Абловы. Забытые имена

Венчались в Соборе Вознесенском, а потом гуляли у него дома, и с фабрики народ был, и с чугунки друзья Николая. Сваты не приехали хворые совсем.

Хозяин фабрики самовар молодым подарил. Чаевничаем по вечерам вместе.

Жаль женушка не дождалась этой радости.

Ну, и у Лаврентия радость оказалась не долгой, свалил его тиф.

Промучился он недельку, а на вторую и отдал богу душу.

Поскорбили Абловы, отпели, как полагается, ну что поделаешь, человек не вечен. Ну, Надежда Лаврентьевна над домом хозяйство взяла.

Ну и с Николаем думать начали, как жить-то дальше. Работа конечно престижная у Николая, да командировки постоянные, кататься по дорожке, то с зарплатой, то с почтой. Негоже молодую жену одну оставлять. Тем более, что Лаврентий Никонорович, не оставил их без средств к существованию.

Наследство свалилось, на их голову и нужно подумать, как не прожить его, а преумножить.

Ну, на фабрику конечно не хватит, и на паровоз. А вот можно было бы, как барыня Берштейн, прикупить станочек типографский. И на дому открыть типографию. Рекламки, отчетики буржуям печатать, дело не пыльное, зато любимая рядышком, попечатал и к самовару, чайку погонять.

Ну, так и порешили, попробовать с печатным делом, как пойдет,

а на оставшиеся деньги открыть аптечный лабаз, ведь человек такая натура так и норовит заболеть, а значит доход обеспечен.

Посудили, порядили, да так и сделали, теперь в доме пахнет свежей типографской краской, и жизнь наладилась. Эх, вот форму конечно жалко, теперь на улице прохожие картузы не снимают, ну да ладно….

ПЕРВЕНЕЦ

Быстрее, быстрее милый, прикрикивал на извозчика Николай. Сани резво катили по улицам Кузнецка. В розвальнях куталась в полушубок бабка повитуха Агафья. Агафью знала большая часть жителей городка. Она первая, кто встречал их на божий свет. Да и бабка она была относительная, лет сорок шесть от роду, но дела свое знала хорошо.

Николая она знала по аптекарскому лабазу, частенько забегала к нему за лекарством и микстурой.

Николаю казалось, что сани застыли на месте, и лошади еле передвигают копытами. Быстрее, быстрее, кричал он…

Дверь в дом, открыла прислуга Дуся, она так и осталась в доме после смерти отца Надежды. Ну как она? Успели? от двери спросил Николай Николаевич… Все трое побежали в спальню к Надежде Лаврентьевне. Приготовь теплой воды и чистых простыней, на ходу давала указания Агафья.

Дуся в ответ кивнула, и понеслась к самовару.

Толи мяу, толи ох, прошептало маленькое мокрое существо, Агафья аккуратно, хлопнула малыша по розовой попке. Дыши милок, дыши…

Так у Абловых в доме появилось пополнение, первенец. Дай Бог не последний перекрестился Николай Николаевич…

Ну, с именем мальчика проблем не возникло, дед Николай, отец Николай, ну и сын пусть до кучи будет Николаем. Так в доме стало два Николая Николаевича, старший и младший.

Рос мальчик, любознательным, и смышленым пареньком,

Гонял на речку с друзьями на рыбалку, по Труневким холмам зимой на санках катался. Время подошло знания получать, да негде в Кузнецке грамоту изучать, ни школ, ни училищ.

Думали, думали родители, как быть, вспомнил Николай Николаевич, что в Сызрани дядька его проживает и есть там ремесленное училище.

Написал от сродственнику челобитную, зашили Николке в подкладку пальто монеты на проживание и оплату за постой дядьке, да и отправили первой оказией, жизнь познавать.

ЛАПОЧКИ ДОЧКИ…

Жизнь в Кузнецке у Абловых протекала обыденно, скучно, без потрясений. Николай Николаевич по утрам шел в аптечную лавку,

чтобы дать аптекарю еврею Фирману инструктаж, проверить счета за прошедшие сутки. Если были заказы, проводил все время в типографии, в том же доме где проживала семья.

Всю заботу, по домашним делам вела Надежда Лаврентьевна, дочь приказчика хоть и воспитывалась в строгости, была прилежной, и любила рукодельничать. Даже прислуга Дуся порою удивлялась энергии хозяйки, все у неё ладилось, и горело в руках.

По воскресеньям, и большим праздникам супруги ходили на службу в Вознесенский Собор. Надежда Лаврентьевна была религиозна, и соблюдала все обряды. А Николай Николаевич ходил с супругой за компанию, чтобы её не обидеть, и не давать повода мирянам позубоскалить. В Бога по большому счету, он не верил, и считал, что в жизни все зависит от самого человека, он сам кузнец своего счастья. А Бог это такой сказочный персонаж, которого никто не видел.

Раз в неделю заглядывал к Абловым на чаёк, Порфирий Карлович, ветеринар помещиков Пряниковых. Он приезжал за микстурами для лошадей, и не преминул нанести визит вежливости. Николай Николаевич любил почаевничать с гостями и порассуждать о бытие, и новостях Империи.

Иногда приглашали на семейные торжества и аптекаря Фридмана.

Если аптечная лавка и давала какой-никакой доход. То, доход от типографии был не предсказуемым, и не регулярным. В конце года появлялась работа для бухгалтерии кожевенной фабрики, финансовые отчеты, бланки… Ну жандармерия порой просила отпечатать разные документы. А в межсезонье заказов было мало, да и мадам Берштейн старалось вставить палки в колеса, и перехватить вкусный заказ. Это очень огорчало Николая Николаевича.

Раз в месяц приходила почта и письмо из Сызрани, Коленька писал о своих успехах в учебе, особенно давались языки, французский, латынь, полюблял он и литературу, в общем, учеба ему нравилась. А летом на каникулы, приезжал в Кузнецк навестить родителей. Ему нравилось работать в типографии отца, набирать тексты, печатать, он прямо светился от радости.

Да, и Николай старший был доволен подмогой. Сын все больше внешне походил на него.

Но, особенно Абловы преуспели в деторождении, в 1884 году появилась дочь Надежда, в 1887 дочь Мария, 1988 дочь Катерина, в 1989 дочь Юленька, в 1891 Лариса, в 1892 сын Максиммилиан.

Поэтому дни рождения в семье праздновались часто, родители души не чаяли в своих детках.

Но, были и черные дни у семьи. Тиф унес Катерину и Юленьку, и чуть не забрал Марию. Девочка несколько дней сгорала на глазах, сильный жар и кашель с кровью, она все время впадала в беспамятство. И родители решили, что уже не вытащат девочку. Надежна Лаврентьевна одела её уже в погребальное платье, уже заказали священника, что бы отпеть невинную душу. Но тут появился Порфирий Карлович, прямо с аптеки, решил навестить друзей, и выразить им соболезнования. Посмотрев на Марию, спросил, вы что её собираетесь хоронить. Николай Николаевич утвердительно кивнул головой. Ну тогда, раз она не жилец, давай попробуем ей дать лошадиную микстуру, я только что купил её в твоей аптеке. Николай удивился предложению, но спорить не стал. Порфирий Карлович приложил пузырек к горячим губам девочки. Пей малышка, пей. Это поможет тебе. По обессиленному телу Марии, пробежал нестерпимый огонь. Она изогнулась от боли, глаза вылезли из орбит. Я умираю, сказала она, и потеряла сознание.

Следующие три дня она провела, как в бреду, её постоянно тошнило. Но, о чудо, через три дня она пошла на поправку, а через неделю уже бегала с другими детьми.

Когда Порфирий Карлович навещал их, Мария всегда подходила к ветеринару, и благодарила его. А ещё она говорила, что когда вырасту

Буду обязательно врачом…

На новом месте…

Симбирск встретил большое семейство Абловых приветливо. Просторное жилье на две комнаты Николай Николаевич снял в престижном районе на Венце, здесь жили люди обеспеченные, и местная аристократия, по близости находилась Соборная площадь, гостиный двор, административные здания, учебные заведения. Особенно довольны были дети, после непролазной грязи в Кузнецке, здесь смело можно было гулять по брусчатке. Да и народу на улицах прогуливалось не мало, что создавало особый колорит, можно было полюбоваться изысканными нарядами прохожих. Но особенным украшением города была, конечно же величественная Волга, можно было до бесконечности смотреть на проходящие вдоль речки белые колесные пароходы, таких они еще не видели на своем Труеве.

Надежда Лаврентьевна и Николай Николаевич, брали с собой на прогулку к реке четырехлетнего сынишку Еньку, как они называли между собой. Евгению нравилось сидеть на песке и чертить палочкой разные загогулины, или лепить куличики из песка, как научили его старшие сестры.

Городской градоначальник, так же порадовал, прошение на открытие типографии было рассмотрено в кратчайшие сроки, и можно было приступать к делу. Николай Николаевич был на седьмом небе от счастья, он видел, как изменилась и его жена, она стала засматриваться на местных модниц и любила гулять по улицам нового города.

Да, и деньги уже нужны, и на проживание, да и старший сын Николай, заканчивает ремесленное училище, и просит разрешение поехать в Питер на курсы. Сказал, что будет работать журналистом, и на книжках он помешан.

Выступает с лекциями, прирожденный оратор, хвалят его.

Да и Марию с Ларисой, нужно в гимназию пристраивать, растут барышни. Только Макс с Енькой слава Богу еще мальцы, расти, да расти….

СИМБИРСК

Гудки проходящих через станцию Кузнецк паровозов, были для Николая Николаевича, как бальзам для души. Они возвращали его в безмятежную юность. Он вспоминал свои поездки по железной дороге, путешествия привлекали его, новые места, новые люди, что-то интересное, и познавательное, в каждой поездке. Ему нравилось рассматривать мелькающие и меняющиеся пейзажи за окном поезда, красивые здания вокзалов, аккуратные домики путеобходчиков, выкрашенные в черно-белые лесенкой будки стрелочников. Ему нравилось щеголять в железнодорожной форме.