Будда и Моисей

Монахов, как видимо, тоже разбудил хлопок от резкого порыва ветра, сорвавшего тент над их головами. Тент, как гигантская птица, улетел в море. В лицо мне ударили струи ливня вперемежку с солёными брызгами волн. Мне показалось, что я лечу в пропасть, но затем меня подбросило так, что я на некоторое время ощутил себя в воздухе. Вдруг потемнело. Схватившись руками за стропы грузового крепления, я огляделся. Было непонятно, день это или ночь. Бушевал шторм.

Я шаг за шагом, перебирая поручни руками, перебрался с кормы к центральной части шхуны к монахам, держащимся за канаты грузового крепежа.

– Где американка? – крикнул я, стараясь перекричать грохот ветра.

– Не знаю, – сказал Хотокэ, – она же была с вами.

– Наверное, спустилась в кубрик, – сделал предположение Мосэ, – женщинам опасно оставаться на палубе в такой шторм.

Волны вокруг поднимались как горы. Казалось, ещё мгновение и стена воды накроет наше утлое судёнышко. Мотор судна работал с надрывом, в его работе слышались перебои. Тако стоял на капитанском мостике, стараясь всей своей тяжестью тела удержать руль и не завалить судно на бок. Держась за поручни, к нам с трудом пробирался Исаму. Порывы ветра валили с ног. Стараясь перекричать вой ветра, Исаму призвал нас спуститься в машинное отделение. Палубу заливала вода.

– А американка уже там? – спросил я его.

– Не знаю, – ответил он. – Там – дед. Она, наверное, с ним, а я вот слежу за грузом, чтобы его не смыло за борт.

– Вам помочь? – спросил я его.

– Нет. И вы идете туда, – орал Исаму, – а то здесь вас смоет с палубы к чёртовой матери. А я проверю крепления.

Мы, с большим усилием, превозмогая порывы ветра и держась за канаты, направились к спуску в машинное отделение. У самого входа в него нас накрыло такой сильной волной, что мы кубарем скатились вниз. В машинном отделении старик суетился вокруг работающего двигателя. Меня и монахов бросало из стороны в сторону, мы то приседали, то оказывались в воздухе, пол уходил из-под ног. Однако старик в этом ограниченном пространстве, казалось, чувствовал себя как рыба в воде. Он передвигался с ловкостью юноши. Ничего не осталось от его шаркающей походки. Все его движения были выверены, стремительны и точны. Он то переключал какие-то рычаги, то хватал маслёнку и заливал масло в какие-то отверстия, то гаечным ключом подтягивал какие-то болты. Его сноровке мог позавидовать любой бывалый моторист.

В машинном отделении Натали не оказалось.

– Где американка? – спросил я его, испытывая некоторое волнение.

– Её здесь не было, – ответил он, – я думал, что она с вами. Шторм начался так внезапно, что я не успел вас предупредить.

– Так где же она?! – в ужасе воскликнул я.

– Да вы не переживайте, – ответил старик, – она, наверное, спустилась в носовой кубрик. Мы её там и хотели разместить, но она предпочла остаться на палубе с вами. Нужно сходить туда и проверить, может быть, ей что-то нужно. Но вы не выходите сами, а то вас сдует с палубы. Внук освободиться, я пошлю его к ней.

Я немного успокоился.

– Сейчас всё зависит от этого мотора, – продолжал весело говорить старик. – Это – сердце корабля. Если он заглохнет, корабль погибнет.

– И мы вместе с ним? – спросил Хотокэ.

– Не исключено, – ответил старик. – Но бывали и другие случаи. Например, под Сайпаном наш транспортный корабль был потоплен американской авиацией, так трое солдат держались на воде трое суток, пока не утих шторм.

– А сколько солдат утонуло?

– Утонули все. Только эти трое и спаслись.

Глядя на весёлого старика, можно было подумать, что он вернулся в свою молодость, когда ещё служил на военном флоте и топил американские авианосцы.

– Сколько этот шторм продлится? – спросил его Мосэ.

– Не знаю, – ответил старик. – Главное, чтобы выдержал мотор, и не сломался руль. Сыну удавалось выводить корабль и не из такого шторма. За умение оставаться наплаву ему дали кличку Тако.

– Мы знаем, – сказал Мосэ, но в это время почувствовал, что его желудок подступает к горлу.

– У вас есть здесь туалет? – спросил он старика.

– Нет, – ответил тот. – Терпи.

Мосэ почувствовал, что ещё мгновение и его вырвет прямо на машину. Он бросился к лестнице и стал подниматься на палубу.

– Куда? – крикнул старик. – Вернись! А то смоет, как щепку.

Но было уже поздно. Мосэ вырвался наружу в то самое время, когда его желудок содрогнулся от рвотных конвульсий. Он рыгал прямо на палубу, но вода тут же смывала всю желчь, которая из него выходила. Ветер мотал его по корме из стороны в сторону, катая как пустой бочонок. Когда ему, зацепившемуся за поручни, немного полегчало. Он в ужасе увидел гигантскую волну, накатившую на Исаму, который держался изо всех сил за канат разорванного крепления. Половину груза уже смыло с палубы за борт. В мгновение ока волна оторвала Исаму от каната утащила с собой в морскую пучину.

Как только порыв ветра ослаб, Мосэ бросился к машинному отделению и кубарем свалился вниз с лестницы.

– Исаму унесло в море, – заорал он не своим голосом.

Старик замер, мгновенно оценивая обстановку, но затем проворно устремился к лестнице, приказав на ходу нам не высовываться наружу и следить за манометром, чтобы стрелка не зашкаливала красное деление.

– Как это произошло? – спросил Хотокэ Мосэ.

Но тот, вместо ответа, опустился на скамейку и схватился за голову. Некоторое время мы находились втроём в машинном отделении, затем к нам спустился Тако, отец Исаму, бледный как смерть.

– Как это произошло? – спросил он у Мосэ.

Тот, уняв в теле дрожь, ответил:

– Мне стало плохо. И я поднялся наверх. Вижу, Исаму держится за канат, а его прямо волной уносит в море. Меня тоже волной сбило с ног, и я ухватился за поручни. А потом Исаму исчез в воде. Я ему никак не мог помочь. Меня чуть самого не смыло за борт.

Тако тяжело опустился на скамейку рядом с Мосэ.

– Этот проклятый шторм, – выругался он. – Так внезапно налетел на нас, что мы даже не успели подготовиться. И по радио нам ничего не передали, как будто его и не было на локаторах. Откуда взялась такая сила, в десяти метрах от корабля ничего не видно. Я сообщил в службу спасения, что человек за бортом. Будут искать. Нам самим может понадобиться помощь, где-то трос управления руля заедает. Мы можем двигаться только прямым ходом с незначительным отклонением. Да, сейчас самое главное – удержать корабль против волны. Техпомощь и службы спасения прибудут сюда, когда шторм немного утихнет.

– А что с Исаму? – вымолвил Мосэ. – У него есть шанс спастись?

– Исаму-тян хорошо плавает. Отличный матрос. Но выжить в такой шторм шансов мало. Не знаю, если выберемся живыми, увидим.

– Нам тоже грозит опасность? – спросил побледневший Хотокэ.

– Я же сказал, что у нас заклинило руль, – ответил ему Тако. – В такой ситуации всё может случиться. Ну, я пошёл, а то за рулём мой отец, а у него уже не те силы, что были раньше.

Тако тяжело поднялся со скамейки и выбрался из машинного отделения.

– Зря мы пустились в такое путешествие, – сказал Хотокэ, – сидели бы сейчас в нашей хижине и горя бы не знали.

Мосэ ничего ему не ответил.

Через некоторое время в машинное отделение спустился старик.

– Шторм стихает, – сообщил он. – Исаму нигде не видно. Может быть, ещё и выживет. Не впервой купаться в море. К нам выслали катер береговой охраны. Наверное, возьмут на буксир. Что-то случилось с рулевым управлением.