Оценить:
 Рейтинг: 0

Темнее ночь перед рассветом

<< 1 ... 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 >>
На страницу:
14 из 19
Настройки чтения
Размер шрифта
Высота строк
Поля

– И хотел бы уведомить всех, – сжал губы Данила. – Первым в помещение с трупом должен был войти следователь с экспертом.

– Выстрел услышал охранник, заглянул, а потом вызвал управляющего банком, – буркнул явно уязвлённый генерал.

– Хорошо. – Приоткрыв дверь в соседнюю комнату, где, сложив руки на груди, лежал на столе прибранный в белое покойник, Ковшов впустил туда следователя.

– Слушай, Данила Павлович, – отвёл его в сторону Сербицкий, едва сдерживаясь от ярости. – Для кого ты ломаешь всю эту комедию? Для Первого? Так ему плевать. Управляющий без тебя в штаны наклал и дрожит за свою шкуру. Заключение медика никому не нужно. Ширбаев незадолго до смерти прибегал вечером домой, клялся жене, что натворил кучу дел, за которые придётся расплачиваться: кредит выдал аферной фирме и плакался о самоубийстве, чтобы не позорить семью.

Сербицкий вошёл в раж, начал размахивать руками:

– У него имелось разрешение на личное оружие. Он не только начальник охраны, но одновременно и заместитель управляющего банком. Вот и психанул, да ещё нажрался водки, наверное.

– Растям Мунирович был непьющим… – неслышно подошёл к ним управляющий.

– Значит, в холодном, так сказать, рассудке. – Генерал нервно заходил по комнате. – Возможно, вполне возможно, что совершил он это небескорыстно. Хапнул на лапу. Но что с покойника теперь взять? Написал предсмертное письмо, записку объяснительную. Сколько бумаги извёл!.. – Генерал схватил Ковшова за руку и потащил за собой в комнату, где следователь осматривал труп. – Обрати внимание, как далось ему смертоубийство!

Рядом с покойником на столе лежали скомканные листы, а в пепельнице – куча пепла. Глядя на пепел, Данила попытался задать вопрос генералу, но сзади послышались шум и крики. Оглянувшись, они увидели проследовавшего за ними Дьякушева. Чрезвычайно побледнев, он, покачнувшись, упал бы, но его подхватил Куртлебс и поволок к распахнутому окну. Внизу, среди собравшейся толпы людей, Ковшов заметил робко махавшего ему фетровой шляпой человека. Перекрикивая уличный гвалт, Данила позвал дежурившего на дверях охранника:

– Пропустите его! Это ко мне!

Когда седеющего интеллигента провели наверх и подвели к Ковшову, Данила крепко его обнял:

– Хочу представить блестящего медицинского эксперта, профессора Дынина Илью Артуровича. – Ковшов будто невзначай подтолкнул гостя к генералу. – Прошу любить и жаловать, Генрих Антонович. В неординарно сложившейся ситуации я решил воспользоваться его исключительными способностями.

Дынин раскланялся, начав с Дьякушева, но тот уже собрался покинуть банк, подхваченный с двух сторон под локти Сербицким и Куртлебсом. Однако Ковшов преградил им дорогу.

– Извиняюсь, Иван Данилович, – обратился он к Первому, – я вынужден задержать на некоторое время Станислава Миртовича.

Куртлебс побледнел и закачался на подкосившихся ногах.

– Ну, ну, Станислав, – подбодрил его генерал, хотя смятение посетило и его физиономию, – это простая формальность. Не так ли, прокурор? Расска?жете следователю, что вам известно о самоубийстве заместителя… и т. п. и т. д.

– Я полагаю, следователь сам разъяснит обязанности свидетелю, – не сдержался от сарказма Ковшов. – Однако задержанный в скором времени в банке не появится.

– У меня же большое совещание на днях! – взмолился управляющий. – Серьёзный вопрос надо готовить на рассмотрение бюро обкома, Иван Данилович!

Но Первый, окрепнув на глазах, шагнул к дверям, будто ничего не слышал.

– Версия самострела, – продолжил ему в спину Данила, – одна из многих, а главное – нет заключения о причине смерти Ширбаева, для чего я и пригласил опытнейшего судмедэксперта в прошлом, в настоящее время – профессора медицины Дынина. Неизвестно также, что написано в предсмертной записке. Пепел, увы, если и «заговорит», то не скоро. Криминалистам над ним работать да работать. Одним словом, вопросов много, товарищ первый секретарь обкома.

– Разбирайтесь, – донёсся до Данилы уже из коридора приглушённый хрип Дьякушева. – Докладывайте результаты следствия лично мне.

Великий эксперт Дынин Илья ибн Артурович

Как ни торопил Данила Илью, придав ему в помощь все лучшие силы бюро судебных экспертиз, Дынин обещал готовность только через двое суток, при этом насчёт заключений в отпечатанном виде зарёкся сразу.

– Чем тогда порадуешь? – не торопился класть телефонную трубку Ковшов.

– Не имею права трепаться, пока сам не созрел.

– Помнишь, помнишь, старина, чему учил тебя Югоров, – подсластил Данила, – а я вот порой нарушаю кое-какие его заповеди. Жизнь подстёгивает.

– От Галицкого давно по шее не получал. Щадит он тебя, любимчика.

– Загостил Аксентий в парижах, – посетовал приятель. – Слушай, Илья ибн Артурович, а может, забежишь ко мне, потолкуем, как раньше бывало? Вспомним молодость… Я Петруху Квашнина приглашу…

– Про Очаровашку что-то помалкиваешь. Не разгонит наш мальчишник?

– Уехала Очаровашка. Взяла дочку и укатила на моря?. Так что один я мыкаюсь и рад буду вам обоим. Бутылку коньячка выставлю.

– Должен тебя огорчить, Квашнина увидеть не удастся.

– Что случилось? На днях мы с ним у трупа Фугасова общались.

– Занемог, бедолага, нет его на работе. Хороший наш знакомый, помнишь майора Донцова, шепнул мне – загулял Петро.

– Неужели заколобродил? С чего бы?

– Убили его лейтенанта голубоглазенького.

– Шипучкина?

– Его. Простить себе не может Петро нелепую потерю.

– Будь он хоть в лёжку, а вечером чтоб вы оба были у меня! Убийц искать надо!

– Вряд ли мне удастся поставить его на ноги.

– На то и наука, профессор, – жёстко отрезал пути к возражениям Ковшов.

Светлое начало – чёрный конец

Совпадения поначалу обрадовали, потом шокировали, затем начали пугать, да так, что Дынин отбросил скальпель.

Профессор не мог ничего понять. Увлёкшись, где-то не заметил?.. Обмишурился при большом объёме исследуемого материала?.. Понадеялся на опыт, а там, ослеплённый лёгкой удачей, съехал в колею и само собой покатилось-понесло?..

Дынин, оставив операционный стол и синюшное тело покойника, в глубокой задумчивости заходил по кабинету. Со стороны он напоминал человека не в себе. Покуривавший в приоткрытую дверь помощник попробовал подать голос, но ответа не получил.

А Дынина терзали сомнения. Понятно было одно: душегуб, лишивший жизни Ширбаева, понаставил ловушек и пеньков эксперту. Надо отдать ему должное, сделал он это умело и даже достаточно профессионально, у Ильи Артуровича мелькнула мысль: не врач ли злодей? Но присутствовали элементы слишком явных, бросающихся в глаза повторений. Переборщил, хитрец! А это свидетельствует о стереотипе. Убийца надеялся, что профан или поспешавший эксперт заглотит все расставленные им закавыки и успокоится сделанным ложным выводом. Успех вскружит голову недотёпе, и вот оно – желаемое. Страшная ошибка, а вернее, желаемая ошибка. Этого душегуб не дождётся!

– Достоин уважения сей бандит! – вскричал в пустом кабинете профессор. – Хотя и по колено в крови, он велик. Но я ещё не сказал последнего слова!

Дынин величаво обвёл взором пустые стены кабинета и заорал:

– Жора! Куда вы пропали?

Ассистент немедля подскочил, скомкав сигарету.

– Жорик! – потряс перед его носом грязным халатом профессор. – В таком одеянии мысль учёного тонет и гибнет! Сменить на стерильное, а мне чашку кофе покрепче. И как когда-то говаривал Данила Ковшов – вперёд и с песней!
<< 1 ... 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 >>
На страницу:
14 из 19