Телохранитель

В другой раз около университета Ховрин увидел Катю, когда какой-то бородатый мужчина лет тридцати ей что-то втирал и чуть не трогал за плечи. Катя его внимательно слушала. Ховрину это не понравилось.

Он подошел вразвалочку, сказал басом:

– Ты бы, мужик, не очень-то к моей девчонке терся!

Мужчина оторопел и не нашелся, что и сказать. Потом кивнул и отошел.

– Это был наш преподаватель с курсов! – чуть позже сказала Катя и тут же звонко рассмеялась. – Интересно, что он обо мне подумал?

– Ладно, скажешь, что школьный приятель. К тому же очень влюбленный и ревнивый.

– Охо-хо-хо! Скажите, пожалуйста! – Катя слегка покраснела. Ей явно это было приятно.

По вторникам вечером с пяти до семи в Доме Творчества Юных обычно происходила репетиция девической группы «Дилижанс». Катя играла там на бас-гитаре, подпевала. Все девчонки там были довольно симпатичные. Исполнили несколько известных песен на английском языке в собственной обработке.

– Ну, и как? – спросила потом Катя, вся с горящими щеками. – Только правду.

– Хреново вы выступаете, – огорошил ее Ховрин. – Солистка вообще петь не умеет, воет. Играете вы неплохо, а поете – так себе, на три балла. Извини. Легко сравнить – поставь оригинал.

Катя, впрочем, не слишком обиделась:

– Я тоже как-то послушала нашу запись у себя дома и ужаснулась. Но это у нас как клуб: никого выгнать нельзя. Это она, Снежана, создала группу. Ее отец дал деньги на аппаратуру. Мы собираемся, репетируем, обсуждаем проблемы. Жалко, что это скоро кончится. Школа, все это. Может, будем встречаться. А группа точно развалится.

Ховрин понимающе кинул:

– После окончания школы все разбегаются, кто куда. Я вообще мало кого из своего класса видел за этот год. Все где-то учатся, появились другие компании. Два-три человека разве что встречаются регулярно. Я вот постоянно только с Юриком Васильевым встречаюсь. Он теперь в Купчино живет. Метро «Международная», десять минут пешком.

Возвращались из Дома Творчества как обычно через узкий проход между домами.

Там стояла компания – четверо. Один энергично с чавканьем жевал резинку. Крикнул Ховрину:

– Эй, чувак, базар есть!

Ховрин сказал Кате:

– Иди, я с ними поговорю! Иди-иди, сказал! Я догоню.

Парень, жующий жвачку, вразвалку приблизился к Ховрину, дыхнул в лицо мятой:

– Ты кто такой?

– А тебе чего надо?

– Чего с ней ходишь?

– А тебе-то что?

– Чего ты, блядь, выступаешь? Ты кто такой?

Все другие стали придвигаться.

– Я на хозяина работаю.

– Что еще за хозяин?

– Печерский Виктор Станиславович.

Тут-то они и остановились. Шепоток послышался, кто-то сказал: «Печора». Смутились.

– Сам Витя Печора, что ли? – проблеял один сзади. В любой компании есть всезнайка.

Кто же такой был этот Виктор Станиславович Печерский? Ховрин только и знал, что он входил в совет попечителей того самого турнира по карате. После того злосчастного боя охранник подозвал Ховрина к столику Печерского, тот пожал ему руку, дал визитку: «Молодец! Если что – звони!». Визитка была очень солидная, многоцветная, с золотом: такой-то такой-то, генеральный директор такого-то холдинга. В тот момент Ховрин к нему как-то не присматривался, взял карточку, сунул в карман да и забыл о ней. А ведь как пригодилась-то!

– Кому Витя Печора, а кому – Виктор Станиславович! Хотите перетереть базар – могу позвонить бригадиру, но тогда, пацаны, назад уже дороги не будет. Они просто так на разборку не приезжают – ребята борзые – мало вам не покажется, не отпустят. Придется оплатить расходы. Если есть что-то личное против меня, давай прямо сейчас с любым из вас – один на один!

Сказал он это без особого вызова, но никто и не вызвался.

– Тебя с ней поставили ходить? Зачем? – спросили жвачечник уже спокойно, без напряга.

– Мне сказали ходить – и я хожу, и не спрашиваю, зачем. От всякой гопоты и бомжей приказано девчонку прикрыть. Сказано: если кто будет серьезно наезжать, я должен вызвать дежурную бригаду. И это все. Есть вопросы?

Все, что он сказал, была истинная правда, и парни явно заколебались. Им было боязно, поскольку за этим спокойным и уверенным в себе охранником явно стояла серьезная организация, опытная в разного рода разборках. Объявить, что и у них есть еще кто-то над ними и состыковать группировки могло закончиться плохо. Из-за какой-то девчонки, которая нравится одному из пацанов, могут пострадать все. Обычно в таких ситуациях старшие договариваются, но всегда кто-то должен заплатить за беспокойство. Но тут даже не бизнес, а личные дела, и старшие могут разгневаться – они не занимаются пустяками. Компания отстала. Казалось, на том и кончилось, и Ховрин с облегчением выдохнул.

Всю дорогу до дома Ховрин с Катей трепались без умолку. Разговор был ни о чем, как это и бывает у влюбленных и близких друзей. Последний квартал шли рядом, как бы случайно иногда касаясь друг друга. Молча, каждый про себя переживая эти новые ощущения. Слова были не нужны, подходя к дому, оба, не сговариваясь, стали тормозить, идти медленнее: хотелось продлить прогулку. Ховрин потом шел и думал: как доживу до завтра. Утром позвонил Валерий Константинович, сказал, что сегодня можно не приходить: он сам встретит Катю. Ховрин весь вечер провел в тоске, от нечего делать сходил в зал на три часа, провел несколько спаррингов, поколотил по мешку. Это его отвлекло.

На следующий день он ожидал ее с трепетом, типа влюбился. А потом увидел ее и вроде как ничего особенного не испытал.

Катя рассказывала разные школьные новости, совершенно чепуховые, но смешные происшествия на уроках.

А еще оказалось, что одна Катина одноклассница все-таки входила в уже вроде как угасающее движение эмо. Все там одевались в одном стиле – во что-то розовое. Зачем ее туда поволокло – неизвестно.

– Я не понял, в чем суть дела? Чего они хотят? – интересовался Ховрин.

– Эмо считают, что у них аллергия на счастье. Цитирую по памяти: «Мечта каждого Эмо – умереть в ванне от потери крови путем перерезания собственных вен в области запястий. В этой связи некоторые из них носят повязки, которые закрывают нанесенные раны». Короче, чистые дебилы! И Машка тоже туда скатилась.

– Обалдеть! – ужаснулся Ховрин. – Чего это она вдруг? Ее кто-то обидел? Травмировали в детстве?

– Это просто тусовка. Друзья ее туда затащили. Парень, который ей нравится. Есть еще более дебильные группы в Интернете типа прыгнуть с крыши, проехать на сцепке электрички и все такое. Там уже истинные кретины…

В четверг после занятий Катя вышла на крыльцо вместе со своей школьной подругой Эльвирой. Ховрин, сделавший, было, шаг навстречу, затормозил.

– Это кто? – Эльвира заметила, глазами показала на Ховрина.

Катя пожала плечами:

– Так. Привязался один парень из нашего дома, ходит за мной, пусть ходит, мне веселее, рук особо не распускает, со слюнями не лезет. А чего?

– Да ничего – странно как-то…– протянула Эльвира. На этом и заткнулась. Пожевала губами, хотела что-то еще спросить, но так и не спросила.