Социология

Проблема преступления и наказания как предмет социальной метафизики

Тема преступления и наказания привлекла Вольтера, когда он обратился к анализу трагических коллизий человеческой судьбы, изображаемых искусством. Выступив в роли создателя нескольких драм для театра, Вольтер увидел в трагедии живую картину человеческих страстей, где обнажаются страшные стороны жизни, изобилующие жестокими преступлениями.

В античной трагедии боги нередко требуют, чтобы герой ответил на преступление преступлением, и их не смущает то обстоятельство, что тем самым лишь приумножается масса существующего зла. Трагический герой должен пойти на опасный шаг, чтобы выполнить волю богов и совершить то, что с позиций морали и права выглядит как преступление. Таковы протагонисты греческих трагедий Орест, Электра, Антигона.

Другая категория преступников – это тираны, предатели, нарушающие законы высшей справедливости. Эсхил, Софокл и Еврипид учат зрителя не сокрушаться и не принимать близко к сердцу несчастья, обрушившиеся на них, ибо так их настигает возмездие. Особое место в размышлениях Вольтера заняла тема бессознательного преступления. Анализируя эту проблему в связи с трагедией Софокла «Царь Эдип», философ обращает внимание на ряд нарушений законов логики и здравого смысла у античного драматурга. Более того, он создает свой вариант трагедии и излагает с позиций просветительского рационализма собственное понимание преступлений и судьбы Эдипа.

По мнению Вольтера, древние греки уже самой природой своего мироотношения были расположены к обостренному восприятию трагических граней человеческого существования. В античных драмах герои часто попирают божеские и человеческие законы, навлекая тем самым на себя суровые кары. Такова судьба Эдипа, на счету которого два страшных преступления – убийство своего отца и кровосмесительная связь с матерью. Вместе с тем Эдип – необычный преступник; по своим человеческим качествам он добродетелен, благороден и не склонен к нарушениям законов. Но обстоятельства сложились таким образом, что он, сам того не ведая, совершил тяжкие преступления. Возникла своеобразная морально-правовая антиномия. С одной стороны, в свете объективных, очевидных причинно-следственных связей Эдип – преступник, виновный в том, что убил царя Лая, являвшегося его отцом, и женился на его вдове Иокасте, оказавшейся, как выяснилось впоследствии, матерью своего второго мужа. Но, с другой стороны, Эдип, субъективно, мотивационно не вынашивавший планов преступлений, невиновен и не может считаться преступником в обычном понимании. Оба эти утверждения верны в равной степени. Существует ли какое-либо приемлемое разрешение данной антиномии? Вольтер находит его, утверждая, что Эдип – бессознательный преступник, не ведавший, что творил, и, следовательно, трагическая личность. Пережив внутреннюю драму постижения истинной сути содеянного им, Эдип прошел путь от объективного состояния «беды» к субъективному состоянию «вины». Если над Софоклом еще довлела архаическая логика мифологического мышления с его представлениями о непреложности воли рока и предначертаний судьбы, то для Вольтера, мыслящего в ключе антропоцентрической парадигмы, на первом месте стоит логика индивидуального «просвещения», трагедия постижения бессознательным преступником собственной вины. В этом особенность позиции Вольтера, продиктованная духом Нового времени.

Ш. Монтескье: принцип географического детерминизма в социальной жизни

Шарль Луи Монтескье (1689–1755) – французский философ, правовед, историк. В светской и общественной жизни знатный аристократ, барон, председатель парламента в Бордо. Он принадлежал к плеяде просветителей-энциклопедистов, являлся автором ряда статей в знаменитой многотомной «Энциклопедии». Член Французской академии. Основные сочинения: «Персидские письма» (1721), «Рассуждение о причинах величия и падения римлян», «О духе законов» (1748).

Естественная и социальная детерминация

Монтескье удалось обосновать идею влияния естественных условий, ландшафта, климата на характер социальной жизни и государственного устройства. Человеческое существование подчинено естественным стремлениям – жить в обществе, существовать в мире, добывать себе пищу, оказывать помощь другим и т. д. На этом естественном основании выросли социальные формы регуляции человеческого поведения. Монтескье пытался объяснять механизмы действия социально-правовой регуляции с позиций естественных наук. Мир права для него не был чем-то специфическим и самостоятельным; законы существования права включены в мир естественных закономерностей. С одной стороны, такой подход Монтескье к праву выглядит как явное упрощение сложных проблем социальной регуляции. Но с другой, – в этом можно увидеть стремление универсализовать значимость морально-правовой нормативности, придать ей всеобъемлющий характер.

Для Монтескье пороки людей имеют в равной степени и естественные и социальные причины. Для борьбы с ними необходимо создание таких общественных условий, которые естественным образом побуждали бы индивидов к соблюдению нравственных заповедей и юридических законов. Преобразование общественных условий следует начинать с реформирования законодательства и всей системы государственного правления, в том числе с разделения властей на законодательную, исполнительную и судебную.

Согласно Монтескье, человечество существует под двойным нормативным диктатом: оно подчиняется всеобщим естественным законам и локальным законодательствам конкретных государств. Некогда, в условиях естественного состояния, существовали лишь первые. С переходом к гражданскому состоянию стали развиваться системы позитивных законов, ориентированные на соответствие критериям разумности, целесообразности и справедливости.

Типология законов социального существования

Трактат Монтескье «О духе законов» – самое значительное социальное сочинение французского Просвещения, сформировавшее научно-теоретические предпосылки для становления позитивной социологии. Произведение, создававшееся на протяжении 20 лет, имеет энциклопедический характер и состоит из 31 книги.

Под «духом законов» Монтескье понимает интегральное детерминирующее начало, вбирающее в себя множество факторов естественного, климатически-географического, а также социально-исторического, хозяйственно-экономического, нравственно-политического характера, оказывающих многовекторное и вместе с тем совокупное причинное воздействие на практику юридического нормотворчества, на особенности законодательств, существующих в различных социальных системах.

Первые восемь книг трактата посвящены исследованию природы законов и сути принципов правления. В 9-10-й книгах законы исследуются в их отношении к оборонительной и наступательной силе государства; в 11-13-й книгах идет речь о связях между законами и свободой; в 14-18-й книгах – об отношении законов к естественным условиям, в которых пребывают государства; в 19-25-й книгах – о главных особенностях отдельных народов; в 26-й книге очерчиваются границы действия каждой разновидности законов; 27-31-й книги характеризуют динамику генезиса законов в ее связи с конкретными условиями развития государств.

Все сочинение пронизано стремлением выявить, как соотносятся между собой естественные законы бытия с законотворческой деятельностью людей и в какой мере нормы человеческого общежития соответствуют природе вещей.

Д. Дидро: человек как общественное существо

Дени Дидро (1713–1784) – французский философ, писатель, лидер когорты философов-энциклопедистов. Родился в семье ремесленника. После окончания колледжа д'Аркур работал помощником прокурора. Став известным философом, получил приглашение от Екатерины II и посетил Россию.

Для Дидро человек – продукт природы, обладатель естественных потребностей, имеющий естественное право на счастье. Сердце человека позволяет ему различать добро и зло, предписывает ему не делать другим того, чего он не желает себе, и дает понимание того, что истинное счастье достижимо только в обществе. Объединяясь в сообщества, люди добровольно ограничивают свои притязания, чтобы избегать разрушительных столкновений. Если же подобные конфликты возникают, то для их разрешения существуют специальные лица во главе с государем, который является общим центром единения всех отдельных воль.

Дидро исходит из этико-антропологической посылки, отличающейся от позиции Гоббса, утверждая, что от природы люди расположены скорее к добру, чем к злу. Но и он признает необходимость государственности и считает, что она является продуктом общественного договора, который «сближает, объединяет и связывает между собой множество до того изолированных существ».

Сопоставляя преимущества естественного и цивилизованного состояний, Дидро приходит к выводу, что последнее несет с собой гораздо больше отрицательных последствий, в том числе неизмеримо возрастающее количество преступлений. Но у человечества нет выбора; люди не должны двигаться вспять, а обязаны совершенствовать формы общественной жизни, цивилизованности и государственности.

К. Гельвеций: гедонистическая модель социальной жизни

Клод Адриан Гельвеций (1715–1771) – французский философ-просветитель. Родился в семье придворного врача, получил образование в иезуитском колледже. Служил генеральным откупщиком. Основные сочинения: «Об уме» (1758), «О человеке, его умственных способностях и его воспитании» (1769).

Гельвеций обращался при рассмотрении социальных вопросов к проблеме оптимального общественного устройства и идеального законодательства. Отталкиваясь от гедонистического принципа, характерного для современной ему культуры рококо, он видел главную задачу государственных мужей в том, чтобы те создавали законы, совместимые с идеей общего блага и обеспечивающие людям максимум счастья и удовольствий. Вторая задача заключалась в отыскании средств, которые позволили бы вывести народ из нищеты и создать все необходимое для обретения счастья, которым бы люди могли наслаждаться.

Обе задачи предполагали, во-первых, участие гениальных умов в их решении, а во-вторых, знание нравов и предрассудков народных масс. Наилучшим образом этому могли бы способствовать инициативы просвещенного монарха вместе с конституционным правительством.

Ценя традиционные формы государственной власти, Гельвеций, однако, считал идеальной ту форму, которую он называл «правлением всей нации». В его представлении это равномерная распределенность верховной власти между всеми сословиями граждан. Такая власть «подобна душе государства, которая, будучи разлита равным образом во всех его членах, животворит его, делает его крепким и здоровым». Здесь свободные и счастливые граждане будут охотно повиноваться законодательству, которое сами для себя установят. Возникнет равновесие физических, духовных, политических сил, над которым будут царить справедливость и закон.

Тон благодушного утопизма, преобладающий в сочинениях Гельвеция, способствовал распространению иллюзий о безболезненности революционных перемен в жизни общества и государства.

П. Гольбах: идеал «этократии»

Поль Гольбах (1723–1789) – французский философ-просветитель. Принадлежал к аристократическому роду немецких баронов. Окончил университет в Лейдене (Голландия). Участвовал в издании «Энциклопедии». Принимал в своем салоне выдающихся мыслителей современности. Основные сочинения: «Разоблаченное Христианство» (1761); «Карманное богословие» (1768); «Система природы, или О законах мира физического и мира духовного» (1770); «Здравый смысл» (1772), «Естественная политика, или Беседы об истинных принципах управления» (1774).

Согласно учению Гольбаха, жизнь людей подчиняется естественным и гражданским законам. Первые, будучи вечными и неизменными, господствуют во всем мироздании. Вторые изменчивы и могут заменяться новыми в зависимости от требований обстоятельств общественно-исторической жизни. Гольбах определяет их как правила поведения, которые общество предписывает своим членам для сохранения жизни и обеспечения счастья всех граждан.

Среди гражданских законов главенствуют законы, именуемые основными. Их предназначение состоит в точном определении прав правителя и поданных в отношениях господства и подчинения. Они выступают гарантами существования свободы и справедливости в государстве.

Наилучшей формой управления государством является та, в которой уравновешены властные функции монарха, аристократов и народа. При ней народ изъявляет свою политическую волю через собственных представителей в правительстве, которые защищают его интересы перед лицом государственной власти. Эта форма правления позволяет утверждаться законам, отвечающим критериям справедливости и гуманности.

Центральным морально-правовым понятием для Гольбаха является справедливость, под которой он понимал, во-первых, те действия, которые разрешены человеку естественными законами, а во-вторых, право каждого предпринимать ради своего счастья все то, что не вредит счастью его сограждан. Аналогичным, естественно-гедонистическим образом он определяет и свободу, видя в ней способность индивида совершать для своего счастья все то, что дозволено общественными законами.

В работе «Этократия, или Управление на основе морали» (1776) Гольбах использовал понятие этократии, обозначающее власть морально-этических начал в деятельности государства. Он считал, что реальная возможность господства этических принципов в общественно-политической, законодательной, исполнительной и судебной сферах существует только в условиях демократического правительства с сильным, авторитетным и влиятельным народным представительством. Избранники народа способны выработать и принять законы, которые обеспечат гражданам свободу и безопасность их жизни и собственности.

Гольбах достаточно подробно разрабатывает проблему структуры власти в условиях этократии. По его мнению, законодательной властью должно обладать национальное собрание. Избирательными правами следует наделить лишь тех, кто обладает собственностью. Все избранники народа должны в своей деятельности руководствоваться этическими принципами, разработанными национальным собранием. Те из них, кто будет нарушать данные принципы, а значит изменять интересам народа, общества и государства, могут быть в любой момент отозваны избирателями. Важнейшей обязанностью государства является нравственное и патриотическое воспитание. В свете его задач создаются специальные государственные структуры, осуществляющие контроль за всеми учебными заведениями и за программами обучения молодежи на предмет их соответствия главной воспитательной задаче. Гольбах предлагает разработать общий для всех граждан моральный кодекс, нормы и принципы которого являлись бы обязательными для внутригосударственного и международного общения.

Ж.-Ж. Руссо: договорные основания цивилизованного общежития

Жан-Жак Руссо (1712–1778) – французский философ, историк культуры, драматург, поэт. Родился в Женеве, в семье часовщика. В 1741 г. приехал в Париж, где благодаря своим дарованиям, философскому и художественному творчеству обрел известность, вошел в круг энциклопедистов.

Основные сочинения Руссо: «Рассуждения о науках и искусствах» (1755), «Рассуждение о происхождении и основах неравенства между людьми» (1755), «Об общественном договоре, или Принципы политического права» (1762), «Эмиль, или О воспитании» (1762), «Юлия, или Новая Элоиза» (1767), «Исповедь» (опубликована после смерти философа) и др.

Антитеза «естественное – общественное»

Руссо выстраивает свою антропосоциологическую концепцию на основе антитезы «естественное – общественное». Естественному состоянию и естественному человеку он противопоставляет социальность, цивилизацию, прогресс, оценивая отрицательно все, что составляет вторую сторону антитезы. В трактате «Рассуждение о происхождении и основаниях неравенства» Руссо описывает два присущих человеческому роду состояния – естественное и гражданское. Последнее он, в отличие от многих предшественников и современников, характеризует скорее негативно, чем положительно, поскольку его развитие вместе с совершенствованием искусств и наук способствовало не улучшению нравов, а их ухудшению, распространению пороков, деградации человека. Все естественное, положительное, благое в человеке подвергается порче. Общество в гражданском состоянии стало скопищем искусственных людей и притворных страстей, создало атмосферу неравенства, взаимного презрения, преобладающего интереса ко всему внешнему и безразличия к добру.

Цивилизация до такой степени разрушила прежние гармоничные отношения человека с естественной средой, что теперь ни культура, ни мораль, ни право не в состоянии удержать в равновесии и упорядоченности социальную реальность. И поскольку вернуться в прежнее естественное состояние обществу невозможно, остается двигаться вперед. Но что недоступно обществу в целом, вполне возможно для отдельного человека, и Руссо прилагает значительные усилия для того, чтобы обосновать правомерность жизненной позиции «естественного человека». Согласно его взглядам, человек – самодостаточное, целостное существо, щедро одаренное природой прекрасными качествами – добротой, способностью любить справедливость, красоту, истину. И поскольку цивилизация портит его, вовлекая в атмосферу неравенства, несправедливости, алчности, то ему ничего не остается, как отвергнуть ее развратительные, гибельные искушения и вернуться назад, к природе, к простоте естественных чувств и отношений.

Антропология и социология Руссо органично взаимопроникают друг в друга. Согласно его концепции, человек способен раскрыть свою сущность и реализовать собственную свободу только в той среде, которая по своему характеру максимально приближена к естественной. В ней не должно быть ничего такого, что бы грубо, насильственно, разрушительно воздействовало на природу человека, деформировало его дух, искажало добрые наклонности сердца, склоняло к порокам и преступлениям. Подобная среда не тождественна миру дикой природы, как нередко ее представляли оппоненты Руссо. Это цивилизованный синтез социального и естественного, отвечающий самым высоким критериям культуры, морали, права, равенства и братства. Путь к созданию такого социального мира пролегает через реформирование существующих общественных структур и институтов.

Социологема общественного договора

Трактат Руссо «Об общественном договоре» открывается фразой, которой суждено было впоследствии превратиться в афоризм: «Человек рождается свободным, но он везде в оковах». Иными словами, в качестве исходной берется все та же антитеза «естественное – общественное». Далее философ излагает свои мысли о причинах этого парадокса. Обращаясь к самой древней и наиболее естественной форме человеческого общежития – семье, Руссо видит в ней модель многих позднейших политических объединений, в том числе и государства, где правители выполняют роль отца, а подданные – роль детей, и при этом находят способы согласования и сглаживания различных несовпадений своих интересов. Между ними возникают гласные и негласные договоренности о совместных действиях и о взаимоподдержке. Руссо берет эту модель за основу будущих государственных структур. Он формулирует нормативный тезис о том, что в государстве законная власть должна опираться не на право сильнейшего, а на обоюдную договоренность сторон.

Анализируя проблему власти в государстве, Руссо обращается к вопросу о ее соотношении со свободой. Он вспоминает мысль Г. Гроция о том, что частное лицо может отдать свою свободу и добровольно сделаться рабом другого человека. Подобным же образом и весь народ способен вручить свою свободу королю, полностью подчинившись его власти. Руссо возражает против этого утверждения. По его мнению, даже если человек и готов отдать свою свободу в чьи-либо руки, он, тем не менее, не вправе распоряжаться свободой своих детей, ибо они рождены свободными и их свобода принадлежит только им. Никто кроме них самих не может распорядиться их свободой, в противном случае это противоречило бы исходным принципам естественного права, которые запрещают человеку отрекаться от своей свободы.

Одновременно Руссо предпринимает попытку взглянуть на связанные со свободой проблемы развития цивилизации с другой стороны. Он считает, что разобщенные, разбросанные по земле небольшие группы людей не смогли бы выжить в суровых условиях. Возможность их спасения заключалась в объединении сил. На основании взаимных договоренностей стали возникать разнообразные союзы, позволявшие людям концентрировать общие силы и противостоять внешним опасностям. Самыми крупными из них стали государства, обладающие огромным коллективным «телом» и сильной волей. Если кто-либо отказывался повиноваться повелениям государства, оно принуждало его к этому посредством своих законов и органов правопорядка. Учреждение законов, однако, не лишало граждан свободы, поскольку повиноваться юридическим предписаниям – это и означает быть свободным. Но относится это лишь к цивилизованным гражданам, живущим в демократических государствах с гуманными законами. В таких государствах человек утрачивает свою прежнюю естественную свободу ограниченного полуживотного, обретая взамен нее гражданскую и моральную свободу мыслящего субъекта.

Социальная жизнь способна достичь приемлемой степени упорядоченности, если будет строиться на договорных началах. Общественный договор заключают все граждане государства между собой. Каждый человек передает свою личность и все свои силы под высшее руководство общей воли и в результате превращается в частицу единого целого. Эта конвенция сплачивает индивидуумов не в механическую массу-конгломерат, а в органическую, жизнеспособную целостность цивилизованного сообщества. Согласно заключаемым конвенциям, человек обменивает остатки естественной свободы на свободу и права гражданина цивилизованного государства. Народы вручают правителям полномочия на руководство ходом государственной жизни, создание законов и контроль за их практической реализацией в повседневной жизни. Общественный договор, в результате которого возникает государство, не разрушает естественного равенства, а лишь заменяет его равенством граждан перед законом. Он же создает предпосылки того, что личная безопасность, свободы и права граждан будут гарантированы основанным на конвенциях правопорядком.

Примечательна та характеристика, которую Руссо дает России и русскому народу как участнику общего процесса развития мировой цивилизации. Он утверждает, что русские никогда не станут истинно цивилизованными из-за того, что были вовлечены слишком рано в процесс «цивилизирования». По его мнению, Петр I не был истинным гением, а обладал только лишь подражательным талантом, поэтому многое из сделанного им было не к месту. Он не хотел понять, что его дикий народ еще не созрел для уставов гражданского общества. Вместо того чтобы начать постепенно приучать свой народ к сложностям гражданского состояния, он пожелал сразу, единым махом его просветить, превратить в подобие немцев и англичан. Этим он помешал русским остаться самими собой, сохранить свое национальное своеобразие.

В адрес России может считаться обращенным и суждение Руссо об оптимальных размерах «социального тела» государства. Подобно тому как природа установила естественные пределы роста и силы хорошо сложенного человека, существуют естественные пределы размеров и силы для отдельного государства. Его географическое и политическое «тело» не должно превышать меру, за чертой которой оно будет уже не наращивать силу, а терять ее. В огромном государстве из-за больших расстояний будет затруднено административное и политическое управление. Оно будет требовать огромного количества государственных чиновников, которых народу придется содержать. У граждан, никогда не видевших в лицо своих правителей, ослабнет привязанность к ним. В итоге слишком большое политическое «тело» может оказаться перед опасностью разрушения из-за собственной тяжести. Поэтому цивилизованному государству не следует стремиться к увеличению своих размеров.

Ч. Беккариа: пенитенциарная антропосоциология