Вольные сказания: Поиски врат

И вот, в осенний сухой день, один смельчак, задушенный оковами церкви, поднял клич: «Она разрушает замок из камня в свой второй месяц, что будет, если она останется жить»? Приближённый короля узнал о настроении народа и поскакал к господину.

– Уходите отсюда, сюда надвигается разъярённая толпа! – кинулся к королевской чете он.

– А как же моя дочь? А как же Алуна!? – кричала бедная мать, спрашивая дрожащим голосом, приближённого, не находя в его поведении утешительного ответа.

– Забудьте о ней. Иначе погибнете вместе с ней.

– Как они могут? Это всего лишь дитя. Как они смеют подняться из-за этого на бунт?

– Толпа не знает правду. Она вас не послушает. Вы для них ведьма, ваше величество, – признался сподвижник и с тревогой посмотрел на короля.

– Вы ещё сможете родить других детей. Не жертвуйте собой ради того, кто обречён, – вторил другой.

– Я не отрекусь от тебя, мы дали перед Господом клятву, – сжал посиневшие от ужаса женские ладони король и посмотрел в помутневшие от горя глаза королевы.

– Но мы не можем оставить Алуну! – взмолилась почти седая мать.

– Армия перешла на стороны вашего брата. Он идёт во главе восстания! Это государственный переворот, – закричали всполошенные гонцы. Они ворвались в тронный зал и попадали от бессилия.

– Как и в любом другом городе. Всё разрушат. Вас назвали проклятыми королями, а во главе толпы ваш брат. Бегите в родительский дом или хотя бы на границу, мы же попытаемся сдержать их натиск, – закричал приближённый и начал командовать обороной замка.

– Скорее, я больше, чем уверен, что они знают и тайные ходы. Скорее! – и рыцари да советники взмолились королю и королеве. Его величество без промедления снял корону и тяжёлую мантию. Выхватил меч и пошёл к окну, чтобы самому увидеть предателей. Он считал, что вышло на улицу всего несколько сотен людей, но восставших можно было считать тысячами. На сторону младшего брата перешла часть армии, которую перетянули с границы. Замок окружили. Начали разбивать лагеря: крестьяне кричали и просили убить принцессу. Брат требовал корону.

– Мы не сможем сдержать долгую осаду, Ваше Величество, – подошёл сподвижник. – Начало осени, запасов немного, а уже перекрывают истоки реки.

– Предлагаете просто сбежать? И что делать? Добровольно отдать корону? – мужчина посмотрел на королеву, которая командовала сбором провианта, оружия и свиты на побег. – А если убить Алуну, они не утихнут. Это не причина восстания, – ядовитая усмешка окрасила небритое лицо. – Они клялись в верности, просили Бога дать мне много лет жизни, а сами первыми предали.

– В Хитке есть летний замок, – после небольшой паузы советник вновь заговорил. – Если вы согласны, мы отправимся туда. Оттуда будет несколько дорог.

– Если соберётесь взять принцессу, то она вас будет тормозить. Младенец не выдержит долгой дороги, а остановиться нельзя будет из-за погони, – вклинился в разговор сподвижник.

– Если братец станет королём, он отправит войска, чтобы отрубить мне голову. А если перелезут через стену и откроют ворота, то всё равно убьют. Сбежать или сохранить трон? – но как бы храбр не был король, он оставался смертным, боящимся боли и конца. Тяжёлое решение легло на плечи короля. Мужчина решил пожить подольше.

Король, его советники, несколько слуг подхватили Королеву и побежали по тайным туннелям из замка. А когда закрывался проход, свергнутый и устрашённый король отдал последний приказ:

– Защитите мою дочь, я вернусь, – и они исчезли в лесах. До последнего мужчина надеялся остаться королём, до смерти хотел вернуться обратно и править вновь. Оседлав коней, самые верные подданные, принялись защищать путь короля и королевы до Хитки.

В это время около замка образовалась толпа с факелами, вилами, огромными топорами и оружием. Она требовала сжечь маленькую ведьму. Толпу крестьян окружали солдаты, перешедших на сторону озлобленных принца. Началась двухдневная осада. Слуги, оказавшиеся в ужасной ситуации, поражающая огнём и жестокостью, отбивались как могли: строили баррикады, ловушки, выливали на головы осаждающих помои да кипяток и помои. Некоторые же переходили на сторону толпы и шли убить ребёнка.

На третью ночь ворота рухнули, и толпа вошла во дворец. Один крестьянин, нечаянно поскользнувшись на ступеньке, выронил факел. Огонь схватился за гобелены. И начался пожар. Слуги и войско начали гореть, бежать кто куда, а дым поднимался по лестницам, пока не просочился в колыбельку, в которой истошно плакала маленькая девочка: её старательно пыталась успокоить самая стойкая нянька. Она рыдала вместе с ней, качая кроватку. Всё громче и громче поднимался крик ребёнка. Всё сильнее развевались на ветру шторы. Всё темнее и темнее становилось на улице. Всё больше становилась Луна. Луна.

Свет Луны коснулся пола детской комнаты. Он был абсолютно белым, загущающий весь шум, доносившийся из коридоров и улицы. Светило пробиралось вглубь, не остановилось, пока ни дотронулось до лица Алуны. Нянька вытерла мокрые дорожки под глазами и с испугом посмотрела на Лунную дорожку: затаила дыхание, потому что он светился, переливался, играл в ночи, становился всё ярче! Лучи Луны до конца наполняли комнату, ослепительно сияли на лице принцессы. Открыв глаза, девочка вдруг пронзительно закричала на них. Лучи всколыхнулись, задрожали, превращаясь в осязаемый ледяной ветер.

Вырвавшись из колыбели, ветер выбил дверь, ведущую в пылающий коридор, и понесся по всему замку. А крик принцессы становился всё громче, пронзительней и больней. Нянька осела на пол, схватилась за голову, закачалась взад и вперёд, пока ни услышала чёткий и холодный голос, раздавшийся внутри детской: «Береги мою племянницу. Теперь она королева этой земли». И так снова и снова, пока лунные лучи проносились по коридорам и комнатам, пока они замораживали огонь, пролёты и трупы, людей, рвущихся из замка, превращая их в ледяные статуи. Затем, будто злясь ещё больше, ветер поднялся над замком и двинулся на город, принялся заметать снегом вместе с дорогами лес, горы и ближайшие сёла, другие города, бухту И большую часть страны накрыла внезапная зима.

Нянька сжалась, стала тереть себя руками из-за внезапного холода, опустившегося на замок. Выглянув в окно, она ахнула: всё замело снегом. Люди, напавшие на них, превратились в ледышки. Их позы были неестественны даже для скульптур, многие так и застыли с поднятыми ногами, слезающими с коней, или дерущимися с обитателями замка. Рядом с нянькой снова прозвучал голос: «Я оставила тебя в живых, чтобы ты заботилась о ней, а не смотрела на землю». Бедная женщина уверовала в небесные силы и в своё предназначение.

– Я выполню ваш наказ, выполню! – приложила ладони к окну. Свет Луны собрался в один луч и выпрыгнул из комнаты, а затем исчез в тёмной ночи.

Во дворце осталось всего два живых человека: нянька да принцесса. Сгоревшие тела слуг растворял лед, а души их отделялись, обращаясь в духов. Они получили вторую жизнь, но их передвижение было ограничено территорией замка, стоявшего около лесных охотничьих владений. Всё на благо юной королевы, которой не исполнилось и года. Духи были безмолвны и бестелесны, но и этого хватало, чтобы нянька не сошла с ума от одиночества и страха. Особенно, если считать, что все эти мертвецы желали их убить. Во главе духов возвышалась груздная и мрачная тень – предводителя восстания. Он с ужасом смотрел на то, что с ним стало, проклинал Луну, но постепенно эмоции сходили на нет. Остывали ненависть и жажда славы, богатств, власти. Оставались холода и ветра внутри духов. На их плечи легла миссия защиты королевской обители от любопытных путников и развлечение живых обитателей.

Нянька взяла девочку на руки и пошла бродить по коридорам замка. Ступая по холодном полу, она разглядывала сожжённые портреты, испорченную мебель. Путь её лежал на кухню и в погреба, чтобы узнать о наличие запасов.

К счастью заготовок могло хватить на пару месяцев, однако, как жить дальше? Кто будет стирать, убирать, готовить, топить печи? Духи-убийцы посмеивались над её несчастьем, а слуги, любившие своих хозяев, с жалостью смотрели на живых. Помочь ни в чём они не могли.

Глава 2

Шли годы. Часть жителей адаптировалась к новым условиям, другая – нет, перебралась на север или в другие страны. Раз в год чары снимались на месяц: в ускоренном темпе деревья и почва давали плоды для жителей Нонсорадт, пищу для животных. Только одно место оставалось снежным – замок и его окрестности. Все люди знали, что это опасная территория, к которой невозможно подступить. Там живёт юная королева, мстящая им за осаду. Несколько раз в год устраивали подношения, чтобы задобрить ведьму, живущую там. Подношений на следующий день уже не было. Для крестьян это значило: будет хорошая погода, даже тёплая в ближайшее время, королева не сердится на них. Однако большую часть года стояла терпимая зима, от которой веяло скукой и серостью. Все жители знали, что за ними наблюдает королева, приходившая с ветрами. Никто её не видел. Но если в городах и сёлах ещё теплилась жизнь, то в замке её почти не имелось.

Юная королева, которой не было дано образования, друзей кроме, разве что, постаревшей и онемевшей от холода няньки да мертвецов, превращалась в красавицу с ледяным сердцем. Часто она танцевала в тронном зале в потрёпанном, рваном платье, разглядывала картинки в книгах и играла с духами в прятки.

Когда становилось совсем скучно, она шла в башню, в тайную комнату, и разглядывала волшебное зеркало, подаренное тёткой-Луной. Оно показывало окрестности страны, дома жителей. Так, она была на вечерних ужинах, наблюдала за охотой волков на зайцев, присутствовала в при церковных школах, изучая грамоту. Но мало что давалось девочке. Она не могла просто так сесть и смотреть на слова в книгах, слушать монотонное бормотание монаха или постоянно стоять. Она всегда находилась в движении, как воздух. Частенько ночью накидывала на плечи изорванный белый, как облака, плащ и пропадала в лесах: ходила по тропам, рассматривая своё хозяйство, ставила кормушки для птиц и мелкого зверья, которые страдали без пропитания. Дел по стране было много.

Из-за продолжительного холода животных истребляли. Некоторые виды были на грани исчезновения. Чтобы спасти живность, девица забирала её в предел замка, где в самом дальнем углу расцветали яблони, вишни, росла трава ежегодно, где протекала крохотная речушка с чистейшей родниковой водой. А когда у королевы было особо хорошее настроение, она подбрасывала свои заледеневшие слёзы, окропленные светом Луны, превращающей их в драгоценности, в людские земли, чтобы хоть как-то облегчить страдания народа.

Несмотря на жалость к людям, на их ужасное положение, она не могла их простить. Подношения, следование законам пурги – всё это потому, что они просто боялись её и в тайне ругали королеву за нравы и прошлое, не признавая свою ошибку. Когда на её землю стали приходить иноземцы, рыцари, искатели приключения и грабители, Алуне не оставили выбор. Она выстроила между соседними государствами высокую ледяную стену, обвитую со всех сторон шипами и лозой изо льда, отрезав людей друг от друга. Так никто мог посягнуть на её земли, а люди не посмели больше сбегать из страны, жить весело и припеваючи, забыв, что они натворили своей злостью и нетерпимостью.

Шло время. Пыль сантиметрами лежала на мебели, постель превратилась в нечто жёсткое, грязное и неприятное, а ладони няньки совсем очерствели и загрубели. Нянька такими жалобными глазами смотрела на королеву, не смея ей перечить, и в какие-то мгновения Алуна порой задумывалась, чтобы отпустить бедную, постаревшую женщину. Долго думала об этом девица, а потом решилась. В один день поманила королева няньку, восседая, как обычно, на троне. Та подбежала к королеве и поклонилась. Однако новый взмах Алуны показал женщине, что сегодня будет необычное поручение. Достав из рукава заполненный доверху серебряными камнями мешочек, хранительница королевства передала его своей няньке и распахнула главные ворота.

– Моя госпожа, что вы хотите? – голос старухи был тяжёлым, с трудом она выговаривала слова. В голове проскользнула мысль, что её отпускают на волю. – Госпожа, вы хотите отказаться от меня? Чтобы я вернулась домой?

Королева кивнула и взмахнула ещё раз рукой. Морозный ветер принёс корзину с яблоками и перстнем бывшего короля в знак исключительного положения человека, которому он подарен. Нянька не верила своему счастью. Теперь даже сама Луна над ней не властна!

– Спасибо! – и начала кланяться в ноги. Положив все вещи в корзину, женщина пошла на свободу, приговаривая, – Топите печи, вы умеете. Я оставила рецепты в картинках. Не ешьте холодное, иначе ещё больше заледенеете. Прощайте! Спасибо!

А королева кивала на каждое слово, улыбалась, а внутри всё лопалось от надвигающегося молчания.

Женщина проходила дорогу, по которой давно не ступала. Почти на двадцать лет её заперли в замке. Старуха забыла, что значит гулять и собирать грибы, слушать песнь соловьёв. Было странно смотреть на статуи убийц: все они были причастны к несправедливой трагедии. И если бы они хотя бы чуть-чуть подождали, потерпели, то из Алуны бы вышла прекрасная правительница, но теперь… кто позаботиться о королеве? Безмолвные мертвецы? Алуна же осталась совсем одна…

***

Юная королева наблюдала, как с удивлением смотрели на няньку жители столицы. Как окружили её осторожно и начали расспрашивать обо всём: узнавать откуда она, как попала в столицу и главное, кем является. Как девушка хотела бы оказаться на её месте, также улыбаться, также чувствовать свободу и спокойствие в сердце, как старуха, что вновь оказалась среди людей.

За нянькой стали следить: высматривать её, заглядывать в корзины; чуть не отправили к священнику, но затем сжалились над дрожащей старухой и отвели в таверну отпаивать травяным настоем. Пока та согревалась, таверну заполнила любопытная толпа.

– Как вы выжили там? Вас держала эта королева всё это время? Она умерла? – шумели она, задавая вопрос за вопросом.

– Её Величество, Алуна, не держала меня взаперти, это я не могла выйти из-за вашей жестокости. Это вы атаковали замок и заставили саму Луну спуститься сюда! И она же даровала девочке силы, чтобы страна процветала. Однако вы рассердили её, и поэтому она накрыла вас зимой, – говорила старуха, заплетаясь от счастья и беспокойства.

– Луна? Да о чём ты?

– Сама видела. Она заморозила огонь. Вскормила своим светом королеву! Королева Алуна – племянница Луны! И она жива. Под старость лет отпустила повидать родственников и дожить тут до конца, – произнесла она, пугая слушателей.

– И сколько нам ждать потепления!? О, Бог мой, нужно было раньше бежать, когда стены ещё не построили.

– Когда она вас простит, – ответила женщина с грустью и допила тёплую воду.

***