Хранитель Восточных земель

Вновь кинулся объяснять своё положение: приближался бедный человек к валуну.

– Тише-с, не-с становис-сь жалким-с, – ответили со стороны. Другой, рыжий лис строго осадил пыл молодого лиса.

– Человек в обличье лиса теперь обязан вступить в наш клан. Ты являешься тем, кто будет парой для Лю Ма – вселенная выбрала тебя, человек. И даже сотворила так, чтобы два вида могли скрещиваться, заботиться друг о друге и любить. Это – наше свойство как лицунэ.

– Пара? Вселенная? Лю Ма? Я не могу.

– А как ты предлагаешь, хотя бы, отблагодарить за спасение? – резонно заметил третий лис. – Она пострадала из-за тебя, она полюбила тебя и почувствовала своим. Эта любовь станет бременем, если ты будешь упираться. Вам обоим счастья этого не принесёт.

– Я не могу! У меня собственная жизнь!

– Потому и может обращаться в человека Лю Ма. Таков наш мир. Коль стал лисом и позволил случиться этой встречи, так неси это с достоинством, присущим человеку. Если же ты сбежишь – Лю Ма кинется за тобой, а если окажется в мире людей – мы пойдём за ней, потому как не верим людям. Они жестоки, берут то, что им не принадлежит и всё время хотят расширить своё влияния, называя нас тварями и уродами Бога, хотя по сути человек – это нарыв на теле Природы, не знающего, как кроме пожаров и железа проникнуть в запретные земли и захватить чужие богатства.

– Это не так.

– Несколько лет назад именно человек устроил резню в нашем клане. Пять поколений перестало существовать, как на это ответишь?

– Я… Я.. – в ужасе слышал историю человек, а сам вспоминал о дьяволах, разорвавших людей, когда те пошли исследовать запретный лес. Никто не остался из смертных, только трупы перекорёженные встретили на границе. О жестокости лицунэ и нелюдей довольно было слухов, они подтвердились, а оказалось, что за ними пошли, как за проклятыми и хотели принести как трофеи.

– Лю Ма – единственная выжившая лиса, росшая без родителей, в одиночестве, потому как сверстников не было у нас. Все они умерли, погибли от голода, страха и переживаний. Много взрослых особей погибли, сражаясь с людьми, напавших на нас. Мы ненавидим людей, ненавидел всем сердцем!

– Тогда почему?..

– Тебя любят. Любовь оберегает, даже если она трагична и болезненна. Но это выше наших сил. Мы не можем отказаться от любви, пока ни умрём, а мы, лицунэ, не позволим от тоски и неразделённого чувства погибнуть Лю Ма. Она – наша драгоценная. Если обидешь, мы проследим весь твой род и пойдём с войной. Весь Восток ополчится на человека так, что со свету изничтожит, и мы будем правы, – закончил старейший рассказ.

Угрозы, просьбы – всё перемешалось. Лиса не привязали, не приставили охрану. Он был свободен, но не мог уйти, потому, как лисы не врали. Они возьмутся и за него, и за семью, и за человека, если оставит Лю Ма – ту обращённую девушку, спешащей к валунам, распушённая и готовая защитить его от стаи.

В несколько прыжков она достигла лисов, с шипеньем мягким ударом оказалась на земле и оглянулась.

– Что вы делаете? – спросила она, закрывая хвостами лиса, а тот удивлялся этой возникшей связи между ними. Совсем не знала Лю Ма, а была готова охранять, бдеть и биться. – Я должна была сама спросить. Первой.

– Был уговор. А теперь мы оставим его. Ещё не конец, лис, мы обязаны поговорить после, а пока располагайся в нашем клане. Мы всё покажем и расскажем, – и стая самцов исчезли в лес, оставляя посреди камней лишь Лю Ма и лиса.

– Как тебя зовут? Ты умеешь говорить? – добрый тон. Горящие глазки. Белая лисичка обходила спасённого, рассматривала сильные лапы, которым требовалась тренировка.

А лис боялся… боялся раскрыть правду.

– Не молчи, прошу, – взмолилась Лю Ма, смотря на понурого оборотня.

– Я не знаю, что сказать.

– Ответь на вопросы.

– Почему ты спасла меня?

– А как иначе? Ты был ранен. В жителя Восточных земель угодили человеческие стрелы, в его теле обнаружился неизвестный яд…

– А если… я не житель этих земель?

– Ну и что? Тебя же обидели. Преследовали, атаковали и хотели смерти.

– А если я преступник, урод, мразь, убивающая налево и направо – и в этом моё наказание?

– А ты веришь в это? Я нет, – за наивной маской, полной доброты и милосердия, скрывался тонкий ум лисицы, призванной защищать пространства. Она виляла хвостиком, игралась как дитя и могла часами находиться под светилом, пока на животе лежат лисята, но Лю Ма оставалась хранительницей, обученной всему, верной своим принципам.

Совестливо стало человеку, пожелавшего сделать из неё домашнего зверька. Перед ним действительно стояло разумней людей существо, сотканного из благородства, любви и тысячи достоинств. Ангел, сошедший из сердца Бога и обративший внимание на него, тёмного, неудачливого и поверженного.

“И что делать мне? У меня остались на той стороне дела, я не могу оставить и не могу не остаться”, сложные дилеммы были у лиса. Он мог воспользоваться силой любви и ускакать, вложить хрупкую надежду на возвращение. Она станет ждать! Смиренно и послушно. А после умрёт от тоски, не дождавшись.

Жалко было лису, желал отбить от себя, очернить, но не сумел. В него уже верили.

Пятнадцать хвостов разлетались с поднявшимся ветерком. Ловкая лисица прыгала с дерева к дереву, спускалась на землю. И всё показывала, рассказывала. Провожала по широчайшему ареалу обитания. Царство лис состояло из озёр, лесов, начала горных цепей. Указывала на жильё отшельников, поселения маленьких видов, которые и шишки собирали, и рыбку разводили в водоёмах небольших, строило плотины на реках. Всё жило. И феи, и звери, и водиницы, ласкающие песнями своими слух. Любили водиницы новеньких и интересных собеседников. Обещали в водные шахматы сыграть, принять участие в водных баталиях на кувшинках, посетить земли подводных миров. И всё отлично было от человеческого мира. Каким ограниченным казался дом лису, где ни тела показать, ни рассмеяться, ни пошутить, где за вольнодумство садят и казнят, где возбранялась сильная любовь. Царство Божье виделось лису.

“А не умер я? Не верю, что всё тут так спокойно и гармонично, что здесь нет тяжёлый законов?”

– Правила у нас есть, соблюдаются у нас чётко. С войной по кланам не ходим, вырезаем зачинщиков драки.

– Почему?

– Если останутся обиженные родственники, не станут ли мстить?

– И много у вас было войн?

– Были, но о всех не рассказывают нам, чтобы не помнили и не злились. Жизнь ценна. Мы понимаем, когда ты ешь, растишь, но когда воюешь за бескрайнюю землю и хочешь напасть на чужой клан – будь готов ответить, – а потому на Восточных пространствах мало было войн. Кланы боялись уничтожения. Они могли недолюбливать, устраивать стычки, могли происходить смертельные конфликты, но если это перестало в битву с целью изничтожить, то тут уже смерть наступала на смерть.

Правило, что было соблюдено, когда волки-оборотни напали на лис. И поплатились за это.

Брели они по землям тёплым, ломали сухие ветки под лапами.

– Как жарко и душно! – жаловался лис и хотел спрятаться в прохладной норме Лю Ма. Лисица улыбнулась и предложила искупаться в речке, ведущей в море, а там в океан. И попросила бежать. И они побежали.

Неслись мимо полян и пастбищ, мимо маленьких древоед, живущих в дуплах, как белки. Маленькие человечки, с размером в листик. Приближались они к воде и слышали голоса и водиниц, играющих в мяч с лисами, и ораву из четырёх маленьких лисят, обучающих плаванью в небольшом вырытой яме, куда текла вода с волнами.

Замурлыкала Лю Ма, увидев своих. Подвела суженного к ним, представила и подтолкнула к воде.

– Давай, играть?

– И каждый день вы так праздно проводите время?

– В знойное время года лучше так и проводить, – заметила с усмешкой лисица и кинулась в воду и вынырнула из воды человеком.

Обратились взглядом водиницы и лисы, сочувствующе взглянули, но всё же не оттолкнули человека. Удивлена была Лю Ма, зло шикнула, бултыхнулась и ушла под воду. Не умела ещё толком жить как человек. Бросился к ней истинный, нырнул и увидел в полупрозрачной голубой воде красивейшую женщину, по сторонам которой разлетались белые волосы. Увидел лису во всём великолепии мужчина, чуть сам не пошёл ко дну от возгласа восхищения и любования, однако взял себя в лапы самец и подплыл к резвой, пытающейся своё тело понять. Самому лису было тяжело. Ходить как лис привык, да вот плавать – дело другое. Уставал, но держал Лю Ма, не давая ей утонуть. Печальной была девушка, не хотела быть человеком. В сильной обиде была на людей.

Помог лис добраться девушке до берега. Кинулась на песок и задрожала от прохлады. Стан скрывал лишь липкие мокрые волосы. И никуда не деться, нечем прикрыться. Легла полубоком, алая от смущения, скрывала лицо от истинного.

– Если не хотела, почему обратилась?

– Не знаю, – всхлипнула молоденькая и хорошая. И вода всё стекала, а волосы всё скрывали, да за тушей лиса ничего увидеть нельзя. Стоял он, накрывал тенью. – Оно само и само уходит.