Хранитель Восточных земель

– Всё готово? – выходил из темницы Мор.

– Да.

– Завтра отправляемся.

И на рассвете вывели из темницы Гордона, а с ним и полуживую жену, и детей, связанных – в любой момент убить могли недруги. Выла старая мать со своей башни, запертая Мором.

Хотел изорвать Гордон Мора. Злился, смотрел на семью свою, разрывался. Не мог предать он Лю Ма. А небеса всё тёмными были, наливались мрачными кораблями гроз и дождя. Не пугались злые люди погоды. Чувствовали власть над природой, над живым. Были собраны они оружием и ядом, да погаными помыслами.

“Ох, если бы путы спали”, – говорил про себя, тянулся в разные стороны. На чёрное смотрел. Молитвы не помогали. В лоб к врагу пришёл и поплатился. Даже сразиться не смог как рыцарь. Враги проворней, доблести лишены.

Как мор стал таким человеком? Как ненавистью к семье напитался? Разве его не поддерживали мать и отец? Разве ни коня здорового и молодого, ни доспехов, ни оружия, ни пажей, ни еды у него не было? Разве не дали ему деньги, чтобы он не нуждался ни в столице, ни на войне? Разве запрещали приезжать в отчий дом и там время проводить? Не предлагали жену?

Ему всего-то нужно было проявить себя на бойне успешной, а он…

Разумное существо само выбирает себе дорогу. Вот и выбрал Мор то, что ближе ему – грабёж и убийство. Сидел королём на огненном коне, наслаждался сиянием гривы, копыт. Больше чудес он хотел, увидеть жаждал и крылатых людей, и болотниц, и водиниц, и шахты, заполненные алмазами и углём, и каменные сады. Слышал от древней кормилицы и няньки, живущий у самого Востока, чуть ли не в лесу когда-то, об этих землях богатых: “Там всё есть. Мечты исполняются, будущее делается. Все богатства мира там содержатся. Но поделиться нелюди своими дарами лишь с добряками могут, чьи руки не только брать намереваться, но и отдавать – в этом гармония их”.

Хохотал над словами няньки Мор. Не всегда доброта побеждает – нужно быть и хитрым, и сильным, и злым, и насильником, когда случай подворачивается. Приказал младший Мундукраски выдвигаться. И потянулась вереница к землям Востока неисчислимым.

Плакали запуганные дети. Боялись возмездия неба, видели, как отец отпирается, сами отпирались под хрипы разгневанных воинов, приставляющих лезвие к ним. Рыдала Эмиральда, но достоинство своего не теряла, всё ближе к себе детей прижимала.

Ещё несколько часов пути, и граница. Всё сильней билось сердце Гордона.

– Подвёл я всех. Недостойный ни тебя, Лю Ма, ни Эмиральды, ни детей, – говорил про себя.

А из горизонта вырастала тень белая, с ненавистью зрящая на вереницу безумных и грешных людей. Белая лисица размывала в воздухе пятнадцать хвостов, гордо стояла, ожидая толпу. Застыл конь огненный. Не слышал он вопли всадника, заржал, увидев лисицу, и скинул человека.

– Ах ты!… – воздухом наполнил для возмущённого крика.

– Господин! – зашептали люди. Поднял голову Гордон и вздрогнул.

Его нашли. Его отыскали. Третий день прошёл.

Лю Ма пришла за ним и была крайне недовольна увидеть открывшуюся картину. Она призвала коня, и огненные галопом понёсся к лисице, пугая верующий народ.

– А не уж то?

– Нелюди вышли из леса!

– Знают ли наши планы?

– Это всего лишь животные, прирученные им, – рычал нечленораздельно Мор, выхватил лук и выстрелил в лисицу.

– Беги! – заорал Гордон, кидаясь на брата. Но не долетела стрела до лицунэ.

Земля дрожала. Небо покрывалось белыми трещинами. Шли на людей конь и большая лиса, разжигая любопытство и страх. Молитвы не сгоняли дьявола. Эмиральда схватилась за сердце, на мужам взглянула, ему пуще прежнего к детям потянула к себе, а их Мор в свою сторону.

– Если сделает шаг ещё твоя лисица – детей лишишься, – с реальной угрозой прошипел Мор. Повыхватывали люди и мечи, и копья, и луки. Вставала лиса и конь в стройки для атаки.

– Прошу… помоги, – обернулся он к Лю Ма. – Спаси детей моих и жену, прошу тебя, – слёзы стояли на щеках. Просил он лисицу и был готов заперт ею, если только спасёт родных и близких. Видел он холодные глаза возлюбленной, всё понимающей. Смотрела она на соперницу, на детей любимого, маленьких и беззащитных, понимала, почему стремился муж сюда.

И зарычала лиса. Пятнадцать хвостов взмыли к небу. Заискрились. Глаза вспыхнули льдом. Завыла лиса под восхищение и страх смертных. И призвала шесть метких молний, ударивших прямиком по людям Мора. Шесть человек с прожжёнными черепами рухнули на землю.

Ещё крепче за детёныша схватился Мор, прикрываясь от злобной и мстительной лисицей живым щитом.

– Позволь мне самому сразиться с братом, – крикнул лицунэ Гордон. – Просто уведи женщин. Я смогу сам.

Недовольно посмотрела лицунэ, но против не была – проверяла она мужчину свою на храбрость и стойкость. Завыла вновь, и с небес рухнула ещё более меткая молния, разбившая колодки и путы. Свободней ветра стал граф, перекатился и ударил по рукам брата. Упал ребёнок, ножками зашевелил и уткнулся в мамкину юбку.

Бежали люди младшего графа, за ними гнался огненный конь. Оставались на поле лишь женщина с детьми, да двое мужчин. Мор выхватил меч свой, готовился напасть на безоружного, но не тут-то было. По воздуху стрелой плыл гномий меч, в руку Гордона влетел. И столкнулись двое рыцарей. Скрипело железо, сыпались искры. Не видели они, как детей Гордона обхватывали хвосты лисицы, уносящих их от боя, тянущие Эмиральду подальше от боя.

– Кто ты? – спрашивала немевшая женщина, но лицунэ молчала. Вздыхала. Волновалась за любимого, ревновала к высокой жене, обвенчанной с ним.

Долго бились братья. Не понятно было, кто одержит верх.

Во вспышке молний, при падающих каплях крови показался победитель. Сиял гоблинским мечом Гордон, держался за рассечённое бедро. Не целым был. Хоть заколол, но и раны получил серьёзные. Побежала Эмиральда к нему, целовать начала грязную голову мужа, но не принял ласки жены своей Гордон. Схватил её за плечо и отодвинул. Посмотрел чуть ли ни на плачущую лицунэ, чьё сердце обливалось горечью и жаждало любви. Вновь нежность показалось. Вновь ласковой она стала. Меняла своё обличие, чтобы внимание привлечь. И предстала обнажённой, скрываемой пятнадцатью хвостами, а на шейке её висел флакончик с голубой водой.

– Эмиральда, бери детей и иди в замок. Я скоро приду.

– Но Гордон!

– Иди! Мне нужно решить несколько вопросов.

– Тебя захватила эта ведьма?

– Иди! – крикнул усталый рыцарь и заковылял к любимой. Прижал он к себе женщину, укрывая её своим телом.

– Ты болен вновь. Я предвидела это.

– Ты спасла меня и мою семью…

– Пойдём домой?

– Обязательно, – вдыхал аромат мягких волос, ощущал нужные касания хвостов. Вслушивался голос любимый. Садилась Лю Ма на колени. Сорвала с шеи флакон и облила рану глубокую голубым нектаром. – Лю…

– Да, любимый?..

– Давай останемся тут ненадолго?

– И почему же? Ты не хочешь возвращаться?

– Хочу. Очень хочу.

– Тебя тяготят здесь, кто-то удерживает? – вновь подняла, насупилась.

– Здесь мои сыновья и хозяйство. Я ещё не позаботился о них. Милая Лю, – схватил ноющую и недовольную лисицу и обнял. – Посмотри, как люди живут.

– Это не мой дом.