммы лопнуло, она объявила мужу молчанку!

Тогда Володя обратился к жене с одним простым вопросом.

– Римма, а сколько будет стоить обряд венчания в костеле? Ты же знаешь наши пенсионные возможности на сегодняшний день. Ты и так относишь в церковь гораздо больше, чем мы можем себе позволить. Зачем?

– Затем, что так положено! Что может быть стоить нашего венчание для ксендза? Ничего! Конечно, ты, Володя, и не сомневайся, я все разузнаю и тебе уже не отвертеться от венчания со мной!

Сколько стоит венчание, Володя так и не узнал, а Римма предпочла эту сумму сохранить в тайне. Не оглашая своего решения мужу, женщина сама перестала по воскресеньям ходить на другой конец города, где находился польский костел.

Как-то, весенним теплым вечером, Римму окликнула знакомая по работе женщина, они разговорились, как старые знакомые.

– Римма Иосифовна, а вы приходите в нашу церковь, которая открылась во дворе вашего дома, где раньше был садик. Там служит сейчас пастор Дэн, который приехал из Кореи по призыву Иисуса Христа, чтобы послужить людям в Казахстане. Не бойтесь, ведь приход в нашу церковь «Радость», может быть только добровольным. Но я вас буду ждать у входа в церковь в это воскресенье.

Наступила воскресенье, Римма смело отправилась в церковь «Радость» на поиски Бога, отвечающего на молитвы. На пороге ее встретил сам пастор, а знакомая женщина проводила в зал для богослужений.

Проповедь читал пастор Дэн, а после служения Римма обратилась к пастору, который обходил всех верующих, пьющих чай в церковной столовой.

– Скажите мне, пожалуйста, пастор Дэн, какая церковь была бы более правильная для меня?

Ответ пастора из Кореи был простым и коротким: – Та церковь, которая преобразуется вашу жизнь согласно заповеди Иисуса Христа.

Пастор церкви Дэн терпеливо учил верующих христианской истине, которая помогала в жизни и наполняла ее смыслом. Римма очень хотела, чтобы ее муж был на служении рядом с ней, она настойчиво убеждала Володю посетить хотя бы одно воскресное богослужение в христианской пресвитерианской церкви «Радость», но все ее попытки были бесполезны.

– Володя, ты не прав! Не принимать можно то, что ты знаешь, а отвергать то, что не знаешь – удел дураков. Знаешь ли ты сам кто такой Господь, как Он жил, что говорил? … А, если знаешь, то почему не ходишь в церковь? Ведь ты по воскресеньям сидишь дома, и не потому, что ты инвалид! … Если православная церковь далеко, то давай пойдем в ту, которая близко. … В церкви «Радость» я узнала, что и в нашей с тобой ситуации можно радоваться! Эту радость нам дал Христос! … Володя, если ты боишься осквернить свою веру, то сиди дома, храни твою веру у себя за пазухой, а если хочешь знать, что думает о тебе Христос, то пойдем вместе на служение.

Нет, не из-за уговоров своей жены Володя пошел в церковь «Радость», а для того, чтобы уберечь жену от вовлечения в секту, но слова пастора о божьей любви тронули его душу. В тот день, когда он слышал, как вдохновенно церковь прославляла Бога, как со слезами молилась о прощении грехов, как просто говорил пастор о спасении во Христе и любви Бога Отца, тот был потрясен, словно был слеп и прозрел.

– Это моя церковь – сказал он Римме после служения, – Эта церковь не противоречит моей православной вере, она ее укрепляет.

Ко времени приезда внуков Римма с Володей ходили в церковь, как в свой родной дом, где они познавали любовь Господа Бога и учились жить по Его заповедям.

Прошла неделя.

Вера зашла к брату узнать новости о ее работе в Бельгии, но звонков от представителей фирмы, ищущих средний медицинский персонал для работы заграницей не было, как и не было самой фирмы по указанному адресу, что выяснил брат самолично.

Вера поникла духом, она сидела за столом, потупив взгляд, и сосредоточенно собирала в кучку крошки со скатерти. Через какое-то время к ней за стол подсела и Галина.

Галина подсела даже ближе, чем этого хотелось Вере, и она интуитивно почувствовала себя мышкой в западне, но отодвинуться она не могла, мешал подоконник.

Краем глаза, Вера видела, как Галя, наклонившись над столом, указательным пальцем подталкивала в ее сторону какую-то бумагу, сложенную вчетверо. Бумага на праздничной льняной скатерти упиралась и не хотела плавно переходить границу между Галей и Верой, и тут Верой овладела тревога. Виновато опущенная голова снохи тоже внушала тревогу, а вчетверо сложенный листок казался похоронкой, и он медленно приближался к ней.

Молчание продолжалось, напряжение росло и Вера взмолилась.

– Галя, что это значит? … Что это за бумага? … Она для меня?

Тут Галя посмотрела на Веру ясным взглядом безвинной жертвы, но объяснять происходящее никак не осмеливалась.

– Да, говори же, Галя! Что это за бумага? Эта бумага для меня? Что в ней?

Беду предвещал этот аккуратно сложенный листок. Вера приготовилась встать из-за стола, ей совсем не нужно было знать, что означал сей листок, ибо брать в руки она его не собиралась. Галина поняла, что так продолжаться больше не может, и, положа руку на сердце, заговорила.

– Вера, Верочка, … ты знаешь, … что мы тебя любим.

Час от часу не легче, в Верином сердце поселился ужас.

– Вера, … нам пришла … эта …Ты помнишь, Катя уезжала в Андрюшино учиться? … Так, это квитанция за телефон. Верочка, твои переговоры в Андрюшино обошлись нам в 500 рублей. Мы не имеем возможности их оплатить!

Вздох облегчения потряс бедную Веру, ведь она приготовилась услышать что-то страшное о Кате.

– Ух, слава богу! Ну, конечно, я с радостью все оплачу. Только, прошу, не пугай меня так больше.

Удрученная Вера шла к автобусной остановке. На двух автобусах добиралась она в свой Гурьевск. В ее дамской сумке лежали ненавистная платежка за телефон, на оплату которой пойдет половина ее зарплаты, и две пышные сдобные булки, которые дала Галина на прощание. Проходя мимо магазина, Вера услышала за спиной жалобной мужской голос.

– Женщина, подайте, милости ради.

Не обращая внимание на попрошайку, Вера шла по улице, не оглядываясь.

– Женщина, ну, пожалуйста, дайте на хлеб. … Женщина подайте на пропитание. … подайте, ради Христа.

Вера остановилась и укоризненно посмотрела на человека, который просил у нее денег. Этим попрошайкой оказался невысокий белобрысый мужчина, средних лет. Видя с каким вниманием его разглядывает вполне приличная женщина, он продолжил канючить: «Подайте, ради Христа».

В ответ лицо Веры недовольно сморщилось, и она махнула было на него рукой, как тут, до ее сознания дошла очень простая мысль, что ее положение ничем не лучше.

– Я, господин нищий, сама такая же нищая, как и вы! Но я милостыни не прошу, я работаю за гроши! Знаете ли вы, что очень скоро мне негде будет жить? Может вы меня у себя пристроите? … А, не начать ли нам побираться вместе? …

Тут, и ее белобрысый преследователь растерялся, от лучей заходящего солнца его длинные белокурые волосы стали рыжими, а его лицо странно вытянулось, как на иконах великомучеников.

Но Веру уже нельзя было не остановить, ей хотелось убедить себя и прохожих на улице, что не этот бродяга, а она нуждалась в подаянии!

– Хотите знать, сколько денег лежит в моем кошельке? Сколько стоят два билета на автобус! А теперь я протягиваю руку, подайте мне для пропитания моих детей! … Я работаю, как черт, а не могу содержать семью! … Уходите, и не приставайте больше ко мне …

– Женщина, ну, что вы так расстроились? Я же не бандит какой-нибудь, я кушать хотел … на хлеб просил.

Увидев, чтобы вокруг них собрались любопытные, мужчина опустил голову и поковылял в сторону магазина, а Вера поплелась к автобусной остановке. Ожидая автобус, она успокоилась и поняла, что отказала голодному человеку в хлебе!

– Этот бродяга, просил у меня хлеба? А я его обругала и прогнала, как собаку, а сама забыла, что у меня в сумке лежат две булки сдобного хлеба! … Выходит, что я отказала в хлебе не нищему, а Иисусу Христу! … Я отказала нищему, потому что сама не верю, что с божьей помощью я смогу вернуть Гале деньги за переговоры!

От горьких мыслей женщине становилось не по себе. Она была рада, что в подошедшем автобусе оказалось свободное место у окна. Автобус тронулся, и перед взором женщины замелькали дома и деревья, но Вера видела перед собой только образ нищего мужчины, рыжие волосы которого теперь казалась ей золотым ореолом его святости.

– Я соврала голодному человеку, что на моем иждивении находятся трое детей, когда Таню и Витю кормят мои пожилые родители. … А, хлеб? В сумке у меня две булки, нам с Катей и за неделю не съесть! … Как я могла отругать голодного человека, за то, что он попросил у меня хлеба! … Да, это был Иисус … как теперь жить дальше?

Как приговоренная сидела Вера в автобусе, как предавшая своего Господа. Внезапно прозвучал голос кондуктора, возвещающий конечную остановку. Женщина взглянула в окно и не поверила своим глазам. Это не был центр города, где стояла православная церковь и находилась остановка маршрутного автобуса в Гурьевск. Это была окраина Калининграда.

Что делать? Если возвращаться назад, то надо купить обратный билет в центр города, а это значит, что в Гурьевск ей придется ехать, если не «зайцем», то идти пешком.

– Вера Владимировна, как я вас сразу не узнала, – обратилась к сидящей у окна Вере кондуктор автобуса.