Побеги древа Византийского. Книга вторая. На перекрёстках двадцатого века

– Михаил, всё хочу спросить тебя, как получилось, что опытного командира, начальника дивизии в Гражданскую, поставили на полк? – Криворучко пристально смотрел на Комнина, заставляя того переминаться с ноги на ногу от неудобного вопроса.

– За карьерой не гонимся, – попытался отшутиться тот.

– Ну а всё же? – настаивал Криворучко.

– Ты же знаешь, что я был в инспекции…

– Ну и что? Оттуда сразу начдивами выходят!

– Кроме того, я сейчас осваиваю новый вид войск, и хотелось начать это дело с полка.

Николай недоверчиво покачал головой:

– Мне кажется, придержал тебя кто-то… Так бывает, если в деле есть чёрная отметина. Просто хочу, чтобы ты был осторожен. – Криворучко ободряюще приобнял друга за плечи.

– Пожалуй, и мне тоже надо быть осторожным, – вставил слово Гагарин. – У нас родовая отметина.

– И я в этом не отстану, – уже с улыбкой произнёс Болдинов.

– О боже, куда я попал!? Один крестьянин среди вельмож! – воскликнул Криворучко, и все рассмеялись.

– И тот – старший по должности, – добавил Гагарин.

– А вы, молодой человек, чем надсмехаться над стариками, лучше бы пригласили своего друга, товарища Комнина, в академию, а то он необученным за новое дело взялся, – подмигнул Гагарину Криворучко.

– Я бы с удовольствием, – сделал виноватый вид Гагарин, – да Наркомат подходящего факультета пока не открыл.

– В следующем году откроет, это я вам обещаю! – заключил Николай. – А что, не пора ли нам новый год встречать? А то без нас проскочит!

– Мимо нас не проскочит! Он для нас очень важен, поспешим же ему навстречу! – Михаил гостеприимно протянул руку в сторону двери.

До двух часов ночи длилось застолье. По гостям было видно, что праздник удался на славу. Обычно молчаливый, Криворучко был в ударе, сыпал анекдотами и смешными историями из армейской жизни. И только о событиях, которые они наедине с Михаилом обсуждали после смерти Котовского, не было сказано ни слова.

Время для таких бесед ещё не пришло.

– Сначала проводим мощную артиллерийскую подготовку, потом Михаил Константинович танковым ударом пробивает оборону первой линии противника. За ним следуют полк пехоты и мотострелковый батальон механизированного полка и закрепляют успех. Далее вводим в прорыв конницу – 1-й и 2-й кавалерийские полки, которые развивают наступление. 3-й полк остаётся в резерве. Ваши предложения и замечания, товарищи?

Командир дивизии вытер выступивший на лбу пот: в комнате было жарко натоплено. Чувствовалось, что молодые годы не придают ему уверенности в предстоящей учебной операции.

Все молчали: трудно было возразить классическому наступательному плану, изложенному как в учебнике по тактике.

– Вроде всё ясно, – нарушил тишину командир 1-го кавалерийского полка.

– А что скажет Михаил Константинович? Ему опыта не занимать.

Михаил за всё это время не произнёс ни слова, не желая подвергать сомнению авторитет командира дивизии, но всё же не выдержал:

– Вот здесь на карте я вижу белые пятна в обороне противника. Не может быть, чтобы у него было так мало огневых средств. Это говорит о том, что разведка произведена недостаточно полно, что, в свою очередь, грозит нам ответным ударом. Этот удар обрушится на мои танки и следующую за ним пехоту. Поскольку огневые средства противника не подавлены, атака может захлебнуться.

Тяжёлая, напряжённая тишина повисла в комнате. Михаил понял, что невольно несколькими фразами раскритиковал и сам план, и его подготовку. Но решил идти до конца:

– Ударная сила дивизии – танковый батальон – будет выведен из строя, пехота без танков будет частично уничтожена, частично отойдёт на исходные позиции. В этих условиях противник не замедлит перейти в наступление. Кавалерийские полки должны будут спешиться и срочно занять оборону на неподготовленных позициях. Атака танков противника, которые не были уничтожены огнём нашей артиллерии, сомнёт наскоро подготовленную оборону. Враг введёт в прорыв свои подвижные средства, проникнет в тыл дивизии и разгромит её.

Комдив сел и прикрыл ладонью глаза. Не решались говорить и все присутствующие командиры подразделений.

– Что вы предлагаете? – наконец спросил он осипшим голосом.

– Начало операции намечено на утро. Впереди – вечер и ночь, – начал излагать свои мысли Михаил. – Ночью необходимо провести разведку боем с использованием танков. Одновременно следует послать три разведывательные группы на переднюю линию противника и в его ближний тыл с задачей выявить огневые средства и взять языка. В ходе разведки будут выявлены слабые места в обороне, для прорыва которых требуется создать ударные группы. Работать придётся всю ночь. К утру должен быть принят окончательный план наступления.

– А если противник перегруппирует свои силы? – задал кто-то вопрос.

– Не успеет, слишком мало времени. Но мы должны успеть, в нашем распоряжении будет два-три часа.

– Хорошо, – наконец поднялся командир дивизии. – Сейчас все за работу, потом каждый идёт в своё подразделение. К утру должен быть готов план и все должны чётко понимать свои действия. Михаил Константинович, вас я попрошу остаться в штабе дивизии.

Едва начало светать, части дивизии перегруппировались. Комдив, хоть и не спал всю ночь, выглядел бодрым.

– Знаете, Михаил Константинович, к утру обещали прислать кого-то из Наркомата. Для нас очень важно не ударить лицом в грязь.

«А, вот почему ты так волновался! – понял Михаил. – Ну что ж, тогда повоюем».

В восемь утра артиллерия обозначила мощный налёт на укрепления противника; на центральном участке наносился вспомогательный отвлекающий удар. В то же время ударный кулак из двадцати танков с пехотным батальоном прорвал слабо прикрытый фланг условного противника. В прорыв были введены два полка кавалерии, и вскоре противник был разгромлен.

Представитель Наркомата довольно пожимал руку комдиву:

– Поздравляю, блестящая операция!

Молодой комдив, оглянувшись на стоящего позади Михаила, доложил:

– Вся заслуга в успехе целиком принадлежит командиру механизированного полка Комнину. Это он разработал план наступления.

Удивлённо посмотрев на скромно стоящего в стороне Михаила, представитель Наркомата кивнул:

– Я это отмечу в отчёте.

Через несколько дней Комнина вызвали в Наркомат обороны. В приёмной секретарь предупредил его:

– Вас примет заместитель наркома.

После недолго ожидания Михаила пригласили войти. Распахнув дверь, он увидел доброжелательно улыбающегося Тухачевского.

– Здравия желаю, товарищ заместитель наркома!

– Здравствуй, здравствуй, Михаил Константинович… Рад тебя видеть.

– И я рад вас видеть, Михаил Николаевич.

– Наслышан о твоих успехах! Да и другого, зная тебя, не ожидал. Сейчас мы усиленно переводим вновь создаваемые бронетанковые войска на бригадное построение. Так что принимай механизированную бригаду! Это мощное соединение, способное решать сложные задачи. В отделе кадров тебе всё объяснят.