Абловы. Забытые имена

Ну вот и дома… Все рады, за чаем просят рассказать, о Питере, видел ли царя, был ли в синиматоргафе, какие музеи посещал… разговор затянулся, а слушатели, так и не отпускали рассказчика, уж больно интересно рассказывает…

На следующий день, Николай зашел к отцу в типографию, он все не решался начать разговор. Ну как батя, заказов много. Да, повеселее стало, это вам не Кузнецк, да и расценки здесь повыше…

Да, сделав паузу произнес Николай, а ты слышал что ни будь про марксистов… на его удивление отец ответил утвердительно… когда он получал заказ в жандармерии, то слышал разговор их начальника с кем то по телефону… Начальник управления кричал в трубку, что было слышно даже за дверью кабинета. Мол, обнаглели эти марксисты, подрывают, мол устои государства, занимаются пагубной агитацией, народ к бунту подбивают, сажать, мол их, и вешать безжалостно…

А тут намедни, директор классической гимназии господин Некрасов, приходил, заказывал журналов им распечатать. Так и думаю человек образованный дай-ка я его про марксистов попытаю.

Борис Николаевич, спрашиваю, а слыхали, чего про марксистов.

А он говорит, как не слыхать, у нас один такой в гимназии учился, Володька Ульянов, умный парень. А батюшка его проверяющим по образованию был, помер лет кажется как десять… А что их жандармы-то не любят, а чего же их любить-то, они против царя смутьяны, говорят свободу мол всем и равные права, и рабочим и крестьянам, вон чо, ироды придумали…

Ушел он Николай, а я и думаю, так и я, наверное марксист, не люблю я этих держиморд, вон как народ замордовали, продыху не дают…

У Николая с сердца прям камень спал, я вот чё батя переговорить с тобой хотел, но все не решался, тема серьезная. Я в партию марксистов вступил, хочу новый мир строить.

Николай Николаевич старший, замер и выронил стопку нарезанной бумаги из рук. Свят, свят, свят, ну дела живой марксист передо мной…

Ты батя того не ругайся, мои товарищи просили испросить у тебя разрешения, отпечатать листовки с текстом для рабочих, ну не бесплатно конечно, вот задаток дали 50 рублей, и после работы обещали 100.

Да деньги хорошие, а не опасно Коленька. Опасно конечно, но если, что скажешь сын мол самовольно, без спроса напечатал…

Да нет, так нельзя не по-божески, сказал отец. С каких это пор ты Бога вспоминать начал, рассмеялся Николай. Ну тогда не по-человечески…

Ладно, будешь печатать по ночам, окна закроем дерюжкой, что бы света не видать…

Батя, это еще не все, выдавил Николай,

Ладно, вали кулем до кучи, с тревогой ответил Николай Николаевич.

Мне в Париж нужно выехать… Куды, куды… Да заграницу во Францию,

Хочу доучится по специальности в университете ихнем, в Сорбоне…

Это куда Вас понесло, воны вы куда взлетели, до Парижу… Вот оно как…

Николай Николаевич даже присел на сундучок, ноги его стали

ватными… Столько навалилось в один день…

Деньги нужны, понятное дело, а кому же они не нужны. Но я еще деньги печатать не научился. Ладно, сын, подумаем… вот гонорар за листовки свои у своих товарищей заберешь, ну может аптечный лабаз в Кузнецке продам, все равно туда не наездишься, а Фридман похоже подворовывает…

Ты батя не переживай, мне обещали в их газете печататься, ИСКРА называется, лекции читать буду, работу буду искать… Мне бы на билет на дорогу, да на жилье, пока работу не найду…

А там, как обустроюсь, деньги верну, я не тать какой-то.

Ладно, по рукам, француз задрипанный, матери пока не говори, устроишься, напишешь…

ДОРОГАМИ РОБИСПЬЕРА

Вид с Эйфелевой башни открывался завораживающий, весь центр Парижа был, как на ладони. Блестели змейкой изгибы Сены, убегающей за Монмартр, красовался шпиль собора Франс Де Пари, а вон вдалеке красного кирпича тюрьма Бастилия, сердце революции…

Николай глубоко вдохнул воздух, не то что бы после Питера, его можно было чем-то удивить, и все же Париж вдохновлял. Гуляя по улицам он часто рисовал себе картины той первой революции. Вот Гаврош под обстрелами гвардейцев собирает патроны у баррикады. Вон группа французов с красным флагом поет Марсельезу. Вон Робеспьер и Дантон выступают с балкона перед возбужденной толпой.

Да жаль, что все закончилось гильотиной. Ну почему закончилось, они проложили дорогу, указали путь, республика, конституция, советы, организация партий и союзов, это же бесценный опыт, за которым мы и приехали сюда. Из искры возгорится пламя, вспомнил Николай девиз своей газеты…

Его часто печатали на страницах Искры, наравне с маститыми революционерами, что подыгрывало его самолюбию. Призрак коммунизма бродит по Европе, раздумывал Николай, но совсем скоро этот призрак доберется и до России.

Курсы в Сорбоне, дали Николаю, новый, неоценимый багаж знаний, а работа в библиотеке практический опыт. Николая интересовала систематизация мировых познаний, и книги, как хранилище этих знаний,

как устроена классификация каталогов в мировых библиотеках. Ведь в России тоже много периодических изданий и журналы и газеты. Издаются книги, но все это разрозненно, без надлежащего учета, и научной базы.

В России незначительная часть населения имеет доступ к просвещению, и нужно срочно сделать так чтобы знания стали общим достоянием. А для этого нужно, провести полную классификацию книжного богатства, и создавать повсюду библиотеки, от больших городов до маленьких селений, что бы как можно больше людей могли читать книги.

Без образованного населения, невозможно построить сильное государство, чтобы образовать население, нужны глобальные реформы образования, и образование должно стать всеобщим и доступным, сделать это можно на основе мировых и отечественных знаний, а для этого их нужно собрать и классифицировать по предметам, сферам, классам, и сделать это можно с помощью классификатора. Но зарубежные классификаторы громоздкие, не охватывающие некоторых сфер деятельности, и не очень-то подходят к российским реалиям. Но, кажется, я понял как это сделать, подумал про себя Николай…

Сегодня он дежурил в зале по приему книг, Парижская государственная библиотека поражала своим фондом и размерами.

Сидя за рабочим столом, он увидел посетителя, средних лет. Тот подошел, поздоровавшись, в руках он держал уже хорошо зачитанный томик Александра Дюма, Граф Моте-Кристо. Интересная вещица, пробубнил посетитель. Я бы и вам посоветовал пролистать её на досуге. Расписавшись в книге регистраций, он откланялся и вышел.

Николай открыл книгу, на странице номер тринадцать, там между страницами, его ждала маленькая записка. ЖДУ ВАС НА ВОКЗАЛЕ В ЖЕНЕВЕ, 17 ИЮЛЯ. БУДЕТ ЖАРКО. СТРУВЕ

ИСТОРИЧЕСКИЙ СЪЕЗД

В Париже Николай примкнул к СОЮЗУ РУССКИХ СОЦИАЛ-ДЕМОКРАТОВ ЗА РУБЕЖОМ. Он часто выступал с лекциями о Великой французской революции, и её уроках черед членами организации.

Эта организация совместно с редакционной коллегией газеты ИСКРА, с которой тоже сотрудничал Николай Николаевич, и выступили инициаторами проведения 2-го съезда РСДРП…

Из Женевы, Николая Николаевича, направили в Брюссель с группой делегатов, которые не владели языками, и Николай должен был помогать им как переводчик, и заниматься расселением приезжих… На съезд он был приглашен, как участник, но без права решающего голоса…

Съезд проходил в помещении заброшенного мучного склада на площади Дю-Тоон, из пятидесяти семи делегатов и сорока с лишним приглашенных, Николай был знаком по прежней работе, а с некоторыми встречался ранее.

Стоя в импровизированной комнате для регистрации участников и делегатов, драпированной в красный кумач на стенах, и такой же на столах, где сидели женщины активистки, Николай почувствовал, как кто-то дружески хлопнул его по плечу сзади… Когда он оглянулся увидел расплывшееся в улыбке лицо Левы Троцкого… А Болотов, и вы здесь, рад Вас видеть, они обнялись, как старые приятели. Сегодня я не Болотов, сегодня я Николай Николаевич Аблов. Ах вон оно как, вы меняете фамилии, как перчатки, с ухмылкой сказал Лев. Да и вы, как я понимаю, сегодня не Бронштейн, не без сарказма съязвил Николай… Кстати кто вас надоумил, взять себе кличку тюремщика…

В это время в вестибюле стало шумно, зашел Владимир Ульянов в сопровождении Плеханова, Мартова и еще какого-то гражданина…

Поравнявшись с Николаем, Владимир Ильич улыбнулся, и крикнул Аблову… ну что, товарищ библиотекарь, не затерли ещё до дыр Монте-Кристо…

Николай также ответил шуткой… Монте-Кристо, пользуется большой популярностью, благодаря вам…

При регистрации, организаторы с ъезда приготовили участникам и делегатам небольшие сувениры, только что отпечатанный, и переведенный на русский язык томик Карла Маркса КАПИТАЛ, и два химических карандаша для заметок… Николай тут же на столе написал в правом верхнем углу книгиН. Н. Аблов, 17Июля1903г. Брюссель…

Председательствовал на съезде Георгий Валентинович Плеханов, а в сопредседателях были Ульянов и Мартов. Повестка съезда была насыщенной.

Дебаты и дискуссии развернулись не шуточные… Все были одаренные ораторы, и часто мнения по принципиальным вопросам расходились. Но никто, не хотел уступать… И страсти накалялись… Часть депутатов в честь протеста покинули съезд… Из выступающих, Николаю понравились, Плеханов, Мартов и даже не любимый им сокамерник, в этот раз был убедительным… А вот выступление Владимира Ильича, Николаю не понравилось, хотя тот был хорошим оратором, но не прислушивался к аргументам других товарищей, а гнул свою линию. Как сказал Николай, нахрапом…

Особенно Николаю не понравилось обсуждение новой редколлегии газеты ИСКРА. Ленин пытался провести дополнительно кандидатуру Троцкого, чтобы иметь перевес голосов при принятии решений, но когда не нашел поддержки, решился на некрасивый, по мнению Николая поступок.

Он объявил бывших членов Потресова, Аксельрода, и Засулич, своих оппонентов, в малом написании статей в газету (восемь, четыре и шесть соответственно), ну а его сторонники Плеханов написал 24, сам он-32 и Мартов-39 статей. Признав оппонентов не состоятельными, и предложил сократить редколлегию до трех человек.