Коготь

В комнату заходит мама и начинает будить Семена на завтрак. Мальчишка уже так привык дремать днем, что ночью ему не спится и он или бегает по комнате, тренируя свое тело, или сидит до одурения за компьютером. Он давно уже стал замечать, что все сильнее и сильнее его привычки становятся похожими на кошачьи. Он легко запрыгивает на шкаф и сидит там подолгу, оглядывая свою комнату с необычного доселе ракурса. Или забирается под диван и там, в темноте, размышляет о жизни, которая у него есть и которая ему еще предстоит. Депрессия все еще одолевает его, но не так сильно, как раньше. Сейчас он больше задумывается о своей семье. Что будет, если он, не дай бог конечно, окончательно потеряет человеческую сущность и перекинется в животное, не важно, кто или что это будет – кошка, волк, медведь или что-то пострашнее. Мать конечно же будет убита горем. На то она и мать. Видеть своего ребенка похожим на страшилище, жить с ним, общаться – нет, вряд ли она сможет это выдержать. Отец, он сильный, Семену не раз говорили, что он характером в своего родителя. Отец будет переживать, но ничего не скажет. Молча будет держать в себе боль и злость. Конечно злость. Ведь он хотел, чтобы его пацан вырос и пошел, как это обычно говориться, по его стопам. А тут, какой-то кот или, что еще хуже, кошка. Ну это конечно на вряд ли.

– Сема! – Мать снова теребит его через одеяло. – Давай, вставай. Мне скоро на работу. Позавтракаем вместе. Нужно поговорить.

Она уходит, а парень медленно ворочается прежде чем встать и направиться в ванную комнату. Нехотя, он начинает брызгать водой на свою пушистую мордочку, лицом это заросшее мурло уже никак нельзя назвать. Пытается чистить зубы. Замечает, что зубы становятся острее. Он прочитал, что у кошки тридцать зубов (шестнадцать на верхней челюсти и четырнадцать на нижней), из них двенадцать резцов, четыре клыка, десять премоляров и четыре моляра. У человека же восемь резцов, четыре клыка, восемь премоляров и восемь-двенадцать моляров. Судя по всему, резцы кошке нужнее если уж их больше. Но пока все Семкины зубы на месте.

Споласкивая рот от зубной пасты, парень утирается и направляется в сторону кухни. На столе все как он любит – вареное мясо, творог, фрукты.

– Ну как, вкусно? – Мать смотрит на ребенка, он для нее такой же единственный и любимый, как и был до вот этого всего. Она гладит его по заросшей голове и о чем-то думает, она хочет что-то сказать. Наконец решается.

– Послушай-ка меня, Семочка. Завтра должен вернуться из рейса отец. Нам нужно будет сесть всем троим за стол и поговорить. Ты же видишь и сам ощущаешь, что ситуация не меняется. Таблетки не помогают. Нужно ехать в Москву, в тот институт, о котором говорил врач. Ты помнишь?

– Все я помню. – Сема грызет мясо, но, когда мать начинает напоминать ему про поездку, это начинает его бесить. Пытаясь внутри себя перебороть недуг хотя бы морально, он, слыша, что проклятые таблетки не помогают, не знает, как справиться с безысходностью прогрессирования болезни. И это заставляет его сильно нервничать и беситься. Ну и конечно, отрываться на матери.

– Помню я, помню. Ну надо, значит надо. А что делать? – Он вскочил и теперь смотрит на мать. – Только знаешь. Я уверен все эти врачи там в Москве скажут, что ничего поправить нельзя. Пейте, мол, вот эти таблеточки и со временем ситуация улучшится. Что, разве не так? – Пацан расходится все больше и больше. – И мы только деньги потратим, которые копили на отпуск или на что там еще?

Мать с тревогой смотрит на Семена, а он снова садится за стол и взяв яблоко, мрачно хрустит им, глядя в пол.

– Пойми, зайка, я же просто хочу, чтобы ты вылечился и…

– Какой зайка! – Мальчишка снова вскакивает и идет в комнату. – Кот у тебя растет! Пойми! Кот! – Он хлопает дверью и прыгает на диван. Закрыв голову подушкой он, по причине твердого характера не позволяет себе пускать слезы, но зато шипит и скрежещет зубами, слюнявя наволочку. Здесь, в своей комнате он, день за днем пытается выстроить свой маленький мирок, кокон защиты от внешних угроз и насмешек. Но когда мама начинает упоминать все эти таблетки, поездки в Москву, врачей, Сема сразу чувствует всю безысходность своего положения. Он понимает, что его болезнь зашла слишком далеко и просто так он уже не избавится ни от всех этих пушистых и густых звериных волос, ни от когтей, ни от внутренних мыслей, крепко засевших в его голове. Засевших и нашептывающих ему о том, что он кот, кот, кот…

Наконец, отец возвращается из длительного рейса, вся семья собирается на кухне, чтобы обсудить дальнейшую судьбу мальчишки.

– Короче, что в итоге сказал этот врачеватель? – Отец строг и прям. Он обычно тверд и несгибаем в своих решениях, Семен пошел в него, но даже сейчас дядя Миша сомневается, правильно ли поступит семья, отправив пацана в Москву, где он будет скитаться по отделениям этого расчудесного института, который упомянул питерский лекарь. Отдать кучу денег, которые они копили на отпуск, чтобы что? Кто-то из научных столичных светил выписал сыну очередную горсть препаратов, которые он будет глотать, пока у него не начнутся проблемы с внутренними органами, например, с печенью?

– Мое мнение, если хотите знать, ты должен продолжить лечение здесь, в Питере. Мы тоже столица и я уверен, найдутся многие доктора не хуже тех, московских. Денег не жалко, но ехать в Москву не обязательно. Я спрошу у мужиков на работе, может кто даст номера знакомых врачей, кто в теме этой проблемы. – Отец смотрит на сына. – А ты, шерстёнок, сиди дома, учи уроки и не отчаивайся. Я понимаю твою боль, ты мой сын, моя плоть. Возможно, есть препараты, ослабляющие влияние этих гормонов на твой организм. Нужно потерпеть и набраться сил. Ты сильный, я знаю это, поэтому терпи. Что скажешь, мать?

– Слушай, Миша. Тебе конечно видней, но может все-таки послушаем этого эскулапа? Как никак, мы наблюдались у него…

– Нет! – Отец тверд в своем решении. – Я сказал. Попробуем продолжить лечение здесь.

– Но, Миш! Ты знаешь, я же работаю в той же школе, куда ходит наш мальчик! Слухи добрались уже и до младших классов. Что мол, наш ребенок не от мира сего и что в роду у него были звери! Ты представляешь! Звери! Так они говорят. Понятно, что это всего лишь дети, но нашему ребенку этого не объяснишь. Он сейчас в таком возрасте, что каждое обидное слово, каждый жест могут быть им интерпретированы как угроза, как попытка оскорбить его до глубины души… Я просто хочу сказать, что если он уедет в Москву, он немного развеется, поменяется обстановка вокруг него, да и в этом институте ему будет поспокойнее что ли…

– Нет. Я решил. – Отец негромко, но твердо стукнул кулаком по обеденному столу. Задребезжала чайная ложка в стакане. – Ты сам то что думаешь, сын?

Парень все это время тоскливо слушал спор родителей, подперев щеку кулаком.

– Ничего я не думаю. Мне и здесь хорошо. Я привык к своей комнате. Никто меня не дразнит. Все прекрасно. Даже навещать меня ребята приходят. В Москву не хочу. Что я там забыл?

Он начинает нервно лохматить голову рукой.

– Все, я устал. Спать хочу. У меня уроки. Я пойду? – Он вопросительно смотрит на отца. Без его разрешения встать из-за стола – немыслимое преступление. Отец – это не ласковая, всепрощающая мать. Здесь истерики не пройдут.

– Хорошо, иди. Мы с матерью еще посидим, покалякаем. Чаю попьем. Да, мать?

Получив разрешение, парень ретируется в свою комнату. Тоскливо оглядев диван, шкаф и остальные предметы, находящиеся внутри помещения, он думает, что мысль о поездке в другой город, возможно, и не такой уж и плохой вариант. Но тут ему приходит в голову другая, не менее хорошая мысль.

Глава 7

Главное, чтобы его никто не заметил. Нужно дождаться сумерек. Темнеет весной поздновато, но терпения у Семена хватает с лихвой. Днем он выспался как следует и сейчас парень бодр как никогда. Мысль, внезапно пришедшая ему в голову, бодрит и повышает настроение. Депрессии как не бывало. Пока полностью не стемнело, не мешало бы слегка потренироваться – ведь это первый раз, когда Семен решается покинуть клетку-комнату не в качестве обычного парня, школьника, но в качестве полузверя, полукота.

Пока есть время потренироваться. Семен уже примерно с неделю довольно успешно использует новые физические способности своего, ставшего гибким и мускулистым, тела. Секунда – и он с дивана прыгает на шкаф. Потом еще мгновение – и парень сидит в углу комнаты. Не издавая ни звука, Семка скачет по всему периметру своего личного пространства и только тихий шорох да легкое шипенье, вырывающееся из глотки человека-кота, доносится из комнаты.

Отлично! Разогревшись и растянув податливые мышцы и сухожилия, Сема в конце концов прыгает на подоконник и из-за задернутой занавески искоса наблюдает за незаметно утихающей улицей. Людей становится все меньше и меньше, звуки сигналящих трамваев и ревущих автомобилей уже не так слышны, как раньше и только незаметный мир животных и растений продолжает существовать своей почти неощутимой для людей жизнью.

Пора. Семен открывает форточку и с легкостью пронизывает свое похудевшее, поджаристое гибкое тело наружу, навстречу теплому весеннему ветерку и новым приключениям. Прямо напротив окна растет могучее дерево, то ли клен, то ли липа. Широкое, ветвистое – оно закрывает всю солнечную сторону, по нему удобно карабкаться и при желании можно залезть на самую верхушку. Оно выдержит. Прыжок – и Семка уже на дереве. Пока он только пробует себя в движении, опасаясь слететь на землю или поскользнуться на влажном и мокром от утренней непросохшей росы листе. Но с каждым шагом, с каждым прыжком уверенности в мальчишке все прибавляется. Он пока еще не в полной мере овладел техникой лазания, это не прыжки с дивана на шкаф и обратно, но постепенно, раз за разом Сема начинает чувствовать каждую мышцу, каждое сухожилие, он начинает входить во вкус. Издалека, в накрывшей двор темноте, его можно принять за кота породы мейн-кун, резво скачущего по хлестким веткам. Но мейн-куны крайне тяжелы, им не под силу взбираться на такие высоты.

Теперь можно потренироваться в прыжках на соседние деревья. Здесь поможет смелость, хватка и наследственная уверенность. Все это, судя по всему, парень получил от отца. Не боятся высоты, правильно рассчитать расстояние и вперед.

Вот он, первый прыжок в никуда. Парень слегка соскальзывает с мокрой ветки, но удержавшись, карабкается вверх и в конце концов забрасывает крепкое пушистое тело на опору. Оказалось не таким уж и сложным! Переходим к следующим трюкам. Вся ночь впереди, дома его никто не хватится, куда-то делась вся эта сосущая тревога и ипохондрия. Человек превращается в животное, но это не тот оборотень, о котором столько написано на сайтах всемирной паутины. Будучи человеком внутри, снаружи мальчишка выглядит еще не до конца сформировавшимся полукотом, имеющим, однако почти всю силу и мощь для передвижения по деревьям.

Времени до утра еще много, но усталость непривыкшего к таким нагрузкам тела дает о себе знать. Необходимо перехватить кусок-другой мяса, поэтому Семен хочет вернуться обратно домой. Перепрыгивая с ветки на ветку, он внезапно видит, как впереди внезапно зажигаются несколько пар глаз, больше похожих на маленькие прожекторы. Свет уличного фонаря, отражаясь на радужке, ослепляет парня желто-зеленым светом, и он понимает, что это пушистые хозяева его улицы выскочили каждый из своего потаенного закутка, чтобы получше рассмотреть нового пушистого соседа.

Коты шипят и мяукают, но Семен не понимает их. Трансформация тела почти закончилась, но мозг парня еще живет человеческими понятиями-конструктами, он может только догадываться, что хотят сказать шипением эти бродячие комки шерсти. Приблизившись поближе к дому, он видит, что на траве расположились два представителя семейства кошачьих. Один, черный, с опаленной шерстью, коротким, рванным хвостом и мутным взглядом цвета шафрана. Нагло оглядывает он незнакомца и всем своим видом дает понять, что не уступит свое право на близлежащую территорию. Второй, белый, выглядит более добродушным. Один глаз светится красным, другой зеленым светом, хвост пушистой трубой. Оба котища продолжают шипеть и Семка интуитивно понимает, что коты ему не рады. Они защищают свой маленький прайд словно их далекие родственники львы, и не хотят видеть здесь варягов извне. И в то же время животные не могут взять в толк, кто именно перед ними. Человек или их пушистый брат по несчастью. Семка в разы превышает каждого из них, но это не мешает им недовольно фыркать и плеваться шерстью, глядя на противника.

Наконец, этот маленький поединок на уровне разумов прекращается, и коты убираются прочь, в свои укромные лежки, все еще выгибая спины дугой и подозрительно оглядываясь. Вспотевший мальчишка прыгает на ветку, с которой он начал это маленькое путешествие в другой мир, а потом протискивается в форточку. Он дома, в своей комнате, но до чего разительны перемены, произошедшие с ним! Небо и земля. Теперь ему тесно в это крохотной клетушке. Он почувствовал вкус свежего весеннего неба, в носу до сих пор витает запах коры скользких от росы деревьев. Но больше все он рад другому запаху. Запаху свободы. Он никогда не испытывал такого чувства, будто тебе можно все. Абсолютно все. Конечно, были все эти гулянки с друзьями по вечерам, посиделки в парке, пиво и сигареты. Но все это, как оказалось, было не тем, что действительно может опьянить, вскружить голову и ударить по мозгам дурным хмелем.

Семен торопится на кухне и тихо, чтобы не нарушить мамин чуткий сон, подкрадывается к холодильнику и начинает рыться в поисках пищи. Вареное мясо, творог, фрукты – стандартный его набор. Прошмыгнув обратно в комнату, мальчишка начинает поглощать еду, одновременно поудобнее устраиваясь за компьютером. Ему интересно, как устроены коты внутри, осязание, зрение, обоняние, слух – в общем все, что может ему пригодиться там, за окном, там, где пахнет свободой. Википедия и тут спасает его:

«…за чувство равновесия у кошек отвечает хорошо развитый вестибулярный аппарат, расположенный во внутреннем ухе. Кошки могут безбоязненно передвигаться по конькам крыш, заборам и сучьям деревьев. При падении они могут рефлекторно принять в воздухе положение, нужное для приземления на лапы. При этом функцию стабилизатора выполняет очень подвижный хвост (у бесхвостых кошек стабилизатором выступает все тело). Дополнительным предохраняющим средством служит рефлекторное расставление лап в стороны, в результате чего поверхность тела кошки увеличивается и срабатывает «эффект парашюта». Однако в случае падения с большой высоты (из окон многоэтажных домов) он не всегда срабатывает, и животное может разбиться, что связано с эффектом «шока» при выпадении из окна. При падении с малой высоты (например, с рук ребенка) времени на разворот может быть недостаточно, и кошка также может травмироваться. Одним ветеринарным врачом был описан так называемый «высотный синдром кошек», согласно которому: «чем выше здание, с которого упала кошка, тем меньше повреждений получит животное. Парадокс, но пятнадцатый этаж безопаснее второго».

Семен ухмыльнулся и почесал спину. Он жил как раз на втором этаже.

«…кошки могут воспринимать ультразвуковые сигналы. Диапазон слышимых звуков у кошки еще недостаточно изучен; по некоторым данным, он заключен между 45 Гц и 64 000 Гц, по другим данным, доходит до 100 000 Гц. У кошки нет органа, который производит ультразвук, поэтому кошки не используют его для общения. Однако они используют его во время охоты так как ультразвуковое общение грызунов происходит в промежутке между 20-50 кГц, в то время как кошки способны слышать ультразвуки до 65-70 кГц. В ухе кошки около 13000 воспринимающих клеток, что несколько меньше, чем у человека, однако у кошки около 52 000 передающих нервных окончаний в слуховом нерве, тогда как у человека из значительно меньше – 31 000…»

Глава 8

– Сем! К тебе гости! – Мама заглянула в комнату, в полумраке которой белело пятно монитора компьютера и сильно пахло кошкой. Мать поморщилась от дурного запаха и подергала одеяло:

– Ну, вставай же, сын! К тебе пришли! Петька и Снежана!

Парень, что-то недовольно бурча спросонок, вытащил голову и ошалело посмотрел вокруг. У него было чувство, что что-то идет не так, будто он оказался совершенно в другом мире и голос матери идет как будто из бочки. Протяжно и замедленно. Словно виниловая пластинка, пущенная на малой скорости. Кровь прилила к голове и казалось, мальчишка потеряет сознание. Но вот, постепенно, все нормализовалось, и он наконец то понял, чего от него хотят.

– Сейчас. Встаю. Пусть они идут на кухню. – Парень спал одетым и поэтому не стесняясь ранних гостей побрел в ванную комнату. Поглядев на себя в зеркало, подмигнул зеленым глазом мохнатой физиономии в отражении, почистил зубы и немного сполоснул руки. С некоторых пор ему стало удобно умываться так как это делают все представители семейства кошачьих. Он вылизывал свои руки, которые впору уже было называть лапами, а потом уже мылся дальше – мордочка, тело, хвост. Почему так происходит, он не смог бы объяснить, но догадывался, что все это звенья одной цепи и постепенная трансформация человека в животное заканчивается. Идет к своему логическому завершению.

Завершив утренний ритуал, парень прошел в кухню и поздоровался с друзьями. По виду одноклассников он понял, что крайне сильно изменился за последнюю неделю. На лице Снежаны был написан легкий страх напополам с изумлением. Слава богу, отвращения в ее глазах Семен пока не заметил. Она пила чай, но увидев входящего Сему, отодвинула чашку от себя.

«Боится поперхнуться от неприязни», – подумал парень и слегка усмехнулся.

Петька же вел себе более сдержанно, но и он не ожидал, что болезнь его друга будет прогрессировать так быстро.

– Ну что, ребята. Что нового в школе? – Нужно было с чего-то начать разговор, и Семен не смог придумать ничего более лучшего, чем начать задавать стандартные вопросы. Ему в принципе было уже все равно, что подумают о нем одноклассники, наверняка они расскажут и другим своим товарищам по классу, до чего дошло это безумство метаморфозы в отдельно взятой личности, каковой являлся одиннадцатиклассник Семен Каготин. Депрессия как таковая ушла в небытие, и теперь пацана больше интересовало то, что он может вытворять там, за окном, прыгая по деревьям и общаясь с пушистыми обитателями двора.

– Ну, все нормально. Ребята спрашивают про тебя. – Петька сумел выдавить из себя несколько фраз, так как Снежана все еще не могла вымолвить и слова для своего пушистого друга. – Скоро ЕГЭ, ты же знаешь. Мы все готовимся. Я боюсь срезаться на алгебре и геометрии. У тебя тоже с этим проблемы, да?

– Ну да. – Семен не стал говорить ребятам, что проблемы у него давным-давно другие и они уже никаким боком не касаются уроков, подготовки к экзаменам и прочей школьной суеты. Он не стал говорить, что он охотнее бы рассказал им про мир кошек, про их обоняние, осязание, строение мышцы и костей. За последний месяц он узнал столько всего про этих хвостатых проныр, что мог бы написать целый реферат, не подглядывая в шпаргалки.

– Ребят, вы пейте чай. Что там еще интересного в классе. Егорка все такой же задира?