Загадка Бомарше

Увидев Бомарше, женщина не без труда приподнялась на кровати.

– Ну, как прошла премьера? – спросила она в надежде услышать радостную весть.

– Можешь поздравить меня, эти ослы освистали пьесу. «Два друга» не стали моими друзьями. Черта с два, если еще когда-нибудь я возьмусь за перо, – с раздражением бросил Бомарше.

– Ты не прав, тебе обязательно надо писать. Просто они тебя не поняли, – возразила Женевьева.

– Зато я их очень хорошо понял. Я потратил столько труда, чтобы довести пьесу до нужного результата, а эти люди ее освистали. Слышала бы ты этот свист, который стоял в театре. Он до сих пор у меня звучит в ушах. Этим жалким людишкам нужны лишь самые грубые зрелища. Они способны понять тебя, когда ты лишь потакаешь их примитивным желаниям. Все, что выше, им недоступно. И зачем я только взялся за это ремесло.

– Потому что ты не можешь не писать. Это твое призвание, – попыталась смягчить его сердце Женевьева.

– Призвание. Но какое им дело до чьего-то призвания. Да они и не способны его разглядеть. Нет, с меня хватит, ноги моей больше не будет в театре, – горячился Бомарше.

– В тебе говорит досада. Завтра ты успокоишься, и на все посмотришь иначе. Многие знаменитые драматурги знали неудачи. Ты сильный, ты справишься с ней и напишешь великую пьесу, которую будут помнить долго.

– Ты веришь в это?! – взгляд Бомарше смягчился.

– Безусловно. Кому как не мне лучше других знать о твоем таланте, твоей одержимости, неугомонности, о том, что ты никогда не пасуешь перед трудностями. Милый мой, я верю в тебя!

Бомарше с любовью посмотрел на жену. Он подошел к Женевьеве и, присев на кровать, нежно и страстно обнял жену.

– Да, ты права, я так им не сдамся. Они еще будут без конца повторять фамилию Бомарше. Если ты веришь в меня, мне не страшны никакие преграды. – Бомарше еще крепче обнял жену и принялся осыпать ее лицо и руки поцелуями. – Моя милая, моя дорогая, моя бесценная жена, какое счастье, что провидение соединило наши души и наши тела. Я так хочу тебя!

Напрасно Женевьева пыталась образумить его.

– Пьер, подожди, ты же знаешь, врач запретил нам заниматься любовью. Это может быть опасным для тебя.

– Плевать на всякие запреты, – Бомарше стал, как одержимый. – Кто может запретить любовь.

Внезапно Женевьева разразилась сильнейшим кашлем. Это мгновенно отрезвило Бомарше.

– О, что с тобой? Тебе стало плохо? – Он разжал свои объятия и с тревогой вглядывался в ее лицо.

– Это всего лишь небольшое недомогание. Сейчас пройдет, – постаралась успокоить его Женевьева. Однако кашель ее не унимался, а становился все сильнее.

Бомарше не на шутку встревожился.

– Я прикажу послать за врачом. – Он вскочил с кровати и поспешил к двери.

– Какой в этом прок, – попыталась его остановить Женевьева, но Бомарше не слушал ее.

– Немедленно пошлите за доктором Троншеном! – крикнул он слугам, затем вернулся к жене и нежно обнял ее.

– Сейчас придет доктор Троншен и тебе станет легче. Это я виноват, во мне заиграла моя проклятая кровь, которая не знает покоя и вечно воспламеняется при виде тебя.

– Ты ни в чем не виноват, ты же мой супруг, и наши отношения освещены перед Богом. Это я не могу выполнять супружеские обязанности, – на глаза Женевьевы навернулись слезы.

– Ты говоришь глупости, ты лучшая жена на свете, ты подарила мне второго ребенка. О каких еще супружеских обязанностях следует говорить. – Бомарше вытер ее слезы рукой.

– Но он, к сожалению, умер. Так захотел Господь. – Женевьева изо всех сил старалась не разрыдаться.

– Иногда мне его воля совершенно не нравится, – проворчал Бомарше.

– Как ты можешь такое произносить! – со страхом произнесла Женевьева.

– Извини, просто с некоторыми вещами трудно смириться. Они кажутся чудовищно не справедливыми, – Бомарше собирался развить эту тему дальше, но в этот момент в дверь постучали, и через секунду в комнате появился доктор Троншен. Лицо его приняло недовольное выражение, когда он увидел Бомарше на кровати рядом с Женевьевой. Однако он никак не стал комментировать этот факт. Троншен приблизился к больной.

– Что у нас случилось? – обратился он к Бомарше.

– Опять этот проклятый кашель.

– Посмотрим. – Троншен вынул из своего саквояжа трубку для прослушивания и стал обследовать Женевьеву. Когда он закончил, он обратился к Бомарше: – Я бы хотел с вами поговорить, мсье Бомарше.

Бомарше пригласил Троншена в соседнюю комнату, где они удобно расположились на диване.

– Ваша жена очень больна, – произнес Троншен. – И к своему большому огорчению не могу вам сказать ничего утешительного. Вы должны подумать о себе. Эта болезнь крайне заразна. Вы не должны ночевать с мадам Бомарше в одной комнате. И тем более спать в одной кровати.

– Вы хотите, чтобы я бросил жену в тот момент, когда ей особенно нужна моя помощь. Я никогда не пойду на такое. А если мне суждено заразиться и умереть, то я не стану противиться господней воли. Я исполню свой долг супруга до конца. – Бомарше вскочил на ноги и возбужденно стал прохаживаться по комнате.

– Этим вы ей не поможете, а себя погубите, – покачал головой Троншен. – Не поддавайтесь влиянию чувств, рассудите обо всем трезво.

– Я никогда не уступлю сухому расчету и не позволю заглушить голос сердца, когда речь идет о моей замечательной Женевьеве. Лучше спасите ее. – Бомарше умоляюще посмотрел на доктора.

– Я предупреждал, что не надо было решаться на вторую беременность. Здоровье мадам слишком хрупкое, – проговорил Троншен.

– Но разве не Бог говорит нам, чтобы мы плодились и размножались. А когда мы следуем его указаниям, он так жестоко наказывает нас, – искренне недоумевал Бомарше.

– Давайте не будем обсуждать чужие поступки. Нам все равно не изменить этот мир. Вы должны готовиться к самому худшему, – печально произнес Троншен.

– Неужели нет никаких надежд?! – Отчаянию Бомарше не было предела.

– Все в руках Всевышнего. – Троншен обратил свой взор к небу. – Но если принимать во внимание только мой опыт, а не Его волю, которую невозможно предсказать, то развязка наступит уже скоро.

– Чем же я так провинился перед Ним, что он лишает меня любимой супруги?

– К сожалению, на этот вопрос наука ответить не в состоянии.

– Да что она, вообще, ваша наука в состоянии. – Бомарше приготовился излить на своего собеседника поток негодования, но вбежавшая служанка прервала поток его красноречия.

– Госпоже совсем плохо, – сообщила она и выбежала из комнаты. Троншен и Бомарше устремились за ней. Бомарше, не слушая предупреждения Троншена, бросился к Женевьеве и заключил ее в объятия.

– Милый, я ухожу, я оставляю тебя одного в этом мире, – голос Женевьевы звучал уже совсем слабо. – Помни, что я буду все время наблюдать за тобой, но уже оттуда.

Бомарше в отчаянии прижался к ней еще теснее, несмотря на отчаянные попытки Троншена прекратить это безумство. Бомарше не слушал его, он хотел в этот момент только одного, как можно дольше удержать Женевьеву от перехода туда, где она уже окажется вне пределов его досягания.

Глава 19

Когда в дверь квартиры позвонили, Аркашова не сомневалась, что это снова пришел драматург. Какое-то время она размышляла о том, как ей следует поступить, стоит ли впускать его в дом? Уж слишком много от него беспокойства. Затем бросила быстрый взгляд в зеркало, который отразил плохо причесанную женщину во много раз стиранном домашнем халате. Но ничего менять в своем внешнем облике она не стала. Раз явился без приглашения, пусть видит ее такую, какую застал. А если не понравится, ей что за дело.