Это Америка

– После увидимся, я тебе все расскажу.

Вице-президент, пожилой, коренастый, не по возрасту подвижный человек, единственный из сотрудников говорил по-русски, хоть и с сильным акцентом. Выступал он патетично, много и сильно жестикулируя:

– Welcome to America! Welcome to New York! НАЯНА приветствует вас. Я сам из плеяды еврейских эмигрантов, уехал из России в Европу молодым, в 20-е годы.

Он рассказывал много важного и практического. Сказанное им вселяло оптимизм. Лиле особенно запомнилось окончание его речи. Он говорил проникновенно, с пафосом:

– Америка – это такая страна, где человек все время идет вверх, – он показал рукой путь. – Вы все начинаете с самого начала, и на ваших дорогах будет много трудностей. Но поверьте мне, через несколько лет вы все будете о’кей, счастливые, а может быть и богатые. Это такая страна – Америка!

В этот момент Лиля почувствовала прилив уверенности в будущем, она поверила в Америку, и надо было только поверить в себя. Лиля сжала руку сына, как будто хотела передать это чувство ему.

Часовщик, стоявший рядом, скептически хмыкнул:

– Во заливает-то! Как бы не так, на дураков рассчитывает.

После небольшой паузы вице-президент добавил:

– Когда вы начнете зарабатывать, мы будем просить вас постепенно возвращать ХИАС и НАЯНЕ то, что они потратили на ваш переезд и содержание. Эти деньги, все до последнего цента, пойдут на ввоз и обустройство следующих эмигрантов.

По лицам многих пробежало скептическое выражение.

После его речи сотрудники НАЯНЫ обошли всех, стали знакомиться. Люди натянуто улыбались, но сказать по-английски ничего не могли. Неплохо говорил Геннадий Лавут, и Лешкин английский тоже произвел на сотрудников впечатление. Возле них собралась целая группа. Лиля тоже вставляла фразы. Ее закидали вопросами, а когда узнали, что она хирург, начали радостно восклицать:

– Как прекрасно! В Америке мало женщин-врачей, нам нужно больше!

В конце всем раздали письменную инструкцию на русском языке.

Лиля с Лешкой пошли к автобусной остановке, люди беспокойно спрашивали друг друга:

– Слушайте, а вы уверены, что нам надо здесь садиться? Послушайте, а вы знаете, куда идет автобус?

Подошел автобус, произошла неловкая заминка: все привыкли, что в России входят в заднюю дверь и платят кассирше, поэтому кинулись к задней двери. Оказалось, наоборот: входить надо в переднюю и бросать жетоны в щель кассы рядом с водителем. А водителем оказалась крупная черная женщина с короткими курчавыми волосами и громадными кольцами в ушах. Эмигранты, как входили, застывали.

– О господи, черная баба! – вырывалось у некоторых.

– С такой негритянкой и ехать-то страшно…

Лиля тихо сказала:

– В Америке нельзя говорить «негр», это считается ругательством.

– Как же нам называть их?

– Здесь вместо «негр» говорят «черные».

– Ха, это вроде как вместо «жид» говорить «еврей», – прокомментировал кто-то.

Когда подъезжали к их остановке, Лиля предупредила:

– На следующей нам выходить.

На остановке передняя сторона автобуса слегка опустилась вниз для удобства выходивших. Удивлению не было предела:

– Это что же, автобус сам присаживается? Вот это Америка!

А водитель добродушно говорила всем: «Have a good evening» («Желаю вам хорошего вечера»).

* * *

Уставший Лешка быстро заснул, а Лиля взяла инструкцию и перечитала ее два раза. Там были подробные объяснения на русском касательно того, что и как будет делать для эмигрантов эта организация. Лиля вздохнула: начиналась борьба за место под американским солнцем.

Ох, нелегко ей тут будет одной. Ей стало жалко себя, невольно выступили на глазах слезы. Когда же приедет Алеша? Так хотелось прижаться к нему и забыться…

19. Семья Штейнов летит в Израиль

В самолете, летящем в Израиль, настроение у всех было прекрасное – наконец-то на пути к осуществлению мечты.

Михаилу от радости не сиделось на месте, он ходил по проходам, заговаривал с людьми, шутил, смеялся. Роза тайком обжималась в углу с Леней, они договаривались о встрече:

– Тебя, наверное, ждет в Израиле невеста, – грустно говорила она.

– Нет у меня невесты. Есть родственники из Одессы, они давно уехали. Занимаются коммерцией, разбогатели.

– И ты хочешь заниматься коммерцией?

– Может быть. У меня филологическое образование, с ним много не заработаешь.

– А хибру ты знаешь?

– Ты имеешь в виду иврит? Да, я три года учил, пока был в отказе.

– А я не знаю, я английский учила. И что буду делать в Израиле – тоже не знаю.

Ему стало жалко девушку, он сжал ее руку:

– Роза, мне родственники обещали помочь начать свое дело. Как только у меня пойдет, я разыщу тебя и мы решим, что делать.

– Обещаешь?

– Вот мой адрес в Тель-Авиве, напиши мне, – и он целовал ее, прижимаясь покрепче.

Маруся украдкой наблюдала за ними и недовольно качала головой.

Самолет стал снижаться, подлетая к Тель-Авиву со стороны Средиземного моря. По радио торжественно объявили: «Мы подлетаем к берегам Израиля», заиграл израильский гимн. Все прильнули к иллюминаторам, Михаил со счастливой улыбкой громко подпевал.

В аэропорту «Бен Гурион» новых израильтян торжественно встречали с музыкой и песнями, кричали: «Шалом!» Роза тоже кричала, радовалась, смеялась, хлопала в ладоши. Смущенная Маруся испуганно оглядывалась на Михаила, а тот подмигивал ей:

– Ох, как же хорошо я себя чувствую, точно домой прилетел. Ну, теперь заживем!