Будда и Моисей

– Читать я его – не читал, но слышать о нём – слышал.

– От кого? – оживился Мосэ.

– От Тора. Он частенько нам о нём рассказывал, когда мы скитались по южным морям. Говорил, что это учение пришло откуда-то с юга. Может быть, из Калимантана или Бали. Это учение позволяло предвидеть будущее. А бандитам и пиратам, которые не могут полагаться на случай и рисковать, ох как нужно было такое учение.

– Значит, Тора занимается пиратством? – уточнил Мосэ.

– Раньше занимался, а сейчас сошёл на берег. Его подводная лодка затонула, когда ушла в рейс без него. Её потопили американцы, когда им надоело терпеть его разбой на море. Может быть, он в тот раз предвидел гибель экипажа и не поплыл с ними, не знаю. В то время я уже сбежал с лодки. Пока я добирался домой, прошло десять лет, меня никто не узнал, ни сын, ни жена, ни отец. Так я изменился. Когда занимаешься не своим делом, то всегда меняешься.

– И что это за люди такие, Тора и Абурауси? – спросил Хотокэ, до этого молчавший.

Капитан посмотрел на него и серьёзно ответил:

– Я думаю, что оба они – черти. Только один будет посильнее другого. Оба они связаны с нечистой силой.

– Почему вы так думаете?

– Однажды, когда я уже был в рабстве у них, мне довелось увидеть силу их колдовства.

– Какого колдовства? – удивился Хотокэ, начинающий проявлять интерес.

– Я видел, как они подняли со дня моря затонувшую русскую эскадру и ввели в порт Канадзавы. Это были настоящие военные корабли времён русско-японской войны. С заходом солнца корабли рассеялись, как утренний туман. Что-то там у них не сработало с колдовством. Многие члены банды утонули в заливе. Тогда наша подводная лодка находилась вблизи порта, нам даже удалось несколько бандитов спасти. Ходили слухи, что корабли им помешал удержать на плаву какой-то новый небожитель, появившийся из России, под именем Синий Дракон.

Во время этого разговора капитан вытащил свою чёрную трубку, набил её табаком и закурил. Едкий табачный дым стал стелиться за кормой, как из трубы океанского лайнера. Солнце стало припекать так сильно, что капитан предложил нам опустить тент ниже, и прилечь на ящики с товаром. Покурив, Тако выбил из трубки пепел себе в ладонь и сменил рулевого. Судно взяло курс на юг. На горизонте море и небо сомкнулись в единый путь.

Монахи произнесли слова молитвы: "Наму-амидабуцу". Хотокэ произнёс:

– И всё же странно, что он за десять лет смог так измениться, что его не узнали даже родные. Как это может такое быть?

Мосэ ему ответил:

– Изменения человека не зависят от времени, также, как и его дела. Как говорил Сато Иссай в "Записи раздумий" – «Гэнси року»: Небесный Путь совершается во времени, людские деяния от времени не зависят. Всё неизбежно. Невозможно ничего не приблизить, ни отодвинуть. Человек иногда, отрываясь от своих корней, полностью меняется, даже внешне.

Монахи развернули фуросики и пригласили нас с Натали позавтракать вместе с ними. Когда мы поели, и они выбросили коробки в море, то их тут же потянуло на сон. Развалившись на тюках, они тут же уснули. Мы с Натали уединились на корме в тени рубки и улеглись на палубе. Я обнял Натали за плечи.

– Ты не сожалеешь, что мы отправились вместе с ними? – спросил я, поцеловав её в шею.

– С тобой – хоть на край света, – ответила она улыбнувшись.

– Незабываемое время мы провели в этом храме, – сказал я, – даже жаль уезжать оттуда. Такое чудесное и такое странное место. Но самое удивительное это – то, что мы там с тобой встретились возле того огромного дерева. Только сейчас я понял, что это – дерево жизни. Помнишь место из Библии, когда Ева дала вкусить Адаму плод с древа познания? Этот плод Адам вкусил, но Бог, испугавшись, что Адам может вкусить также плод с древа жизни, изгнал их из Эдема. У меня сейчас такое чувство, что мы сами покинули этот Эдем, так и не вкусив плода жизни. Этой ночью мне приснился странный сон. Во сне я почти проник в тайну жизни, лёжа рядом с тобой, но потом мой сон прервался. И сейчас я понял, что знания о мире мы все получили, а вот, что такое сама жизнь, никто из нас до сих пор не знает. Если мы сейчас это разгадаем, то сможем обрести бессмертие. Там, возле того дерева у меня открылись небывалые способности, мне почудилось, что я научился проникать в будущее, видеть и узнавать то, о чём раньше даже мечтать не мог. И эти два монаха могут помочь нам проникнуть в эту тайну. Это знаменательно, что здесь в этом уголке земного шара соединились Запад и Восток в своём стремлении понять, что же представляет собой природа, и что есть жизнь. Я думаю, что наступило время узнать все тайны, которые так долго скрывал от нас Бог.

Натали улыбнулась и с некоторой иронией в голосе спросила:

– Ты надеешься на это?

– Увидим, – уверенно ответил я.

Некоторое время мы лежали молча, пока сон не сморил нас, и мы спали как дети в люльках, убаюканные волнами.

Когда мы проснулись, уже стемнело. На небе зажигались звёзды. К нам подошли монахи и, сев на палубе, устремили взоры к небу. Слева, далеко на горизонте, проплывали огоньки берега. Небо и море быстро окутала тьма, лишь всполохи света сверху и снизу напоминали, что в этой тёмной массе существуют ориентиры пространства. Впереди на мостике маячила спина капитана, который, казалось, дремал, вцепившись в штурвал. Мотор монотонно работал. Отец и сын, вероятно, спали. Море было спокойное, корабль мягко скользил по набегающим волнам.

– Чем будем питаться завтра? – подал голос Мосэ. – Завтраки мы съели, а ужина, как видно, не предвидится. Надо было пригласить на завтрак капитана, а то мы слопали всё сами, ни с кем не поделились, как-то некрасиво получилось.

– Это уж точно, – улыбнулся Хотокэ. – Поступили с тобой как невоспитанные свиньи и тут же завалились спать. Что капитан о нас подумал? С завтрашнего дня начинаем поститься, объявляем «тандзики» – пост. Эту ночь проведём в молении прямо здесь в море под открытым небом. Такого ночного бдения посреди моря у нас ещё не было.

Повернувшись лицом к северу, они сели в позу лотоса и приготовились к медитации. Мы с Натали сидели чуть в отдалении и не мешали их бдению.

Но вскоре услышали за спиной шорох и обернулись. К ним подошёл сын капитана с подносом, где стояли четыре чашки.

– А где европейцы? – спросил он у монахов.

– Они спят, – ответил Мосэ. – Не буди их, проснутся сами поедят.

Сын капитана не заметил нас, мы оставались в тени.

– Меня зовут Исаму, – представился он монахам. – Дед просил меня передать вам еду, и европейцам – тоже.

Монахи поблагодарили и подняли с подноса свои чашки. Молодой человек скрылся в темноте, но тут же появился вновь, неся чайник и четыре кружки. Монахи, уплетающие рис за обе щёки, поблагодарили его во второй раз.

– Исаму-тян, – сказал Мосэ, когда тот собирался встать, – посиди немного с нами. Тебе не скучно такому молодому всё время проводить в море? У тебя, наверное, есть девушка?

– Да, – охотно ответил Исаму. – Она живёт в порту с родителями. Её зовут Юкико, может быть, слышали? Отец у неё рыбак. А сама она торгует в лавке овощами. Мы любим друг друга и хотим пожениться. Да вот только отец против этого брака.

– Почему? – удивился Мосэ.

– Да, уж очень они бедные, да и детей у них много в семье. Отец говорит мне, свяжешься с бедными, всю жизнь бедным проживёшь. Мы сами-то не богаты. Кроме меня у отца ещё две мои младшие сестры. Был ещё маленький брат, но год назад умер, уж очень хилым он родился. Так что денег хватает только-только самим прожить. Отца десять лет с нами не было, дед нас растил, а сейчас он совсем старым стал, но вот и ему приходится работать. Но я всё равно на ней женюсь. Уж очень девушка хорошая, да и любит меня. Как только заработаю денег, так женюсь на ней. Но с отцом много не заработаешь, он всё себе забирает, то есть, не совсем себе, а в нашу семью. Так что у меня ничего не копится. Прямо не знаю, как быть дальше. Хотелось бы мне уже свою семью создать. Вот вам хорошо. Вам денег не нужно. Семей у вас нет. Живёте в своё удовольствие. Но вот я не пойму, как вы обходитесь без женщин. Ведь по канонам вам нельзя иметь связи с женщинами?

Мосэ с Хотокэ переглянулись и улыбнулись.

– Ты прав, – ответил Хотокэ. – женщин нам иметь нельзя.

– А как же вы терпите? – спросил парень.

– В этом и состоит смысл воздержания, чтобы одолеть свою плоть.

– Я бы так не смог, – заметил Исаму. – Мы с Юкико уже живём как муж и жена, но пока в тайне. Но жениться мне на ней всё равно скоро придётся, потому что она забеременела. Вот отец узнает, меня убьёт. Один раз мы уже переживали с ней. Думали, что залетели. Но сейчас уже точно, месяцев через семь родит ребёнка.

– А её не тошнит? – спросил Мосэ.

– Недавно два раза её вырвало. Я попросил её сходить к врачу, сдать анализы на беременность. Вот вернусь, узнаю результаты. Что-то у меня на сердце тяжело. Недобрые предчувствия.

– Пойди и откройся отцу, – посоветовал ему Хотокэ. – Конечно, он тебя поругает, но думаю, поженит вас.

– Да я уже сам об этом думал, – признался Исаму. – Вот вернёмся из рейса, узнаю результаты анализов и выложу ему всё. Пусть делает, что хочет, а я всё равно на ней женюсь.

– Ну и правильно, – сказал Мосэ. – Так и поступай.

Исаму собрал с палубы их чашки и кружки и, поклонившись монахам, сказал: