Дурной глаз

– Да там же полная тумбочка гречи! Можешь кушать, а расплатишься при возможности. Греча стоит копейки даже в наши непростые дни.

– Не могу же я сидеть на одной гречке…

– Когда в блокаду люди ели чёрствый хлеб, им такая греча была за счастье, – отрезала собеседница холодно. Женя мог бы вставить, что её крупа хранится примерно с тех же блокадных времён, если бы у него достало духу дерзить. – Слишком избаловано ваше поколение. Вам неведомы голод и лишения. Вы не застали девяностые. В девяностые ваши родительницы отрывали от себя и подносили вам на тарелочке самые лакомые кусочки. И не обижайся, Евгений, это правда жизни, на правду нельзя обижаться.

«В девяностые убивали людей и все бегали абсолютно голые», вспомнились ему слова какой-то песенки, и он едва не захихикал. Чтобы сдержаться, Женя вцепился в слипшиеся от пота волосы. Головная боль становилась невыносимой, питаясь пронзительностью нот бабкиного сопрано.

Он набрался храбрости и зашёл с козырей:

– Мне придётся поискать другое жильё, Татьяна Евгеньевна, – и тотчас же пожалел об этом. Голос бабы Тани взвился до болевого порога. Он отстранил трубку от уха, но всё равно слышал.

– И пожалуйста! Вольному – воля, мой дорогой! Хозяин – барин. Но за предыдущий месяц всё равно заплатить придётся. По-хорошему, а нет, то можно и по-плохому.

Не купилась.

– У вас в квартире завёлся огромный паук! – выпалил он с дрожью.

– Прихлопни его, – фыркнула баба Таня. – Дом-то неновый, иной раз какая мошка и залетит. Возьми тапочек и шлёп его!

– Он здоровый, как футбольный мяч! – воскликнул он и покосился в сторону кладовки.

– Это образно?

– Буквально! Я знаю, что таких пауков нет в природе, но вот в этой квартире есть. Сперва он был маленький, ну как маленький, относительно небольшой в сравнении с тем, как сейчас, но сейчас он вымахал и стал кидаться на меня!..

– Евгений, ты меня разочаровываешь. Ведь мы оговаривали: никаких наркотиков в моей квартире, – отчеканила баба Таня. – Это становится серьёзным. Это…

– Да какие наркотики?! Я не употребляю никакие наркотики! Тем более, в вашей квартире, Татьяна Евгеньевна! Вы войдите в положение, блин!..

– На тон пониже, молодой человек. Завтра я зайду за деньгами, и позаботься, чтобы в доме не пахло ничем подозрительным. Мне такое ни к чему. Деньги лучше крупными купюрами. Если будешь уходить, оставь на столике.

Последняя попытка:

– А как же вы пойдёте, если везде этот вирус?

– Этот вирус – выдумка мировой закулисы, – назидательно заявила старуха. – Взрослому человеку стыдно верить в такие вещи.

– Сделайте хоть скидку! – взмолился Женя. – Один-единственный раз! Между прочим, тут на потолке в прихожей трещина из-за соседского ремонта.

– Большая? – В голосе бабы Тани впервые послышалась неподдельная озабоченность.

– Через весь потолок, – ответил Женя мстительно.

– И ты мне сразу не сказал? И коммунальщиков для составления акта, конечно, не вызвал? За что же тебе скидку?

Женя молчал. Старая сволочь оказалась лютей паука.

– Я с ними разберусь, – произнесла она после тяжёлой паузы. – Я с ними поговорю. До завтра, Женечка. Готовь денюжку.

– Сдохла б ты от вируса, – выругался он сквозь зубы и тут же с ужасом воззрился на трубку: он сказал это после того, как пошли гудки, или до?

Опираясь на швабру, он поплёлся в комнату. Предстояло решить главную проблему, огромную, с футбольный мяч, и как можно скорее.

***

Остаток дня был заполнен, говоря языком карточных гадалок, пустыми хлопотами.

Хлопота первая: узнать, сколько стоят услуги дезинсектора. Женя полгал, что услуга специалиста обойдётся рублей в пятьсот, семьсот – если не повезёт. Учитывая обстоятельства даже такая сумма казалась неподъёмной, но всё оказалось хуже. Ценник служб дезинсекции начинался от двух тысяч. Кроме того, многие дезинсекторы на время пандемии приостановили работу.

– Взяли отпуск за свой счёт… – пробормотал Женя сумрачно.

Хлопота вторая: поиск займа. Первой, о ком подумал Женя, была мать, но и тут всё пошло кувырком. С самого его первого «Как дела?».

– Да какие дела! – запричитала мать в трубку. – Опять этот анчихрист позавчера приполз на бровях!

– От блин, – деревянным голосом прокомментировал Женя. Отец пил редко, но с размахом, как какой-нибудь «Гражданин поэт», разве что без стихов. Дни запоя (недели запоя, если совсем не повезёт) наступали внезапно. Подготовиться к ним было нельзя. Тогда отец выносил из дома всё, что не было привинчено к полу, и пропивал. – Почему не сказала сразу?

– Сидит на диване и читает вслух книгу про Троцкого! – игнорировала вопрос мать. – Заначку мою нашёл и раздербанил, мироед. Плачет. Сынок, уж не обессудь, но некого просить. Ты бы прислал на карту тысчёнку до пенсии?

Так Женя обеднел на тысячу рублей.

Попытка одолжить у друзей тоже не увенчалась успехом. Кто строил дом, кто никогда не давал в долг из принципа, кто не перечислял переводом, чтобы не платить банку процент – тоже из принципа. Кто был безденежнее, чем Женя – или так говорил.

– У меня нет друзей, – произнёс он мелодраматично, когда закончил поиски.

Хлопота третья: помощь учёного сообщества.

Он позвонил в Зоологический музей и предложил приобрести безвозмездно, то есть даром, новый вид паука-птицееда для коллекции.

– Должно быть, он приплыл сюда вместе с партией бананов, я читал про такие случаи, – закончил он свой полный умолчаний рассказ. В то, что паук вымахал до размеров кокосового ореха, ни один учёный не поверит, пока не увидит. – У вас такого точно нет.

– Очень интересно, – оживились на том конце провода. Женя представил седенького бородатенького старичка в белом халатике и с пенсне. – Это очень интересно! Конечно, мы охотно примем от вас такой экземпляр, если вы готовы с ним расстаться.

– Конечно! Ради науки! – воспрянул Женя. – Так значит, вы…

– Конечно, мы закрываемся на карантин, – тут же добавил собеседник надтреснутым, чуть сварливым и бесконечно добрым голосом Айболита. – Но…

– Но?!

– Но у вас ещё есть время до шести.

– Отлично! – Женя вскочил с табурета и заходил по комнате. – Я весь день дома. Когда вы подъедете?

– Подъехать мы не сможем, – с лёгкой укоризной ответил учёный муж. – Привозите вашего терафосида к нам на Университетскую, дом один. Наберите мне, когда подъедете, и я вас приму.

– Я не могу. Я же говорил, он разгуливает по квартире. Я… Я его боюсь.

– Это совсем просто! – ободрил воодушевлённый собеседник. – Я расскажу, как его изловить. Возьмите простой…