Дивизия без вести пропавших. Десять дней июля 1941 года на Лужском рубеже обороны

Шелович поднял голову, распрямился. Его глаза светились отчаянной решимостью. – Товарищ комдив, кровью смою свой позор! Жизни не пожалею. Разрешите встать в строй? – Голос его окреп и обрел ту характерную чеканность и твердость, которая свойственна строевым командирам».[211 - Кринов, СС. 31–32.]

Северо-Западный фронт. 11-я армия. Село Медведь. Штаб 70-й стрелковой дивизии

Николай Андрианович Виноградов, полковник, начальник штаба дивизии

«Война застала нас в лагерях под Ленинградом. Затем дивизия была срочно переброшена за Выборг. Места знакомые. Здесь зимой сорокового года мы принимали боевое крещение. Под Выборгом родилась боевая слава дивизии: ее подвиг отмечен орденом Ленина, а шестнадцать самых отважных бойцов удостоены звания Героя Советского Союза. В их числе бывший комбат, командир 68-го стрелкового полка капитан А. Краснов.

Но на старых рубежах дивизия пробыла недолго.

Противник нацелился на Ленинград с юго-запада. Форсированным маршем нас перебросили под Лугу. Едва успели сосредоточиться – новый приказ: войти в состав 11-й армии Северо-Западного фронта.

Дивизия заняла оборону в междуречье Мшаги и Шелони, прикрыв левый фланг Лужского оборонительного рубежа в полосе Северо-Западного фронта. Здесь проходят дороги Псков – Уторгош – Луга и Порхов – Шимск – Новгород. Куда повернет противник? Вопрос, который одинаково беспокоил и нас, и командарма, и командующего фронтом.

К утру вернулись дивизионные разведчики. Вели поиск западнее Сольцов.

Противника не обнаружили. Издалека слышали гул артиллерийской канонады. Но в последней разведсводке штаба сообщалось, что противник, невзирая на открытые фланги, рвется на Сольцы и Старую Руссу. Неужели задумал обойти Ленинград с юго-востока?

Вечером получили из штаба армии телефонограмму: командира дивизии генерала Федюнина и меня срочно вызывал командарм генерал-лейтенант В. И. Морозов.

Приказано взять с собой карты на район Сольцы – Ситня – Вшели.

Прочитав телефонограмму, командир дивизии выразительно посмотрел на меня:

– Догадываешься, зачем карты понадобились?

– Займем новые рубежи обороны.

– А может, и не для обороны. Впрочем, собирайтесь! Через полчаса выезжаем».[212 - Кринов, СС. 32–33.]

Лес северо-восточнее деревни Городище. 835-й стрелковый полк 237-й стрелковой дивизии

Вячеслав Марак, лейтенант, командир взвода разведки полка

«Наш полк занял оборону правее 70-й дивизии. Надлежало контролировать дорогу Городище – Уторгош. Вечером 12 июля меня вызвал командир полка подполковник А. М. Кибальчич и приказал установить, что делается на правом фланге полка. Сказал, чтобы попытались захватить “языка”, это крайне важно.

Первое настоящее боевое задание для молодого лейтенанта! В моем воображении рисовался короткий бой: фашисты уничтожены, схвачен офицер, и я доставляю врага прямо к командиру полка.

В ночь мы выступили. Просеками, лесными дорогами пробрались к деревне Городище. Странно, никаких признаков жизни. Даже собак не слышно.

За селением решили ехать по обочине. Кони словно понимали важность боевого задания: мягко ступали по пыли, не ржали. У развилки шоссе мы остановились.

Слышу – где-то впереди далекое тарахтение мотора, словно молотилка работает.

Помкомвзвода говорит:

– Товарищ лейтенант, похоже, мотоциклист едет!

Сержант Трофим Гаплик быстро спрыгнул с лошади, припал к земле.

– Тоже мне разведчик! Мотор – не лошадь, так не услышишь.

Исчезают последние сомнения. В нашу сторону по Псковскому шоссе катит мотоциклист. Принимаю решение устроить на шоссе засаду.

Мотоциклисты почти поравнялись с нами. Их оказалось трое. Двое впереди, один чуть сзади. Трудно сказать, кто сделал первый выстрел, первым бросил гранату. Все это произошло мгновенно. Кажется, и я стрелял.

“Языка” мы не взяли, живых фашистов не осталось. Но документы – три солдатские книжки, фотоснимки, письма – захватили. Из них следовало, что гитлеровцы принадлежат к штабному подразделению дивизии СС “Полицай”. Взяли и трофеи – автоматы и один исправный мотоцикл».[213 - Кринов, СС. 33–34.]

Ленинград. Штаб Северного фронта

Начальник Инженерного управления фронта полковник Б. В. Бычевский

«Маркиан Михайлович Попов принял Ленинградский округ только в феврале 1941 года. Но до начала войны успел уже объездить всю его огромную территорию от Баренцева моря до полуострова Ханко. Командующий слыл непоседой, и мне всегда почему-то казалось, что служебный кабинет тесен для него. Вот и на этот раз ему никак не сидится за столом. Слушая доклады, он размашисто прохаживается из угла в угол, нагнув красивую светловолосую голову, и только ненадолго останавливается у карты.

Сведения, которыми мы располагаем, не очень конкретны и часто противоречивы.

Командующий Лужской группой генерал-лейтенант К. П. Пядышев утверждает, что, по его мнению, через предполье пробивается передовой отряд танковой дивизии силой примерно в две роты танков и до батальона пехоты. Бои с этим отрядом идут на реке Плюссе.

У начальника артиллерии фронта генерал-майора В. П. Свиридова несколько иные данные. Ему сообщили, что подразделения 483-го стрелкового полка не выдержали натиска танков и уже отошли за Плюссу. В бою артиллеристы подбили двенадцать вражеских машин.

Командующий военно-воздушными силами фронта генерал-майор авиации А. А.

Новиков докладывает, что летчики обнаружили в районе Струг Красных скопление автомашин и танков общим числом до двухсот единиц. Отмечено большое движение войск по дорогам от Пскова на Гдов и на Порхов.

– Чего стоит такая разведка? – сердится командующий. – Ни одного пленного, никакой документации… Чьи танки в Стругах Красных? Кто движется на Гдов? Вы, Петр Петрович, можете уточнить? – обращается он к Евстигнееву.

Начальник разведотдела развертывает свою карту:

– Из Пскова на Гдов с боями отходит сто восемнадцатая стрелковая дивизия Северо-Западного фронта. Разведчики, которых мы выслали в район боев, радируют, что против нее действуют первая и пятьдесят восьмая пехотные дивизии немцев. Обе они значатся в составе восемнадцатой армии.

– Но соединения восемнадцатой армии отмечены и в Эстонии. Выходит, она наступает по обоим берегам Псковского и Чудского озер?

– Должно быть, так, товарищ командующий.

– А к Луге кто рвется? Видимо, четвертая танковая группа Геппнера? Какие именно дивизии?

– Не могу доложить, – отвечает Евстигнеев.

Генерал Никишев высказывает предположение, что главный удар танковой группировки следует ждать на Лугу, откуда открывается прямой и самый короткий путь на Ленинград. Командующий с этим соглашается, но выражает недоумение, почему часть танков противника на полпути от Пскова до Луги повернула к Гдову. Может быть, оттого, что там в лесах есть дороги не только на Гдов, но и на Кингисепп? Недаром под Кингисеппом все время висит воздушная разведка немцев.

– А когда будет под Кингисеппом вторая дивизия народного ополчения? – спрашивает М. М. Попов.

Начальник штаба заверяет, что первые эшелоны дивизии ополченцев должны уже завтра выгрузиться на станции Веймарн в десяти километрах от своих позиций. Не забывает он сказать и о пехотном училище имени С. М. Кирова, которое уже заняло оборону по реке Луге у деревни Сабск.

Попов нервно трет большое родимое пятно на подбородке:

– Пехотное училище, конечно, сила! Сколько у него сейчас пушек?

– Генерал Пядышев выделил полковнику Мухину два дивизиона из артиллерийского училища, – докладывает Свиридов. – Больше нельзя. Основные силы артиллерийской группы надо сохранить под Лугой, товарищ командующий.