Гафур. Роман. Книга 2. Фантастика

– Откуда тебе это известно? – Говорит он.

– Оттуда, – отвечаю я, – что средняя плотность простых чисел среди всех семиразрядных примерно одна сотая. То есть, тыча пальцем в этот числовой интервал, ты попадешь в простое число именно с такой вероятностью! —

Он смотрит на меня теперь уже с интересом, и тут я не выдерживаю.

– Мы так и будем исследовать признаки делимости чисел, или мне из тебя придется информацию выколачивать? Поверь мне, я могу! —

Он мнговенно меняется в лице. Красавица Тали улыбается, обнажив клыки, вероятно, в предвкушении работы по уборке территории от трупов. Эльми ест. А папа сидит, скрестив руки на груди.

– Ты и впрямь не безнадежна! – Резюмирует в отношении меня молодой наглец. И будь моя воля, я бы его… Ухх! Но что-то меня удерживает. Даже не знаю. Совсем себя не узнаю!…

– Ладно, слушай! – Говорит мне Елиссей. – Но я буду краток. Так как если подробно, то это доступно только в математическом изложении! —

– Я справлюсь! – Отвечаю я. – Если можно, давай подробно! —

Папа, все же, не может сдержать улыбку. Тали скисла. Так как жертв не будет. Эльми пьет. Нити с Игносио беседуют о чем-то своем рядом с нами.

Тогда этот молодой прыщавый подросток встает и говорит.

– Мне понадобится доска. Аудиторная. Большая. И мел. —

– Откуда ее тут взять? – Спрашиваю я его. – Может быть на бумаге напишешь? —

– Я не привык на бумаге. – Говорит мне Елиссей. – Там, где я преподаю, бумаги уже нет и в помине. А вот доски в аудиториях по прежнему как и во все века! —

Это интересно! Резюме о «всех веках» из уст малыша звучит как-то особенно клёво! И я говорю.

– А где ты преподаешь? —

– В Объединенной Академии Истории. В моей альмаматер. И альмаматер бабушки Ниэтель тоже. —

– И что там у тебя за должность? – Не унимаюсь я.

– Я преподаю. Тензорную динамику Исторической Среды. Так же явления спонтанного переноса материи и энергии в анизотропных Исторических процессах. И… так… по мелочам … —

– А ученая степень, звания? —

– Я чрезмерно скромен! – Отвечает мне наглец, задрав вверх свой курносый нос.

– Итак, что нам делать без академической доски? – Спрашиваю я его.

– Полагаю, с доской я мог бы помочь. Меня папа многому научил. Но мне нужно спросить разрешения у бабушки Нити. – Говорит малыш. – Потому что мы у нее в гостях! —

С этими словами он, долговязый и тонкий, идет в сторону Нити, которая по прежнему что-то говорит внимательно слушающему ее Игносио. И пока Лис отсутствует, я говорю отцу.

– Папка, что это за прыщ такой на ровном месте? —

– Меня он просто веселит! – Говорит папа. – Но ты не должна удивляться тому, что можешь увидеть! Потому что его родной папаша… он… не с Земли. – И при этих словах все они почему-то начинают отвратительно и ехидно хихикать!

Хмель от хлебного самогона начинает во мне свое благотворное влияние, и это сглаживает раздражение от наглого хихиканья надо мной всей этой камарильи!

– Инопланетянин он, что ли? – Задаю я вопрос отцу, и тут в наш разговор вмешивается эмпат.

– Саврик, – говорит мне Тали с нежностью в голосе, – пожалуйста, не вскакивай в боевую стойку, когда услышишь нечто для тебя новое и неожиданное! —

– Кончайте говорить загадками! – Я начинаю расстраиваться. – Я столько всего в жизни уже видела нового и неожиданного, что … —

– И представителя Нижнего Мира тоже? – Спрашивает меня отец. – Прыщавого и курносого? —

Я так и замерла с открытым ртом. Потому что мою речь прервали. Я что-то хотела сказать, но отец перебил. И от сказанного им у меня отнялась речь. А рот так и остался открыт. Мой рот сейчас, как открытое горлышко большой канистры, из которой уже все вылилось, но все еще ждут продолжения! … Тали мне что-то хочет сказать, но отец делает ей знак, и она молчит.

– Его отец, – продолжил папа, – прямой и единственный оставшийся в живых наследник так называемых Владыки и Матери. Тех именно существ, кто сидит на самой вершине самого Нижнего Мира. И руководит всеми Нижними. Были наследники еще, но одного из них ты убила… Давно по твоим часам и недавно по часам Нижних. Поэтому Лис является так же прямым наследником Темного Престола! Я недавно оттуда. И познакомился с ними. —

– И ты жив? – Спрашиваю я папу. – Учитывая то, что ты командуешь армией, с которой… которая с ними воюет? Или вы не в состоянии войны? —

– Уже не в состоянии! – Говорит отец. – В силу определенных родственных причин они не хотели бы меня трогать. Соответственно и тебя тоже. Как мою дочь. Не говоря уже о их внуке Елиссее. —

Я поворачиваю голову к Эльми, который уже изрядно захмелел и, похоже, до отказа набил себе брюхо. И я спрашиваю у Эльми. Потому что только в таком, «доверху набитом» состоянии Эльми наиболее умственно эффективен. Как, впрочем, и я!

– Эльми, я по-прежнему туплю? —

– Оч-чень сильно! – Говорит мне Эльмуальд и икает. – Я такого цирка давно не в-видел! Стареешь, мать! Я тебя сегодня совсем не уз-знаю! Ты должна сформулировать главный воп-прос! —

– Я… Что я должна спросить? – Какая-то догадка ломится в мое сознание, но каждый раз натыкается на непреодолимую стену той химии, которой меня опоил Алессандро и которая из меня еще не вышла. Наконец, со мной что-то происходит, и я начинаю рассуждать.

– Папка, скажи-ка, в какой степени родства ты с нижними? Скажем … —

– Молот-ток! – Орет икающий Эльми и хлопает в ладоши. – Я знал, что ты не безнад-дежна! —

– Они мои сватевья! – Спокойно говорит отец. И вся компания почему-то начинает дико ржать. Они смеются все, включая Эльмуальда. И я окончательно теряю появившуюся-было нить логики!

– Но это значит, что отец этого прыща является твоим зятем, так? —

– Конечно! – Говорит папа сквозь смех и смотрит на меня абсолютно счастливыми глазами. – Не мучайся ты так! – Говорит он. – Мой любимый зять это твой муж! Ну, именно поэтому он мне и зять! – И тут они просто впадают в истерику от смеха! – Просто прими как факт то, – говорит мне отец, – что Лис твой сын! —

Они продолжают истерично ржать, покатываясь со смеху. Их смех настолько заразителен, что за соседним столиком Нити и Игносио тоже начинают улыбаться, прервав свою беседу. А рядом с ними стоит Лис и тоже смотрит на нас. Мне же требуется полминуты на то, чтобы, наконец, у меня все срослось. Насмеявшись отец говорит.

– Ты сегодня явно не в форме! —

– Какого… х-хрена? – Говорю я сама себе. Потом говорю отцу.

– Скажи-ка мне, как такое может быть, что я не помню что вышла замуж за наследника Темного Престола, родила от него… этого подростка… и… И даже не помню ни внешности, ни имени мужа? —

Папа кивает в сторону Тали, и эмпат говорит мне.

– Это я стерла подчистую всю твою память. Все, кроме безусловных рефлексов и первичных навыков. Перед тем как вернуть тебя в семью. Ты настаивала на этом. И это ты согласилась на то, что вместе с потерей своей памяти… ты потеряешь и свой уникальный дар. – Она молчит и продолжает. – Прости меня! Но это именно… Ты просто меня заставила! У меня не оставалось выбора. Я ведь не могу тебя убить, Саврик! Я слишком тебя люблю. А дело к тому шло. После… После того как… ты побывала внизу, в плену, твоя психика просто могла не выдержать. Ты видела врагов везде и в… даже в каждом из нас. Мы опасались и за тебя, и за себя. Потому что с твоими боевыми навыками… И мы так с тобой решили! Ты просто не могла никак вспомнить своего мужа. Деспила. Когда встретила его в миру, став обычной женщиной. В Вашем Университете, на первом курсе. —

– Но моего мужа зовут не Деспил! – Говорю я.