Будда и Моисей

– Знаем, – ответил Хотокэ. – Капитан нам уже сообщил.

Некоторое время все молчали. И тут неожиданно для всех Мосэ заговорил:

– Я видел, как огромный корабль упал с неба прямо в море рядом с нашей шхуной.

Хотокэ посмотрел на своего товарища как на сумасшедшего, однако старик отнёсся к его сообщению очень серьёзно.

– А как он выглядел? – спросил он.

– Он был огромным. Таких я ни разу не видел. Похож на двухкилометровую сигару. В окружности – как небоскрёб.

Старик задумался.

– Но странное дело, – продолжил Мосэ. – Этот корабль был похож на космический звездолёт. Может быть, он и вызвал такую волну, которая накрыла нас.

– Этот корабль ты видел после того, как Исаму смыло с палубы? – спросил старик.

– Нет, – ответил тот, – до этого.

– Упокой его душу, – произнёс Хотокэ слова молитвы, вытащив из рукава свои чётки. – Наму-амидабуцу.

– Об упокоении его души ещё рано думать, – вдруг произнёс старик.

– Это почему же? – спросил Хотокэ. – Вы полагаете, что он может быть жив?

– Всякое бывает, – уклончиво ответил старик. – Может быть, когда-нибудь он и вернётся, но меня уж точно не будут в живых, да и отца его – тоже.

– Почему это? – удивился Хотокэ.

– Но вы же слышали сказку об Урасима Таро, когда тот побывал в гостях в подводном дворце «Рюгу». Правда, туда его доставила черепаха, жизнь которой он спас, заплатив за неё деньги мальчишкам. Погостил он там некоторое время, вернулся домой, а родственников его уже не было в живых, и местность вокруг вся изменилась. Потому что прошло очень много времени, но он остался таким же молодым, как и раньше. Принцесса Ото-химэ на прощание подарили ему шкатулку, и просила ни при каких обстоятельствах не заглядывать в неё. Но он от отчаяния, что никого из знакомых не встретил, открыл шкатулку, из которой поднялся дымок, и волосы у него поседели, как у меня, и лицо стало морщинистым. Он превратился в старика.

Старик замолчал, как будто сожалея о своём былом прошлом.

– Но это же сказка, – сказал Хотокэ.

– Да, сказка. Но у нас во флоте был случай, очень похожий на эту сказку. Бои тогда шли уже за Окинаву, американцы бомбили Токио, а что делалось на Окинаве – вообразить себе трудно. Мы яростно сопротивлялись, потому что знали, что это – наш последний рубеж. Тогда вместе с камикадзе появились морские смертники – кайтэн. Их садили в торпеды или в мини-подлодки и они, управляя ими, топили вражеские корабли. Кайтэн также как камикадзе наводили ужас на американцев. Так вот, однажды двум кайтэн командование дало задание уничтожить вражеский линкор. Они сели в две торпеды и с миноносца были выпущены в цель. Все видели по полоскам на воде, что они приближаются к линкору. Но неожиданно перед самым бортом линкора они исчезли. Взрывов не последовало. Через несколько минут камикадзе потопил этот линкор. Командование решило, что кайтэн погибли, не дойдя до цели. Их имена внесли в списки героев, хранящиеся в храме Ясукуни. Родители одного кайтэн жили на полуострове Ното в префектуре Исикава, а другого – в Хиросиме. И вот прошло уже много времени после войны и вдруг недалеко от Ното взрывается американский военный корабль. Когда комиссия расследует это происшествие, то выясняется, что корабль был подорван торпедой кайтэн времён второй мировой войны. Разгорается крупный скандал. Соединённые Штаты ничего не могут понять, как их союзница Япония могла атаковать их военный корабль. В конце концов, приходят к заключению, что это была диверсия со стороны Китая, Северной Кореи или Советского Союза. Далее ещё интереснее. Возле Хиросимы рыбаки обнаруживают неразорвавшуюся торпеду, времён прошлой войны с живым кайтэн, сидящим в ней. Они вылавливают торпеду и доставляют в порт. Полиция допрашивает молодого человека, но он несёт такую околесицу, что его помещают в психлечебницу. Он рассказывает врачам, что во время атаки линкора, их обоих похищают люди из дворца Морского Дракона «Рюгу». Там их принимают в подводном дворце как почётных гостей, угощают саке и всякими морскими деликатесами. Оба кайтэн очень озабочены и недовольны. Они объясняют, что наверху идёт война, и им нужно принести свою жизнь на алтарь отечества. Но им говорят, что война уже окончена, Япония потерпела поражение, и их включают в команду корабля «Рюгу», который является как бы подводным авианосцем. Представляете?! Он несёт ещё какой-то бред, но его уже признают сумасшедшим и отправляют в психушку. Второй кайтэн, по-видимому, погиб, подорвав американский корабль. Что произошло со временем, никто понять не может. Как они выжили и проявились после столь длительного времени? Один остался в живых, а другой погиб. Вот такие дела.

Мосэ и Хотокэ слушали рассказ старика с большим вниманием.

– А что его родители? Признали в нём своего сына? – спросил Мосэ.

– Дело в том, – ответил старик, – что родители того, что жил в Хиросиме, погибли во время атомной бомбардировки. А родители другого матроса приезжали для встречи с ним из Ното в психлечебницу Хиросимы. И парень по фотографии опознал их сына. Кстати, управляемый торпедный аппарат этого парня хорошо сохранился, хотя прошло уже много времени. Так вот, его выставили в качестве экспоната в музее японской военной техники времён второй мировой войны в токийском храме Ясукуни. Там вы можете его посмотреть.

Старик опять вышел на палубу. Двое монахов остались одни.

– Что ты думаешь обо всём этом, – спросил Мосэ у Хотокэ.

– Какая-то чертовщина получается, – ответил тот. – Чудеса, да и только.

– Никакой чертовщины нет, – уверенно заявил Мосэ. – Это ещё раз подтверждает нашу теорию параллельного мира. И время там течёт совсем по-другому. Оно течёт намного медленнее. Выходя из него, люди как бы сохраняют своё время. Поэтому считается, что существа, обитающие там, живут вечно. Для нас и в самом деле их жизнь кажется вечностью. Это так называемый вход в четвёртое измерение.

– Почему же они воруют людей из нашего измерения? – спросил Хотокэ.

– И в их жизни могут быть сбои. Ты только представь, что там нет размножения, и отсутствует женский пол. Может быть, происходит какое-то вырождение. И чтобы улучшить свою породу, они пытаются похищать у нас людей. Здесь всё логично.

При этих словах Хотокэ рассмеялся и сказал:

– Если всё, что ты говоришь, ни выдумки и ни плод твоего воображения, то из этого следует, что если бы ты попал туда, то всё равно бы рано или поздно умер бы. Так, значит, вечности не существует и в том измерении?

– Для мухи-однодневки наша с тобой жизнь тоже кажется вечностью, – ответил Мосэ.

– Как же ты тогда объяснишь мне тот факт, что когда молодой Урасима Таро открыл коробку, подаренную принцессой Ото-химэ, то сразу же превратился в старика?

– Я думаю, что у тех обитателей из другого измерения есть какой-то свой секрет, позволяющий им сохранять свою форму в нашем мире. Какие-то свои правила, при нарушении которых, всё их существование рушится. Это как законы физики. Может быть, существуют законы метафизики, которых мы с тобой не знаем. Но как бы там ни было, подобные случаи доказывают нам лишь наличие многослойности нашего мира и сложность понятия самой материи.

В это время в машинное отделение спустился старик и сдержанно сообщил, что побывал в носовом кубрике и американки там не обнаружил.

– Как?! – вскричал я, вскакивая с места. – А где же она?

Старик смущённо пожал плечами. Монахи молчали.

– И что же? Её нет на шхуне? Как это понимать? – спросил я с дрожью в голосе. – Куда она девалась? Что это всё значит?!

Я понял, что задаю бессмысленные вопросы, но я уже не контролировал себя, продолжая погружаться в отчаянье.

– Вы же сказали, что она находится в носовом кубрике.

– Я просто сделал предположение, – ответил старик, – но я не видел, чтобы она туда спускалась. Последнее время её видели всегда с вами, и думали, что вы о ней заботитесь.

Я от отчаянья прикусил губу, то тут на меня нахлынула новая волна возбуждения, и я закричал:

– Если она выпала в море, то её нужно спасать. Немедленно! В такой шторм трудно бороться со стихией.

– Мы уже сообщили в службу спасения, – сказал бледный старик, – сейчас эти службы ищут её и моего внука.

Я бросился вон из машинного отделения, взбежал по ступеням наверх, и очутился в объятиях бушующей стихии.

Держась за поручни, я вглядывался в накатывающие волны. И тут я вспомнил, как уже видел во сне голову моей возлюбленной, плывущую в океане. Это была подсказка отца Гонгэ, но я истолковал её совсем по-другому. Брызгами от удара волн меня окатывало с головы до ног. Я ощущал на губах вкус солёной морской воды, а может быть, и слёз. В какой-то момент я полностью потерял над собой контроль, и чуть было сам не бросился в пучину волн. Помню лишь, как силой меня увели с палубы старик и оба монаха, держа за руки. Несколько раз я пытался вырваться из их объятий. Потом всё потемнело в моих глазах. Возможно, что со мной случился нервных обморок, или я потерял сознание, стукнувшись головой о что-нибудь твёрдое, но боли не чувствовал.

Через некоторое время я очнулся, лёжа на топчане. Старик хлопотал у мотора, следя за приборами. Рядом со мной сидели оба монаха и участливо что-то говорили мне, пытаясь успокоить. Но их речь доносилась до меня как будто издалека. Некоторые отрывки фраз я понимал, но многие слова как бы пролетали надо мной, не проникая в моё сознание.

– Но разве можно доводить себя до такого отчаянья, – говорил Мосэ, обращаясь ко мне, как к своему лучшему другу. – От таких переживаний можно умереть.

– Мне всё равно, – промолвил я, едва шевеля губами.

– А что собственно произошло? – продолжал он. – Ведь нам ничего не известно о её судьбе. Где она? Что с ней? Мы ничего не знаем. Пока не обнаружат её тело, нельзя её считать погибшей. К тому же велика вероятность её спасения. Ведь её уже ищут. Так что не нужно отчаиваться, нужно просто набраться терпения и ждать, пока всё не прояснится. Может быть, она и не упала в море.

– А куда же она делась? – слабым голосом спросил я.