Вера и рыцарь ее сердца. Книга пятая. Седьмое небо

– Нет, Верочка, я из Перми. А еду к моей внучке, которую сама и воспитала. Моя сиротка учится в университете при правительстве Путина на первом курсе. Одна единственная из всей Перми, которая выдержала вступительные экзамены! Сам губернатор ее поздравлял! Чудо? … Да, это чудо. За этим чудом стоит святая Матрона!

Эта пермячка была настоящей сказительницей, она умела увлекать собеседника своими рассказами. Под стук колес Вера забыла собственную беду, слушая истории со счастливым концом.

На прощанье разговорчивая старушка дала Вере строгий материнский наказ: «Приедешь в Москву. Доедешь на метро до станции Марксистская, и, не переходя дорогу, сядешь на 16 троллейбус, выйдешь из троллейбуса на второй остановке. Там находится женский Покровский монастырь. Далее, купишь живые цветы и приложишься к мощам Матроны. Я хочу, чтобы и в твоей жизни начались чудесные события.

Конечно, по приезде в Москву Вера послушно сделала все, как было предписано ей странной женщиной из Перми.

Первая проблема случилась при покупке цветов, которые продавались на морозе у ворот в монастырь. Рассвет еще не наступил, а цветы уже продавались. Вера знала, что мертвым покупают четное количество цветов в букете, а живым – нечетное, но, сколько купить Матроне, она не знала. В этом случае женщине помогла сама продавщица цветов.

– Вы кому покупаете цветы? … Старице Матроне? Так она и после смерти живет и помогает в жизни тем, кто ей молиться.

– Тогда я куплю три красных гвоздики.

Вторая проблема была уже в самой Вере. У нее еще в поезде начались женские критические дни, и она не знала, можно ли целовать мощи Матроны женщине во время менструации. Монашка, у которой она тихонько спросила совета, посмотрела на нее, как на распространителя ереси, поэтому Вера быстренько затерялась в толпе, жаждущих поцеловать святые мощи. Не зная правил поведения в церквушке, женщина додумывала эти правила сама.

– Все правильно, монашкам не положено знаться с мирскими людьми и с паломниками святых мест. У меня нет другого выхода, как выполнить наставление моей «маме-подобной» спутницы, потому что она желала мне добра.

Это решение успокоило Веру, и она заняла очередь, закрученную в три колена, чтобы приложиться к мощам Матроны.

Третья проблема возникала, когда Верина очередь стала подходить к гробнице святой божьей угодницы. Надо было правильно положить цветы и правильно себя вести у гроба старицы, чтобы опять не вызвать нарекания монахинь. Когда наступила очередь Веры подойти к склепу, крупная в теле монашка, следившая за горящими на медном блюде свечами, обернулась к Вере и ответила на все ее незаданные вопросы, используя для этого направляющие жесты.

– Цветы – сюда, свечу – туда, поцеловать здесь и взять на память могильный цветок.

Тут-то Вера и сама убедилась, что Матрона жива, и может отвечать на мысленные вопросы людей, пришедших на поклон к ее святым мощам.

После выхода из церкви Вера купила маленькую икону с ликом слепой Матроны, чтобы всегда иметь ее при себе и книжку о жизни этой удивительной старицы.

Рассказы очевидцев из этой книги были удивительно правдивыми. Матрона своей верой и любовью к Господу спасала другие жизни. История жизни этой верующей женщины, слепой от рождения, которая всю жизнь несла нечеловеческие тяготы и бескорыстно помогала людям в трудное время становления советской власти, учила и саму Веру не терять надежду.

Особо запомнился рассказ одного свидетеля, в котором упоминалось о Николае Чудотворце. Именно Николай Угодник по молитве Матроны помог путнику не замерзнуть в пути.

А теперь эти бедным путником оказалась сама Вера. Она нуждалась в помощи Николая Чудотворца, потому что больше помощи ждать ей было неоткуда.

Раньше ей помогали родители, но родители теперь сами нуждались в помощи, они собирали по крохам свою пенсию, чтобы учить Витю и Таню. Именно воспоминания о последней встрече с младшими детьми стали для женщины жестоким испытанием ее жизненной стойкости.

После разведочного рейса в Калининград, где она заручилась поддержкой брата для переезда и нашла для себя работу в Гурьевске, Вера не поехала обратно домой, в Андрюшино, а решила навестить родительский дом. В Караганде с первой минуты и до последней минуты женщина прощалась со своими детьми, а Таня и Витя – со своей мамой, словно расставались они навсегда, но плакали они только ночью, в тайне от бабушки, которая не любила рассматривать трудности, как повод для плача перед могилой без покойника.

Прощание с детьми в Караганде до сих пор знобило Верино сердце, и не было никого, кто бы смог ее утешить, кроме, как чудного Николая Угодника.

А к кому она еще могла обратиться?

Ее брат в России из богатого делового человека в Караганде превратился в бедного никчемного мужика, которого обманули знакомые, разорили незнакомые, а потом друзья кинули и осудили. Саша сам нуждался в поддержке даже больше, чем она, его сестра.

На работе Веру встретили, как чужую и не обещали содействия в поиске жилья, тогда она сама стала активно искать работу педиатра с предоставлением ей жилья.

По этой причине она не могла согласиться на предложение главного врача детской городской больницы занять должность заведующего кардиологическим отделением с предварительным четырехмесячным обучением в Санкт-Петербурге. Стать детским кардиологом была ее самая заветная мечта, которая сменилась на еще более заветную мечту, иметь жилье и привезти детей из Караганды, чтобы жить с ними долго и счастливо.

Поэтому в день Вербного воскресенья Вере надеялась только на Бога и святые стояли на ее стороне. Вера молилась перед иконой Николая Чудотворца с бесконечными воздыханиями. Когда на сердце женщины воцарился покой, она перекрестилась и вышла на весенний свет. На улице уже по-летнему светило солнце и с радостным настроением женщина отправилась к брату, но не в гости, а по врачебно-сестринскому долгу.

Уже вторую неделю ездила Вера из Гурьевска в Калининград, чтобы помочь жене брата восстановить подорванные в Калининграде душевное здоровье своей снохи. Первые приступы неврастении начались у Галины после того, как ее бизнес потерпел крах.

После переезда в Калининград Галине надоело быть домохозяйкой, она устраивала Саше скандал за скандалом и отвоевала право начать собственный бизнес, но она не хотела, чтобы муж вмешивался в ее дела бизнеса, а тот денег на раскрутку бизнеса не дал.

Тогда Галя поехала в Караганду. Родители Саши были очень рады, что их навестила невестка. После теплого приема, Галина посадила свекров на диван, сама села напротив и попросила у них денег на развитие бизнеса.

– Мама, папа, – начала она скороговоркой заранее подготовленную речь, – я начинаю очень выгодный бизнес. Чем больше я вложу в него денег, тем скорее получу прибыль. Ведь вам надо думать и о старости. Кто вам поможет, как не мы с Сашей? Уж не Вера, которая забралась в сибирскую. Я клянусь, уже через месяц, в крайнем случае, через два, эти деньги вам верну, а на прибыль мы с Сашей вам купим домик с огородом. Мне необходимо минимум всего 3 тысячи, а лучше сразу 10 тысяч долларов.

Первой за свои сбережения вступилась Римма: «Галя, для нас это очень большая сумма. Это больше, чем мы имеем на сберегательной книжке».

Потом слово взял бережливый Володя: «Но Галя, вы с Сашей еще и по другим долгам с нами не рассчитались».

– Владимир Степанович, вы такой хороший, я вас так люблю. Я клянусь, что через два месяца эти деньги будут лежать у вас на столе.

Все! Лед тронулся, и деньги для Галины были собраны. Приехав домой она с головой окунулась в заманчивый мир бизнеса. Она была убеждена, что ее яркая внешность и ее умение заговаривать людей, будет достойно оценено в деловых кругах. Фирма «Герболайф» обещала женщине большие доходы, чем мог предложить ей супруг.

В то же время и Саша открыл свое дело в паре с новой подругой семьи, подполковником милиции, Раисой и с ее сыном.

Когда в первый раз Вера приехала в Калининград, то вся просторная спальня ее брата была забита ящиками с продуктом «Герболайф», который никто не покупал.

От того, что ее бизнес прогорел, а Галю беспокоили слабость и невротические припадки. В то время, как Саша целые дни сидел дома и не знал, как ему законным путем выбить деньги у пропавшего без вести сына Раисы, прописанный жильцов в его квартире.

Вера по просьбе брата, которому нужна была здоровая жена, больше чем ее успех в бизнесе, ставила Галине укрепляющие уколы, и состояние золовки стало постепенно улучшаться, а брат обходился без ее помощи.

В то вербное воскресенье Вера пришла к брату в прекрасном настроении. Она уже завершала проведение курса витаминных инъекций по восстановлению расшатанной нервной системы его жены, но к Галины были гости, которые уже с утра сидели за кухонным столом, пили чай и вели светские беседы.

В одной из них Вера узнала Раису, теперь уже полковника милиции в отставке, другая представилась Маргаритой. Это была высокомерная дамочка средних лет, с манерами родовой аристократки. Третья гостья по сравнению с Маргаритой выглядела молодой кухаркой, в самом расцвете сил, ее звали Надя, и у нее было собственное дело в Гурьевске.

Гостьи за обеденным столом брата пили чаи, рассказывали свои истории и поругивали самого хозяина дома. С приходом Веры тема разговоров не поменялась.

Галина налила чай и Вере, придвинув к ней вазочку с песочным печеньем. В доме брата старательно соблюдали пост перед пасхой. Мясо и молочные продукты не входили в рацион семьи с начала поста, а песочные печенки к чаю были куплены Юрой, который имел два высших образования и трудился в городской администрации, его авторитет в семье был непререкаем.

Посуетившись за столом и почирикав с подругами, о том и о сем, Галя отправилась в спальню, оставив гостей одних допивать чай. Ее эмоциональные силы при разговорах с гостями истаивали в два раза быстрее, чем обычно.

Когда хозяйка дома ушла в спальню, то вновь заговорила Раиса, ее чуть осипший голос был неприятен для слуха.

– Этот Саша, до чего жену довел! Сам не работает и не чешется. Все ему на блюдечке подавай. Одним словом, говно в мешке! Зачем только я с ним в дело ввязалась! Да, как нам, дамы, тяжело в миграции. Нас здесь за дураков выставляют, а мы честные и трудолюбивые, наши отцы здесь головы свои сложили … Посмотрите на Галочку, как она сдала в последнее время. Этот Саша ест ее поедом, деспот, он кого хочешь со света сживет. Зачем я только с ним связалась, а теперь я … разорена … как жить дальше не знаю.

Ее поддержала Маргарита, коренная москвичка, изящно сложенная, но излишне худая, она хорошо владела навыками светской беседы.

– Ох, Раиса, я вас прекрасно понимаю. Разве может этот мужлан, Александр, оценить такую творческую тонкую натуру, какой бог наделил Галину. Я взяла над этой бедной женщиной шефство, чтобы излечить ее ранимую душу. … Я предлагаю держаться вместе. Кстати, я приглашена на камерный концерт Ирины Понаровской, – не видя заинтересованности у сидящих за столом, Маргариты выставила свои ручки вперед и продолжила, – … Дамы, вы посмотрите на мои ручки. Обратите внимание, как они нежны и кожа на них бархатиста. Я могу вам, милочка, достать этот крем для рук, который в открытой продаже вы не найдете, по очень неплохой цене.

Эти слова были обращены к Надежде, руки которой в креме совершенно не нуждались. Сама Надя приехала в Калининград из Иркутска, а в гости к Саше она приходила потому, что собственный особняк еще не был достроен, а она иногда остро нуждалась в комфорте, а этот комфорт умела организовать для гостей его жена.

Вера напилась чаю и встала из-за стола. Она убрала за собой чашку, и отправлялась было в другую комнату, чтобы приготовить уколы с витаминами для Галины, как к ней обратилась Раиса.

– Верочка, почему ты не используешь свою силу?

Вера растерялась, она недоуменно посмотрела на бывшего подполковника милиции.