Надломленный крест

– Хочу. Но, слыша такой вопрос, понимаю, что просто так мне ее не откроют. Что хочет от меня ваш князь? И стоит ли это того?

– Вам виднее. С кем у вас должна состояться встреча, чей посланец прибывает к вам, герцог, втайне от всех?

И сразу же Генрих Баварский расслабился. Даже не скрывал того, что этот вопрос его ничуть не тревожит.

– Легат Папы Иоанна Пятнадцатого.

– Но он же…

Градимира изумилась, потому как легат Папы Римского Ласло Фидеш прибыл в Тренто еще вчера, причем совершенно открыто. И не делал тайны, что послан Святым Престолом ради того, чтобы передать герцогу Баварскому пожелание прекратить войну одних христиан против других в то время, когда войско Священной Римской империи бьется с мириадами идолопоклонников, защищая истинную веру. А потом изумление исчезло, сменившись пониманием довольно простенькой, но сработавшей хитрости. Так что ее следующие слова были совсем другими:

– У легата есть для вас, герцог, и иные слова, идущие от Папы?

– Да, есть.

– И о чем они?

– Я ответил на вопрос. Жду ваших слов, которые были обещаны.

Градимира склонила голову, признавая правоту Строптивого.

– Корабли Эйрика Петли перекрыли Эльбу. И будут держать ее перекрытой столько времени, сколько понадобится князю Хальфдану для окончательной победы в войне.

– Войска, отправленные императрицей-матерью в Данию, не смогут вернуться, даже если захотят, отец! – воодушевился юный Генрих. – И часть саксонских земель отрезана…

– Я помню карту империи, сын, – улыбнулся Строптивый, довольный тем, что его наследник старается вникать в дела как военные, так и политические. После этого продолжил, но обращаясь уже к посланнице Киева. – Это мне пригодится. Что до тех слов, которые папский легат хочет мне передать, то я и сам их еще не знаю. Но могу предложить послушать их вместе. Полагаю, князю Хальфдану Киевскому это будет интересно.

Градимира в этом ни на миг не усомнилась. Подобные знания и сами по себе лишними никогда не бывают, а уж связанные с начавшейся в империи смутой и тем паче. Только вот Генрих Строптивый не походил на того, кто готов просто так делать подобные подарки. И подозрения жрицы Лады незамедлительно оправдались.

– Взамен же хочется услышать еще что-то интересное, полезное мне в войне. Не сейчас, так позднее, когда появится. Слову твоего князя, Ядвига, можно верить, хотя и с осторожностью. Если ты не византиец.

Намек на смерть византийского императора Василия II был дан вроде и просто так, но в то же самое время служил напоминанием. И объяснять что-либо герцогу Градимира не видела смысла. Лишь подтвердила свое согласие с предложенным обменом, благо что-то похожее было предусмотрено.

– Я согласна.

– Тогда будешь присутствовать на встрече с легатом Папы.

– Я бы не хотела… быть собой – посланницей Киева. А присутствие красивой женщины на такой встрече вызовет лишние вопросы у легата. Можно ли будет…

Градимира замялась, даже не зная, как лучше выразиться. Однако Генрих Баварский не только понял суть проблемы, но уже и придумал как ее разрешить. Придумав же, не стал медлить и поделился возникшей мыслью с девушкой.

– Присутствие на такой встрече охраны будет воспринято легатом без вопросов. А у охраны могут быть закрытые шлемы. Ты умеешь носить доспех.

– Я жрица Лады, герцог. Нас многому учат. Когда?

– К вечеру. А пока тебе принесут оружие и доспехи. Выберешь такие, в которых будешь хорошо себя ощущать. Легат Иоанна Пятнадцатого не духовного сана, а бывший командир наемного отряда.

– Значит, взгляд может уловить несообразность. Я поняла вас, герцог. Благодарю. Пусть меня проводят в место, где я смогу подобрать доспех и оружие.

– Тебя проводят. Гвидо!

На крик Генриха почти мгновенно в помещение не вломился, а словно бы втек один из воинов охраны. И сразу же, видя, что никакой угрозы нет и в помине, посмотрел на своего герцога. Выжидающе, явно не желая произносить лишние, да и вообще слова.

– Проводишь даму в одну из свободных комнат. Принесешь ей все то, что она скажет, из доспехов и оружия. Тех, что похожи на носимые вами, моей охраной. Поможешь, в чем она скажет. Понял?

– Да.

– Хочешь о чем-то спросить?

– Нет. Мне все понятно.

– Тогда иди. Пани Ядвига…

– Герцог…

После состоявшегося разговора Градимира чувствовала себя вполне удовлетворенной. Она выполнила поступивший приказ и даже более того, ей уже удалось узнать нечто интересное. И еще ожидалось. Надо было только притвориться одним из охранников. Да так, чтобы не вызвать подозрений у папского легата. Но она просто обязана справиться.

* * *

Примерка нарядов – естественное и где-то даже любимое занятие для любой женщины. Зато примерка доспеха и оружия – это нечто иное. Тут не до красоты, главное – удобство использования. Это Градимира понимала. Ведь выросла в семье княжеского дружинника и долгое время сама хотела стать воительницей. Помешало лишь собственное тело, которое просто не справлялось с нагрузками. Но «не справлялось» вовсе не означало, что девушка не могла ничего. Она не могла «много». Что же до того, чтобы подобрать себе нужный доспех из числа имеющихся – это дело несложное.

Так и получилось. Один из видов доспеха, используемых охраной герцога, пришелся ей впору. Не по размеру, ибо это отдельный разговор, а по ощущениям. В нем она могла чувствовать себя естественно, не выделяясь среди прочих воинов. Как раз то, что ей и требовалось. Ну а малый рост и хрупкое телосложение… Что ж, воины бывают разные, а их умение сражаться от роста и веса не так чтобы очень сильно зависит. Просто манера боя будет разниться, да используемые броня и оружие.

Неудивительно, что для себя Градимира выбрала то, что больше всего подходило – меч с защищающей руку гардой и узким клинком, да длинный кинжал. Такое вооружение не вызовет никаких недоумений, да и чувствует она себя с ним наиболее свободно.

Небольшая помощь со стороны охранника по имени Гвидо понадобилась лишь для того, чтобы справиться с неудобными ремнями, которыми стягивались на теле доспехи. Хотя ремни были скорее непривычными, чем неудобными. Все же оружие и броня на Руси и в Священной Римской империи заметно отличались друг от друга.

Оставшееся до прибытия папского легата время Градимира училась чувствовать себя в этой броне и с этим оружие как можно боле непринужденно: ходила по комнатам, приседала, пробовала резко поворачиваться. Да и быстро вынимать меч с кинжалом из ножен тоже надо было приноровиться. Чужое оружие… и этим все сказано. А ей надо было его почувствовать.

Ее действия никак не могли остаться незамеченными для опытного воина, каковым, несомненно, был Гвидо. А увидев такое, он довольно быстро понял, в чем же тут дело. Даже дал несколько советов, как именно побыстрее освоиться. Тех, которые может понять только тот человек, который долгое время имел дело с оружием и убийством себе подобных. Градимира… имела, причем как с тем, так и с другим.

И вот настало то время, когда папский легат должен был появиться у герцога Баварского для настоящего, истинного разговора, а вовсе не для произнесения словесной шелухи о примирении с императором. Никого постороннего, только сам герцог, его сын, папский легат и герцогские охранники. Среди последних, правда, было и еще одно заинтересованное лицо, представляющее интересы Хальфдана Мрачного. Но для легата ее тут как бы и не существовало.

Не столь уж и большая комната, где Генрих Строптивый решил принять легата, являлась для этого вполне подходящей. Вход главный и запасной. Не первый этаж, узкие окна, больше похожие на бойницы – каковыми при необходимости и становились – почти полное отсутствие обстановки. Лишь заменяющее трон кресло для герцога Баварского, стол и несколько стульев с высокой спинкой. И большое количество факелов, освещающих почти всю комнату. Почти, потому как факелы были установлены таким образом, чтобы две стенные ниши оставались как бы в тени. В одной из них и находилась Градимира. В другой – замер готовый к резкому броску воин, вооруженный, помимо двух коротких мечей, еще и перевязью с десятком тяжелых метательных ножей. Учитывая, что папский легат должен был появиться хоть и вооруженным, но без доспеха, одного метко брошенного ножа должно было хватить, случись со стороны посланника хотя бы проблеск угрозы.

Особых церемоний на сей раз не было. Лишь самое необходимое, вроде очередного пожелания герцогу Баварскому долгих лет жизни и крепкого здоровья. И после этого папский легат Ласло Фидеш перешел к делу.

– Папа Иоанн Пятнадцатый послал меня к вам, ваше высочество, чтобы предложить вам кое-что несомненно ценное. Особенно теперь, когда Бавария начала войну за возвращение издавна принадлежащих герцогству земель.

– Святой Престол решил признать правоту моих притязаний на Восточную марку и всю Карантанию? – недоверчиво хмыкнул Строптивый. – С трудом верится…

– За все приходится платить, – невозмутимо пожал плечами легат, выражение лица которого оставалось столь же неизменным, словно каменным. – И о признании я говорить не наделен полномочиями. Скажу лишь, что в будущем оно возможно. Сейчас же его святейшество предлагает вам свой нейтралитет. Вместе с нейтралитетом всего Патримониума святого Петра, Тосканы и Сполето, а также республики Венеция. Если мы придем к соглашению, то ни единого воина с этих земель империя не получит.

Хищное выражение, возникшее на лице не посчитавшего нежным скрывать свои чувства герцога… Радостное изумление на лице его наследника. И ураган чувств и мыслей, накрывший Градимиру. Жрица Лады в это мгновение искренне порадовалась, что ее никто не видит, да и вообще лицо закрыто личиной шлема. Эти сведения стоили многого. Святой Престол, начавший проводить самостоятельную, отличную от империи линию. Последний раз нечто подобное было, как ей рассказывали во время обучения, довольно давно, при Папе Иоанне XII. И кончилось это для него печально.

– Нейтралитет – это щедрое предложение, – кивнул Генрих Строптивый, взирая на легата уже не с легким интересом, а с благожелательным любопытством. – Но что желает получить от нас взамен понтифик, да продлит Господь его года? Или он преподносит нам это в виде щедрого дара?

– Нет. У его святейшества имеются собственные интересы. Они не причинят вам особенного беспокойства, ваше высочество.