Надломленный крест

– Говори, легат.

– Святой Престол желает видеть Ломбардию свободной от войск Баварии….

– Ломбардия не будет интересовать Баварию. Но это далеко не все, не так ли?

Ласло Фидеш лишь коротко кивнул, тем самым отвечая на сам вопрос. Затем продолжил излагать список того, чем Баварии нужно было расплатиться за нейтралитет.

– Маркграфство Верона слишком велико и неоднородно, чтобы его можно было счесть маркой по сути, а не по именованию. Это во многом италийские земли. Ваша светлость же правит большей частью германцами.

– Святому Престолу понадобилась Верона? Не выйдет…

– Не вся Верона и даже не половина, – поспешил откреститься от подобного легат. – И не только Святому Престолу. Венеция очень хочет получить земли вплоть до Аквилеи и сам этот город. Святой Престол хочет немногого – Верону и полосу земель вдоль маркграфства Тоскана до Ломбардии. На остальное мы даже не мыслим покуситься.

– Пусть понтифик предложит больше, чем просто нейтралитет… Тогда я подумаю.

Строптивый торговался, как в таких случаях и положено. Никто с самого начала не предлагает все, что готов дать или же отдать. Вот и легат обозначил наиболее желаемый Папой исход переговоров. Герцог Баварский же ожидаемо потребовал поубавить аппетиты или дать ему больше.

Ласло Фидеш, внешне продолжая изображать из себя каменное изваяние, бросил на «весы» добавочный груз:

– Признание Баварии не герцогством, а королевством. Коронация в Риме, в соборе святого Петра, личное благословение понтифика. Оборонительный союз с Патримониумом святого Петра. Не сейчас, когда будет ясно, что Бавария устоит.

– А с Уго Тосканским и Венецией?

– Это… возможно.

Строптивый, не вставая с «трона», подозвал сына поближе к себе. Они недолгое время о чем-то шептались, после чего герцог, ставший еще более довольным, кивнул и обратился к легату:

– Еще два условия. Епископы на землях Баварии. Они, конечно, подвластны Святому Престолу. Но хочется, чтобы были верны и мне.

– Папа Иоанн Пятнадцатый охотно примет баварского посланника, чтобы согласовать будущих епископов по взаимному довольству.

– И последнее… Бавария не станет расширяться за счет италийских земель. Но другие…

– Святому Престолу нет нужды ограничивать будущего союзника и ревностного христианина в расширении там, где понтифик не видит своих интересов.

– А интересы…

– Италия. И все, что находится к югу. Но там, в землях нечестивцев, молящихся Аллаху, хватит места для всех. И лишь вместе можно добиться успеха.

– Мы поняли друг друга, – оскалился Генрих Строптивый. – Договор?

– Решает его святейшество. По тому, каким будет вид у договора. А нейтралитет и прочее – я могу в этом деле говорить от его имени. Условия приняты, ваше высочество. Нет, уже ваше величество!

Вот и все. Градимира, за годы обучения у храмовых наставниц, помимо всего прочего, наловчилась разбираться в обстановке в Священной Римской империи и вокруг нее. Потому и понимала, что по сути свершившийся договор между Баварией и Святым Престолом многое менял. Не исключено, что скоро империя изменится до неузнаваемости… если вообще сохранится как таковая. И об этом князь Хальфдан должен был узнать как можно скорее!

Глава 10

Октябрь (листопад), 990 год, Поморье, Хелмно

Осень… Не люблю я эти моменты, когда постепенно уходит тепло, начинает желтеть листва на деревьях и вообще чувствуются первые признаки приближения столь нелюбимой мною зимы. Хорошо хоть от подобных невеселых раздумий отвлекает множество иных мыслей, связанных с постепенным завершением войны.

Да-да, я не оговорился. Именно что с завершением, ведь ее исход теперь ясен не только нам и правителям Священной Римской империи, но даже самому упертому среди участников – Мешко Пясту. Этот князь, никак не желающий осознать очевидное и понять, что Поморье Польше уже не принадлежит, снова попытался переломить ситуацию в свою пользу. Ну и, вестимо, обломался с громким хрустом у всех на виду. Это надо же было удумать – попытаться, собрав изрядно поредевшее войско, ударить… по Хелмно. Не по Велену или Сантоку, которые и при штурме пострадали, и вообще оборонялись не столь уж сильными венедскими гарнизонами… Впрочем, с ходу Мешко бы их все равно не взял, а там и подкрепления к осажденным бы подоспели. Ну да не о том речь! Просто логика поляка меня откровенно выбивала из колеи.

Хелмно – сильная крепость, ключ в окрестным землям и вообще очень важное место? Тогда надо его взять и плевать на то, что там не просто много войск, а еще и отборных, да под предводительством князя Киевского. Хотя… Похоже, опять все списывается на особенности польского менталитета, в частности, на пресловутый гонор. Попытка взять реванш, показать, прежде всего себе и приближенным, что боевой дух не сломить.

Ну а результат был ожидаем. Мешко вновь получил по шее, причем образцово-показательно. После чего, что логично, вновь бежал в сторону своей столицы. Вот только на сей раз без преследующих остатки войска конных стрелков, потому как на сейчас с ними было туговато. Тогда наша конница заканчивала свои дела там, на западном «театре военных действий».

Как вообще Мешко Пяст решился на подобную авантюру? Почему не побоялся оставить столицу и другие крупные города почти беззащитными? Да все просто – польский князь все же подстелился под Священную Римскую империю, последовав примеру Свена Вилобородого, бывшего короля, а теперь всего лишь герцога Датского. Потому в Польше до сих пор находилось пусть и несколько ослабленное, но все же мощное войско Конрада Швабского вкупе с отрядами маркграфов Мейсена и Нордгау. Хотя особой радости всем троим это не доставляло. Все дело в том, что в их родных краях творилось нечто совсем уж нехорошее. Точнее не на их землях, но поблизости.

Священная Римская империя… Там все было весьма грустно и печально для них, но радостно для нас. Начать следовало с того, что драккары Эйрика Петли, вошедшие в Эльбу и перекрывшие войску Бернгарда Саксонского возможность без проблем вернуться обратно, сыграли свою роль. Герцог Саксонский сначала рванулся к Бранибору-Бранденбургу, на соединение с находящимися там войсками, не делая бросать своих. Понимал, что по отдельности их разбить будет куда проще, не поддался искушению простого выхода, на деле являющегося очень для него печальным.

Дойти до Бранибора у герцога Саксонского получилось. Ну а потом, усилившись, он вновь принял здравое решение… Хитрец не пошел вверх по течению. Напротив, двинулся вверх, в сторону Гамбурга – хорошо укрепленного города, за стенами которого могла укрыться немаленькая такая армия. Видимо, понял, что пока доберется до той части Эльбы, куда драккары Эйрика сунуться не рискнут, венеды, усиленные конницей Карнаухого и возможным десантом с драккаров Петли, оставят от его войска лишь потрепанные ошметки.

Добрался и до Гамбурга. Родные же места, часть Саксонии, все ему там подвластно и никаких неожиданных сюрпризов. Добравшись же, засел за крепостными стенами, даже не думая высовываться. Запасов продовольствия хватало, крепости – сам Гамбург и другие, не столь значимые – находились в хорошем состоянии. Брать их лихим наскоком? Слишком большие жертвы. Осада, долгая и обстоятельная? Осенняя пора наступила. Венедские князья понимали, что сложностей ожидается, мягко скажем, немало. Вот и ограничились для начала блокадой крепостей, после чего принялись вдумчиво и с фантазией разорять все земли по эту сторону Эльбы. Только в Данию пока не совались, понимая, что для этого надо бы и с союзниками посоветоваться.

Это что касаемо внешних для империи проблем. А ведь были еще и внутренние, причем как бы не более серьезные. Да-да, я про мятеж Генриха Строптивого, герцога Баварии. Опытный и закаленный в боях и интригах смутьян развернулся во всю ширину своей души, используя удобный момент по полной программе. Особенно учитывая те сведения, которыми мы с ним поделились. Теперь он мог не опасаться Конрада Швабского и тем более Бернгарда Саксонского. Вот Строптивый и сметал все сопротивление на своем пути, вновь возвращая под власть Баварии те земли, что были отторгнуты от нее в не столь и давние времена. А заодно собирал верные ему войска в кулак, готовясь отразить атаку преданных императору войск. И, по всем признакам, у него это должно было получиться. Градимира, находящаяся при его дворе жрица Лады, подтверждала именно этот расклад. И еще кое-что… Впрочем, то самое «кое-что» нужно было как следует обсудить с ближним кругом. Уж больно заковыристая партия вырисовывалась.

«Ближники» меж тем прибыли в Хелмно. Не все, конечно. Те, кто оставался на Руси, там пребывать и продолжали. Зато Эйрик Петля и Ратмир Карнаухий наличествовали.

Коннице Карнаухого близ Гамбурга делать было откровенно нечего. Мобильные отряды не для участия в осаде предназначены. Свое дело там они уже выполнили, а вопрос о переносе военных действий на тот берег Эльбы пока не стоял. Так что коннице Ратмира было рекомендовано вернуться туда, где от нее могла быть более весомая польза.

Петля вернулся с некоторой частью нашего флота, оставив большую часть под командованием своих помощников, главным из которых был хорошо показавший себя Любомир. Опасностей особых не ожидалось. Датский флот уже давно «на ноль помножен», имперские корабли на большое сражение явно не напрашивались, да и вообще не делали попыток собраться в единую армаду. Да к тому же про йомсвикингов и норвежцев забывать не стоило.

Кстати о норвежцах. Эйрик возвращался в компании сына Хакона Могучего, Эрленда. Личность, надо сказать, знакомая не только Эйрику, но и мне. Один раз он уже выступил в роли посланника своего отца-правителя, причем вполне себе успешно. Вот и на этот раз правитель Норвегии счел неразумным менять личность посланника. Хотя, как сказал Эйрик, старший сын и наследник по имени Свейн тоже претендовал. Однако… Хакон внял голосу разума, понимая, что его наследник показал себя в войне с Данией – а особенно в битве при Роскильде – не с самой лучшей стороны.

Ну и от других наших союзником имелись представители. От пруссов – Витовт Тихий, с которым лично я успел неплохо сработаться. Венедские же князья прислали одного из полководцев – Слободана Одноглазого. Так что компания в Хелмно собиралась крайне представительная, выражающая интересы всех союзников. Цель встречи? Договориться о том, кто что получит по итогам войны. Ну и кто именно будет представлять нашу, хм, коалицию на переговорах. Впрочем, с последним как раз все ясно, я лидерство уступать не собирался. Да и сомнительно, что кто-либо всерьез захочет покуситься на статус Руси как главной силы сложившегося союза.

Зато поговорить о приобретениях хотели все. Равно как и обговорить дальнейшие действия. Понятно, что войну требовалось сворачивать, но мир заключать нужно в подходящий момент и на своих условиях. Поэтому…

Меж тем обстановка в самом Хелмно в сравнении с первыми днями заметно стабилизировалась. Окрестным жителям становилось ясно, что Польше сюда просто так не вернуться, что венеды пришли всерьез и надолго. Да, именно венеды, хотя сейчас большую часть войск в городе составляли наши варяги. Хемлно – крепость для Руси не так чтобы нужная и полезная. Для Венедского Союза – да. Но не для Руси.

И вообще, никогда не стоит выжимать из союзников максимум. Иногда хочется, но все же не стоит. Они ж не одноразовые, а до состояния вассалов путь еще не близкий. Венедам нужно Поморье. Пруссии – Помезания, Хакону Могучему – земли по ту сторону моря и немалая часть отбитых у Дании островов. А раз они им нужны, то пусть получат. Всегда легко отдавать то, что тебе ну никоим образом не принадлежит. А заодно прибрать к рукам самые интересные куски добычи. Но не явно интересные, а такие, ценность которых станет понятна лишь несколько позднее. Ну или когда над этой добычей вдумчиво поработать, открывая шаг за шагом то, что скрыто от постороннего взгляда.

Так что тем для обсуждения на предстоящей встрече было более чем достаточно. И в ее ожидании я сидел у окна и откровенно маялся от скуки. Вот-вот должны были появиться все приглашенные, так что заниматься каким-либо другим делом не было смысла, но и безделье откровенно угнетало. Немного скрашивали обстановку Софья с Еленой, затеявшие очередной спор на пустом месте и перебрасывающиеся ядовитейшими репликами. Друг на друга они обижаться даже и не думали, поэтому изощрялись по полной. Со стороны это смотрелось довольно забавно.

А за окном… Дождь, причем не ливень, а обложной, льющий с самого утра и не собирающийся останавливаться. Лужи, затянутое тучами небо, почти полное отсутствие людей. Даже здесь, у замка наместника, где обычно в любой день народу было предостаточно. Впрочем, народу в Хелмно значительно поубавилось, чего уж скрывать. Оставлять на завоеванных землях тех, кто, случись что, охотно ударит в спину? Особенно после того, как сами использовали этот прием на жителях Поморья, оставшихся верными крови и вере? Даже не смешно.

Именно поэтому «добрые христиане» планомерно, аккуратно, но без жестокости выдавливались из Поморья. Равно как и ренегаты, сохранившие верность богам, но ретиво сотрудничавшие со ставленниками Мешко Пяста. Бояться того, что окрестности станут безлюдными, явно не стоило. У венедов скорее была нехватка свободных земель, а вовсе не их избыток. Так что народ найдется. Ну а спустя десяток лет ситуация и вовсе должна была полностью восстановиться.

Вот и моя вечная тень пожаловала, Одинцом именуемая. Молчаливый глава охраны лишь кивнул, показывая тем самым, что все готово и мне пора. Куда? В тот небольшой зал, где должны были собраться заинтересованные персоны. Как по мне, лучше было бы не в зале, пусть и небольшом, а в помещении менее габаритном, однако… Нобилесс оближ, то есть «положение обязывает», как метко выразился один великий писатель устами одного из своих героев, шаловливого демона в кошачьем обличье. Невместно принимать гостей иначе как в зале – и все тут. Так что ничего не поделаешь.

– Пошли, жрицы вы мои странные, – усмехнулся я, обращаясь к двум необычным созданиям. – Там для ваших змеиных языков куда раздольнее будет.

– Мы даже…

– Не сомневаемся!

Ну да, конечно. Я тоже не сомневаюсь. Лишь надеюсь, что представителям союзников не достанется от вашего красноречия сильнее, чем требуется. Впрочем, скоро увидим, что да как.