Первый

– Прохор, – фыркает Стахий. – Прохор с некоторых пор потерян для общественности…

Меня осеняет. Немного красной злости впрыскивается в белый поток где-то в глубинах моего сознания.

– Да я его уволю!

– Ему сейчас всё равно, – махнул рукой Стахий.

– Тогда не уволю… Но ты их разбаловал и распустил!

– Мне выговор? – осведомился Смотритель.

Только тяжело вздыхаю.

– Лучше займись делом.

Стахий улыбается. Он не называл свою Стихию, а я не спрашивала. Однажды он проговорился, что учил Прохора и Игоря, но и только. Он также учил меня, когда я не была целой, а моей Стихией тогда была Вода. Я по незнанию перебухала себя мощью, привлекла к себе ненужное внимание, так что Стахий взялся прежде всего учить контролю, а Маг вообще предпочёл держать при себе. Теперь понимаю, что для них обоих такое решение было исключительным. Я была слишком сильной для адепта, чтобы остаться без присмотра, как планировала. Мне нужно было собрать информацию, из-за того что её было так мало и вышло, что я не осознавала, как силён может быть адепт, и оказалась слишком мощным адептом Воды. Это знание оказалось не чем-то самим собой разумеющимся, в отличие от овладения Стихиями…

Стахий спускает с пальцев красивый всполох Огня. Девушки не торопятся реагировать. Смотрят с приоткрытыми ртами, поворачивают головы. Отсветы и тени ходят по их лицам. Старики окружают их огненной феерией, огонь стелется, вспыхивает, щёлкает без горючего вхолостую, клокочет, искрит, шипит.

Одна, как во сне, скидывает шапку, вспыхивают волосы. К ней бросаются на помощь. Вторая оскаливает зубы и начинает смеяться, изо рта вырывается нечеловеческий звук, как от пламени, хлопающий по воздуху, звук как вспышка, ослепляющая уши. Третья наклоняется, нежно улыбаясь, чтобы засунуть ладони в огонь.

Я делаю знак, чтобы к девушкам не подходили.

– Жрица небесного огня.

– Жрица дикого огня.

– Жрица негаснущего огня.

Девушки засыпают стоя. Колени подламываются. Тела падают в пламя.

– Вытаскивайте!

Чувствую усталость. Отправляю её серые потоки в белую линию связи, чтобы оградиться от неё.

Новая троица выходит в центр.

– Жрица плодородной земли.

– Жрица камней и металла.

– Жрица пустынь.

Последний Воздух.

– Жрица северного ветра.

– Жрица морского бриза.

– Жрица бурь…

Мне трудно стоять на ногах.

– Васса, – зовёт голос Мага.

Ищу источник голоса там, где источает уксус белый канал. Его там нет. Тёплые сквозь пальто пальцы сжимают локоть. Маг не даёт почве уйти из-под ног.

Оборачиваюсь – Маг стоит рядом.

– Васса, ты сможешь подняться в свою комнату без помощи?

– Да… конечно, да…

Маг отпускает меня и идёт к лежащим девушкам, укладывает себе на плечо одну, потом вторую на другое, последнюю предоставляет тащить старикам.

– Куда нести?

– Что? – тупо спрашиваю я.

– Дюжина пустых комнат на втором этаже, – отвечает за меня Стахий. – Там должны быть Захар и Чи, покажут.

Маг без дальнейших вопросов быстро шагает к Храму. Чёрный силуэт уменьшается на фоне серого, неразборчивого в наступающей ночи монолита Храма. Любое действие отдаёт магией. Знаю, он видит магию повсюду в этой скрадывающей темноте февральской ночи.

Оступаюсь. Нога криво подворачивается на каблуке. Не падаю, но лодыжку пронзает болью. Гози остался один. Растерянно стоит у последней маленькой фигурки, сложившейся на голой земле острова в позу эмбриона. Все двенадцать сворачивались эмбрионами. Им ещё предстояло дорасти до полноценных дочерей Стихий. За ночь.

Справляюсь с неприятным ощущением в лодыжке. Ноги слушаются плохо, но я направляюсь к Гози, чтобы помочь нести последнюю. Подхватываю маленькое тело, сжав руки в замок под грудью. Тяжело. Курточная ткань скользкая, всё время хочется перехватить, но хрипло дышащему Гози станет ещё тяжелее, если я стану замедляться. Приходится сильнее сжимать пальцы на ткани. Почти все старики задействованы в перетаскивании ценного груза. Стахий идёт впереди, как самый старый не обременён тяжестями.

Если они дочери Стихий, то кто я? Мать? Не-е-ет…

Ногу больно ставить.

Маг приносится из-за спины, отнимает у нас с Гози груз, укладывает себе на плечо и торопится в Храм.

Ковыляю за ним, но он, конечно, очень скоро отрывается от моего неловкого преследования.

Переступив порог, выясняю, что старики не так уж далеко продвинулись. Я рассчитывала, что они уже распределили девушек по комнатам, а они ещё тянулись по залу между деревьев. Маг успел освободить ещё пару из них, и они обессилено упёрлись руками в стволы моих деревьев.

– Остановитесь… – выдохнула я. – Остановитесь все…

Старцы встали, трудно дыша.

Маг спустился, бросил на замерших на местах стариков неудивлённый взгляд, принял на плечи ещё двух девушек и понёс наверх.

По коридору зашлёпали неторопливые шаги. Из кухни вышла прппозднившаяся Маша.

– Чего это?

– Маш, – позвала я. – Приготовь ветеранам труда что-то лёгкое, что они любят… Определённо заслужили…