Надломленный крест

На этом хорошее кончалось и начиналось плохое. Остававшиеся в резерве две тысячи конницы были смяты, а затем рассеяны. Обычный удар конницы руссов, усиленный поддержкой конных стрелков. С самого начала этот бой… не заладился. Эти руссы не ударили «в лоб», а, уже разгоняясь, разделились на два «крыла», которые и ударили с боков, пользуясь поддержкой конных стрелков. Без этой богом проклятой поддержки маневр бы ничего не дал, но с ней… Конные стрелки! Те самые войска, которые были только у славян, да у степных дикарей. От них страдали византийские легионы, а теперь и до войск Рима первого добралась эта невзгода.

Избавившись же от противостоящей им конницы, всадники князя Киевского принялись за пехоту. И они совсем не собирались прорывать строй. О нет, зачем это тем самым конным стрелкам? У них на такой случай есть своя излюбленная тактика – кружить вокруг и осыпать ливнем стрел. Причем если раньше это были стрелы из луков, то сейчас их сменили арбалеты. Выпущенные из них стрелы куда чаще пробивали доспехи и даже щиты.

Противостоять без конницы конным стрелкам… очень сложно. Конрад это понял, равно как и то, что сейчас в сражении наступает самый важный момент. Если они не прорвут строй противника хотя бы в одном из трех мест незамедлительно, то победа окончательно вырвется из рук. Следовательно, надо было отдавать приказ атаковать всеми силами, бросив в бой все имеющиеся силы. Даже часть резерва, который сейчас находился под обстрелом конных арбалетчиков руссов. И одновременно прикрывать тылы от удара. Сложно, но все еще возможно.

Но Мешко Пяст… запаниковал. Конные враги сзади, у него же конницы не осталось. Да еще он тоже хорошо знал – даже получше Конрада Швабского – на что способны конные стрелки руссов. Многие же тысячи их… смертельная угроза.

И вот уже отдаются приказы, что оба крыла войска должны прекратить натиск и перейти к обороне. А еще паны Хмелевский и Квасинский должны дать новых людей для отправки к отражающим угрозу с тыла войскам.

Конец… Сражение было проиграно. Но проиграть тоже можно по-разному. Герцог же хотел, раз больше ничего не оставалось, хотя бы сохранить большую часть войска. Для этого нужно было отступить правильно, в полном порядке. Маркграфу Эккехарду Мейсенскому он доверял, но вот в отступлении… он мог и не справиться. Зато Бертольду Швайнфурту, маркграфу Нордгау, тоже есть дело.

– Позаботьтесь об обороне лагеря, маркграф, я верю в вас. Я к войскам. Мы должны сделать то, что можно сделать.

Поляки не должны были понять смысл сказанного. А вот вассал империи и давний знакомец герцога Швабского хорошо понимал, что именно только что прозвучало. Битва проиграна. Нужно спасать войско. И если надо, допустимо пожертвовать союзниками. К тому же как маркграф с герцогом, так и присутствующие здесь рыцари понимали – именно из-за склок с союзниками и непродуманных действий оных и было проиграно сражение. Поэтому… не жаль. Империя должна оставаться сильной – это главное.

Глава 8

Август (Зарев), 990 год, Польша, близ крепости Накло

То, что атака Карнаухого достигла желаемого результата, стало окончательно ясно в тот момент, когда я увидел как от правого и левого крыльев войска противника отделяются отряды, каждый по нескольку тысяч. В противном случае тамошние полководцы не стали бы перебрасывать часть войск на отражение новой угрозы. Если же перебрасывают, то плохи у них дела.

– Витовт, готовь своих, скоро и для них дело найдется, – порадовал я давно рвущегося в бой прусса. – Осталось только увидеть наиболее слабое место… И ударить по нему.

– Ударим, княже! Сильно ударим, ты только скажи.

Верю. Тихий прямо рвется в битву, словно бы на великий праздник. Но пока он там окончательно приводит своих головорезов в состояние полного боевого озверения, надо еще немного выждать. Посмотреть, что там оно да как. Хотя есть опасность опоздать… Вместе с тем и ударить раньше времени не есть хорошо. Тут только на чутье и полагаться!

Не только на интуицию… Вздымающиеся к небу столбы дыма, причем делающие это с четкой периодичностью и в соответствующем числе – это знак. От Ратмира Карнаухого вестимо. И знак этот хороший, радующий мою душу. У него все в порядке, он продолжает доставлять неприятности там, во вражеском тылу, приковывая к себе часть войск. Значит, выждать еще немного…

Верно поступил, ой как верно! Давление на полки правой и левой руки неожиданно прекращается, поляки переходят к обороне, разрывая дистанцию. А вот Оттару и Всеволоду приходится приложить некоторые усилия, дабы удержать излишне взбодрившихся пруссов, что попытались сами перейти в атаку.

Приказ расчетам метательных машин – расстреливать все зажигательные ядра, которые у них еще остались. Причем не по центру, по флангам, которые сейчас и числом ослабли, да и боевой дух у отступивших явно не приподнятый. Но стрелять как по правому, так и по левому крылу. Плевать, что подобный обстрел долго в принципе не продлится из-за кончающихся ядер с «греческим огнем» внутри! Именно сейчас тот самый момент, когда надо бросить на свою чашу весов все, что только можешь.

А что у нас центр, что с имперцами? Зашевелились, однако! Сбились в совсем уж плотные порядки и, как по мне, готовятся отступать. Ловушка? Все может быть, но очень уж похоже на ту самую лавину, которую вызывает лишь одно действие. В этом раскладе – удар в тыл противника конницы Карнаухого. Поэтому…

– Левое крыло противника как-то с самого начала без неожиданностей обходилось, – усмехнулся я. – Пруссов Витовта – на помощь к Оттару. И пусть ударят так, чтобы я видел поляков, убегающих с поля боя быстрее коней!

– Разве мертвецы…

– Могут бегать?

– Мы…

– Не знали!

– Но если серьезно, – сменила тон с игривого на деловой Софья, – отряда Витовта может не хватить.

– Знаю, – киваю, соглашаясь со жрицей Лады. – Поэтому сейчас и Магнус получит приказ… Он должен направить тот малый хирд, что ближе к Оттару, для одновременного удара. При ударе с двух сторон поляки точно не удержат строй.

– А имперское войско в центре?

– Да ты посмотри только на них. Обе вы посмотрите… Что-то я сильно сомневаюсь, будто готовящиеся перейти в наступление будут так плотно сбивать строй. Это же для обороны. Но даже если готовят неожиданный удар, усыпляя нашу бдительность… Оставшихся под рукой Магнуса варягов хватит, чтобы некоторое время держаться, даже не отступая. И про метатели «греческого огня» забывать не стоит. Первый натиск они точно остановят. С огоньком!

С огоньком – это да. Проверено уже, причем даже в этом сражении. Как «картинка», так и «звук» крайне эффектные, врага деморализующие по полной программе.

Вот и резерв быстрым шагом, почти что в бег переходящим, движется подкрепить Оттара. Понимают ли это поляки, только-только перешедшие в оборону? Думаю, что понимают, но все же численность-то покамест вполне себе сопоставимая, даже с некоторым преимуществом с их стороны. Вот и не особо дергаются. Их сейчас куда больше беспокоит происходящее в тылу. Конница Ратмира им чувствовать себя в безопасности не дает. Не зря же они туда часть своих отправили, натиск на Оттара и его пруссов прекратив.

Время… И едва отряд Витовта приближается, готовясь совместно с Оттаром ударить по полякам, начинает действовать и Магнус. Один из малых хирдов смещается в сторону и, постепенно наращивая скорость, но не нарушая боевые порядки, движется в правую сторону, готовясь преподнести полякам такой сюрприз, от которого им должно совсем поплохеть.

Что же имперцы? Как будут реагировать, поняв, что противостоящие им силы несколько поуменьшились числом? А почти никакой активности не происходит! Хотя… Чуть выждав, чтобы окончательно удостовериться, тамошний командующий начинает оттягивать войско назад, в тыл. Такое впечатление, что он… А ведь и точно. Там сейчас наблюдается какое-то непонятное бурление, причем явно разделяя войско на две части: собственно имперцы и поляки. Они и раньше-то находились хоть и рядом, но все равно отдельно, сейчас же и вовсе «процесс пошел».

Конфликт? Ну если так, то это вообще праздник на нашей улице! Надо будет потом, если все так и есть, постараться узнать, из-за чего все это началось и к чему конкретно привело. Подобные сведения могут оказаться очень полезными в дальнейшем. Как ни крути, а фигуры Конрада Швабского и Мешко Пяста с «шахматной доски» мировой политики никуда не исчезнут. Пока же…

Покамест Оттар, при поддержке резерва Витовта Тихого и малого хирда, выделенного Магнусом, давил и плющил левое крыло вражеского войска. Немаловажную роль играло то, что пруссы Витовта и варяжский хирд были еще свежими, почти не побывавшими в битве. Да и не рассчитывали противостоящие им поляки на такое увеличение наших сил. За что сейчас и расплачивались. Удары с трех направлений – это не шутка. Отсутствие резервов – полная печаль.

Одновременно и Всеволод попробовал аккуратненько так надавить на своем фланге. Аккуратно – это в том смысле, что задачей явно было не ввязаться в кровавый бой, а всего лишь оттеснить противника назад. Инициатива… зато разумная. Чувствует, что есть силы теснить противника? Вот и замечательно, это еще сильнее опустит вниз нашу чашу весов.

Вот так этак! Центр вражеского войска распадался на две неравные части. Большая, состоящая из имперцев, отступала, ощетинившись клинками и всем своим видом показывая, что ее единственная цель – убраться куда подальше. Зато меньшая, «польская», явно намеревалась пойти на соединение с избиваемыми Оттаром и прочими соплеменниками.

Что, имперцы больше не хотят «тесно сотрудничать» с Мешко Пястом? Ну, не будем им в этом мешать.

– Германцев не трогать, если сами не полезут! – чуть подумав, вношу уточнение. – Пока не трогать, добьем потом, после поляков. Магнусу – ударить по полякам из центра, но тогда, когда это не приведет к удару по германцам.

И вновь во весь опор понеслись гонцы, передавая приказы. Сигналами тут не обойтись, слишком сложно. Да и время сейчас… не столь критично. По большому счету все ясно – битва выиграна. Только хочется сделать этот выигрыш более значимым для себя и совсем уж разгромным для противника.

А поляки-то, поляки! Опять дробятся на составные части. Это я все про тех же, которые в центре. Часть бросилась обратно к германцам, ну а другая продолжила идти на выручку своему левому крылу. Войско же Конрада Швабского отступало и подавало сигналы правому крылу, побуждая сделать то же самое.

– Не разобьет Всеволод поляков, Хальфдан, – промурлыкала Елена. – И помочь ему, укрепить, тебе уже нечем… Ведь Магнус ослаблять себя не станет.

– Да и я ему этого не позволю. Наша сейчас главная добыча справа трепыхается, словно вытаскиваемая из воды большая, жирная рыбина. Во-от, сейчас мой побратим еще часть варягов туда бросит. Убедился, что удирающим не до него. Приятное зрелище…

Оно и впрямь было приятным. Издалека, поскольку вблизи были далеко не любимые мною кровь, стоны раненых и умирающих, да и просто атмосфера словно бы разлившейся в воздухе смерти, но издалека, да с точки зрения полководца – это совсем другое дело.

– Ратмиру – отход! Германцы откатываются к лагерю, ему там будет… неуютно.

Сигналы на сей раз чисто дымовые. Их ни с чем не спутаешь и видно далеко-далеко. Ну, теперь только ждать. Пусть удирает большая часть войск центра и оставшиеся поляки «правого крыла». Всеволод последних преследовать в одиночку не станет, хотя удержать пруссов от естественного душевного порыва – то еще занятие. Зато в другой стороне поляков откровенно избивают, пользуясь как тактическим преимуществом, так и большим числом стрелков, и уже отсутствующим у врага численным перевесом. Более того, теперь он, количественный перевес, на нашей стороне.

Бежать будут? Нет, не бегут, но усиленно отступают, хотят прорваться. Поздно… И даже самоотверженная попытка части войск из центра, прорвавшись к вам, усилиться и тем самым получить возможность нормального отхода… Провальная попытка. Недооценили вы нас, панове.

* * *

Спустя некоторое время, когда соединенными усилиями левое крыло и примкнувшая к ним часть войск из центра были взяты в кольцо и добивались, появилась конница Ратмира Карнаухого. Задержались… И вряд ли потому, что не заметили сигнал или не могли вырваться. Скорее всего, Карнаухий просто счел, что можно еще какое-то время пакостить противнику там, не особо при этом рискуя. Впрочем, это я и сам могу у него узнать. Вон, от конной массы отделяется небольшая группка и мчится в нашу сторону.

– Ну что, варяг, никак слава богатырей, а то и самих богов спать спокойно не дает? – спросил я у Ратмира после того, как поприветствовал бродягу.

– Ну а как тут оторваться, Мрачный, если стрелы еще не кончились, а эти то на месте топчутся, то пытаются пешими до нас добраться, делать того не умея. Вот я и это…

– Пока колчаны не опустошил, сюда прискакать даже и не мыслил. Пользовался тем, что дымы передавали, что ты здесь желателен поскорее, но не срочно нужен. Понимаю. Говори, чего там учинил?