Тайная сила, или Новые приключения кота Мячика

– Я думаю, нам надо спускаться, – сказал Мячик.

Барсук высунул удивлённую морду.

– Почему?

– Возможно, внизу пещера, а в пещере должно быть что-то интересное. Да и запах воды меня зацепил.

Слова Мячика, похоже, убедили Барсука. Он так рьяно заработал когтистыми лапами, что дырка молниеносно превратилась в подходящую дыру. Все трое тут же скрылись в ней – сначала Мячик, за ним Гусар, а замыкающим Барсук. Двигались медленно из-за того, что Гусар то и дело тёрся маковкой о потолок. К счастью, высота постепенно подросла, и Гусару стало легче.

Надо ли говорить, как сильно они были напряжены. Казалось, даже неуловимый комариный чих легко бы заставил их вздрогнуть, да разве сюда, в нежилую глубину, сможет залететь хотя бы один отчаянный комар!

Временами дно пересекали гладкие, будто слюда, уступы, похожие на лесенки. Спустившись по ним, друзья крались до следующих, всё дальше уходя от барсучьей норы, пока не встретили первую находку.

Перед ними открылась широкая сырая галерея величиной с дом деда Егора. Она была пуста и мрачна. С потолка грузно свисали угрюмые капли. Некоторые срывались, издавая гулкие шлепки о влажный пол, упиравшийся в высокие бугристые стены.

– Смотри, вода! – шепнул Гусар на ухо Мячику, но тот лишь покачал головой, брезгливо обходя лужицы.

Дальше галерея плавным поворотом повела их вбок, однако сразу же изобразила обратный загиб, словно устрашая замысловатым зигзагом.

Мячик остановился. Шерсть на его спине тревожно взметнулась. Колючим взглядом он стал медленно сверлить густую темень, но ничего подозрительного не выявил. Они двинулись дальше.

Конечно же, всех раздирало неведение, особенно Мячика. Ведь он был уверен: капли – только предвестье, настоящая же вода, запах которой упрямо дразнил его ноздри, ещё впереди, и там её наверняка много, он даже не решался представить сколько, может быть, целое море. Но самое главное – не она, а то, что в ней или рядом с нею. Тайна там есть, Мячик не сомневался, иначе зачем было рыть такой длиннющий глубокий подкоп.

Миновав галерею, путники почувствовали небольшой прилив свежести. Дышалось легче, хотя незваная усталость к тому времени уже успела навести свои порядки.

«А мы даже не поели перед дорогой», – вспомнил Мячик, сглатывая слюну. Он посочувствовал друзьям, однако отступать не захотел, да и как отступать, если осталось, по его ощущениям, всего чуть-чуть, может быть, до того поворота…

И Мячик не ошибся: за поворотом действительно была пещера. Но подкралась она так внезапно, что застала Мячика врасплох. Он разом отпрянул, отчего шедший следом Гусар с размаху ткнулся в него и выпалил:

– Вот это да!

Сбоку натужно заворчал Барсук:

– С ума сойти. Это же прямо под моим домом! Бедная Барсучиха со страху умрёт, если узнает.

Всё дело в том, что стояли они перед огромным залом размерами с десятки их дворов. В далёкой глубине, по правую сторону, притаились укромные комнаты-ниши, отделённые друг от друга почти правильной формы колоннами. Этих ниш было много, и в каждой светился белый огонёк, похожий на большого неподвижного сверчка. Странный холодный свет падал вниз, где тысячами блёсток выводил причудливую роспись на зеркальном чёрном полотне.

– Вот вам и вода, – уставшим голосом сказал Мячик, плавно опускаясь на задние лапы.

В нескольких шагах от него, таинственно мерцая, распростёрлась гладь подземного озера.

Третий должен остаться

Берег в том месте, куда вышли путники, задал им хитрую задачу. Если к озеру он плавно спускался песчаным ковром, то по бокам его подпирали высоченные отвесные стены, уходившие прямо в воду. Лезть по ним – сорваться непременно, так что добираться до скопления ниш предстояло только по озеру. Это обстоятельство Мячика очень расстроило. Но тут нашёлся Гусар:

– Да ничего страшного! Я вас по очереди довезу, всего-то и дел.

Выслушав его, Мячик перехватил печальный взгляд Барсука.

– Охотно бы с тобой согласился, но ты не учёл, какой я и какой Барсук. Он тебя подомнёт, и плакала ваша переправа. Жалко, но этот способ не годится.

Гусар, однако, не сдавался:

– Что ж тогда, опустить лапы? Могли бы и рискнуть. Имейте в виду, я возвращаться не собираюсь.

– Тогда давайте решать, потому что, как ни верти, одному из нас придётся плыть отдельно. Что скажешь, Барсук?

Послышалось долгое сопение. Барсук явно колебался:

– Ну, если надо, я готов.

– Что значит «если надо»? Мы же не требуем. Мы только хотим узнать твоё решение. – При этом Мячик задержал взгляд на пугающей поверхности озера. – Я тебя понимаю – страшно. Да ещё давит неизвестность: где находимся? куда идти? чего ждать? чем это может обернуться? У меня у самого голова кругом от этих вопросов.

В ответ Барсук по привычке шмыгнул носом. Он представил, как в эту минуту не находит себе места Барсучиха, не зная, куда пропал её муж; как она задёргала детей из-за надуманных переживаний; а ему ещё и выбор делать – плыть или не плыть. С другой стороны, разве можно бросить друзей на полдороге? Вот и попробуй принять верное решение.

Повисло молчание.

Нетерпеливый Гусар, всё это время наминавший песок, опять не выдержал:

– У меня перепонки на лапах горят без дела. Вы тут быстрее соображайте.

С этими словами Гусар устремился в воду, и не успели Барсук с Мячиком что-то сказать в ответ, как он уже лихо скользил вдоль берега, довольный и гордый – ну вылитый гусак. Картинно описав широкую дугу, он чинно вышел из воды, помахивая веером-хвостом.

– Ух, колючая какая! Но быстрая. Так что, придумали?

Однако нерешительный Барсук по-прежнему молчал, уныло наблюдая, как от льющихся с Гусара струек темнеет песок.

И тогда заговорил Мячик:

– Решаем так. Дальше плывём только мы с Гусаром. Ты, Барсук, остаёшься здесь. Если нас не будет подозрительно долго, не жди, возвращайся домой, там тебя давно потеряли и волнуются. А мы обратно доберёмся тем же путём.

– Я – за! – без капли сомнения выпалил Гусар.

– Вы только не заблудитесь в нашей глухомани, – с видимым облегчением ответил Барсук. – Тут солнца нет.

– Только и всего? – Гусар пикой нацелил на него свой острый клюв. – Ты за нас не переживай, справимся.

– Вот и решили, – подхватил довольный Мячик, запрыгивая на Гусара.

– Эх, три тысячи червей! – гаркнул тот в порыве чувств. – Видел бы нас хозяин.

Сделав несколько сильных гребков, он взял курс на загадочное свечение, но уже через пару минут, весь уйдя в плавание, никого и ничего больше не замечал. Что касается его седока, то бдительный Мячик, в отличие от друга, во все глаза смотрел вперёд и по сторонам.

А на пустынном берегу одиноко грустил оставленный ими Барсук. Без друзей он выглядел растерянным. Его не покидало чувство вины перед ними. Постояв у воды, он побрёл к высокой стене, где нехотя улёгся, положив голову на передние лапы, как это делают собаки в минуты задумчивости.

Странная голова за колонной

До середины озера пловцы добрались в тишине и спокойствии. Крепкие лапы Гусара гребли беззвучно, оставляя за собой лишь еле заметную рябь.