Танец Смерти. Воля свыше. Часть третья

– А я уже однажды наслушалась твоих речей, ублюдок.

– Лита, остынь! – снова рявкнул Стрижевский, да так, что нож сам выпал из её руки. – Пусть говорят, я догадываюсь, для чего они здесь. Чарред, ты тоже сядь и посади ребёнка, нечего столбом стоять.

Ута, точнее Ли-та, тёмная богиня, налила себе стакан воды из графина, залпом выпила. Было такое чувство, что она очень сильно волновалась. Странно конечно, ведомо ли богиням волнение, но рука, державшая стакан, немного дрожала. Не лучше выглядел и Чарред. Его прошлое «я» всплыло вдруг наружу, он на мгновение стал прежним, суеверным.

Его так и подмывало броситься перед сидевшими за их столом богами на колени и пасть ниц. Лита была похожа на сжатую пружину – дай только повод, и она высвободит разрушительную энергию. Ножа в её руке больше не было, но он лежал рядом, едва касаясь барабанивших по столешнице пальцев. Лишь Свен-Лабек и Стрижевский казались вполне спокойными. Первый молча улыбался, второй сосредоточенно смотрел на богиню, ожидая рассказа.

– Нам нужна ваша помощь, – проговорила Ли-та. – Увиденное в Золотой книге угрожает жизням миллионов…

– Постой, но мы здесь причём? – перебила Лита. – Медальон больше не действует. И даже если так – чума уже была в Арриго, и не ты ли, милосердная богиня, подсказала посвящённому в Знание, как победить её. Что мешает сделать это снова? Или перевелись в общинах посвящённые?

– Ты правильно говоришь, – богиня вздохнула. – Чуму однажды победили. Но сейчас всё много сложнее. Вы нужны там – для этого мы освободили Лабека. Он восстановит силу медальона.

– Что же сложного?

– Вы же понимаете, что для создания средства борьбы с болезнью нужно время. Но сейчас его не будет. Если раньше чума сама расползалась по Арриго, то сейчас ей помогут. Мстители из Азулахара разнесут её по всем городам, и она поразит империю в мгновение ока.

– Постой, ты думаешь, этим мстителям нужны горы трупов в городах? – Стрижевский покачал головой. – Я не думаю, что их цель – тотальное уничтожение всего живого. Наверняка они хотят заполучить в свои руки власть.

– Ты прав. Спасая от смерти, они приобретут множество сторонников и в Арриго, и за горами, и даже на Острове. И не будет той силы, которая сможет остановить их. Кроме вас.

– Нас?! Стоп, стоп. Зачем мы нужны вам? Вы же боги. Мановение руки – и злодеи наказаны, умирающие выздоровели, и все опять живут долго и счастливо.

– Мы не можем так вмешиваться в жизнь цивилизации. Есть правила, которые ограничивают нас. Создатель всего сущего хочет, чтобы человек жил своим разумением.

– Даже если это разумение ставит его на грань гибели?

– Да. Если цивилизация довела себя до такого – она не имеет право на существование. Так что мы не можем мановением руки остановить Нишерле и Бэудишу – юношу и девушку, от которых сейчас зависят судьбы миллионов. Такая попытка плохо для нас кончится. И не только для нас. Но мы можем помочь, отправившись вместе с вами под личиной простых смертных.

– О, господи! – Стрижевский схватился за голову. – Что за бред такой?! Какие-то правила, ограничения. Ещё расскажите о том, что пошатнётся равновесие, и мир низвергнется в хаос. А чтобы не пошатнулась равновесие, просто необходимо послать на борьбу с заразой доктора Стрижевского. Больше некого…

– Раз уж вы ввязались в эти игры по самые уши, то больше некого, – усмехнулся Лабек.

– Мы ввязались?! Кто подсунул Давыдову медальон?! Не ты ли? И не говори, что сделал это из благородных побуждений.

– Иван, он уже понёс за свои выкрутасы наказание, – заметила Ли-та. – И кто, кроме вас, достоин вновь преодолеть грань миров? Да и, думаю, друзей не прочь увидеть?

– Вот уж спасибо за оказанную честь, – пробурчал Стрижевский, немного успокоившись. – А насчёт друзей – права.

Он устало упал на стул, отёр пот со лба. На его спокойном лице не читалось ничего, кроме усталости, но Лита чувствовала, как ликует и поёт душа. Они встретились взглядами, и в его глазах блеснули задорные искорки. Казалось, что он сейчас вскочит и крикнет: «Собирайтесь! Мы идём в поход! Мы идём в бой!». И сама она едва не задохнулась от нахлынувшего восторга. Увидеть отца, поговорить с ним, извиниться – вот то, о чём мечтала она все эти годы. И даже опасность, что жива память о её деяниях, что ещё есть те, кто жаждет отомстить, не остановят её.

– Даже не думай, – сказал вдруг Чарред.

– Что? – не сразу поняла она.

– По глазам вижу – ты хочешь туда. Но забудь, я не отпущу тебя. Во-первых то, что ты смогла сделать от страха несколько шагов, не означает, что ты начала ходить. Во-вторых, ты нужна ребёнку. В-третьих – там опасно для тебя.

– Боюсь, друг Чарред, тебе придётся отпустить жену, – без тени усмешки, с совершенно серьёзным лицом, проговорил Лабек. – Она читает Золотую книгу, а это главный козырь в наших руках. Уж извини, но тебе некоторое время придётся нянчить Викторию одному. А я обещаю вернуть тебе Литу в целости и сохранности.

– Но она едва ходит!

– Она уже ходит, – Ли-та улыбнулась.

– Но… а как же мы? – губы Чарреда дрогнули, он взял на руки Викторию и крепко обнял её.

– Я вернусь, Чарред, – ласково проговорила она, положив на его руку свою. – Пойми, я должна искупить то, что совершила. Именно ради этого момента мне сохранили жизнь. Я должна платить по счетам.

– Когда вы уходите? – его голос совсем сник.

– Папа, – Виктория дёрнула его за воротник. – Маме надо идти. А мы подождём.

– Нескоро, – ответила Ли-та. – Всё зависит от того, как быстро подготовится наш дорогой доктор.

– И опять на мне свет клином сошёлся, – проворчал Стрижевский и достал из кармана рубашки телефон. – Алло, здравствуй. Снова я… Нет, всё в порядке. Свен и Ута? Тоже в порядке, всё замечательно. Звоню вот по какому поводу, только прошу – не удивляйся и не расспрашивай ни о чём. Это касаемо всё той же страшной тайны. Мне нужна противочумная вакцина и антибиотики… Да, для курса лечения чумы… Я не помню, вроде тетрациклин и стрептомицин… Тебе виднее… Сколько? – он посмотрел на Уту. – Думаю, много. Перезвонишь? Хорошо. До связи.

– Ну, – подал голос Лабек.

– Что – ну? Думаешь, всё так быстро? Недель через пять привезут. Я вот только не знаю, захочет ли отправляться с нами Николай. Он дедом стал, наверняка предпочтёт понянчиться с внуком.

– Пусть остаётся, – Ли-та улыбнулась. – Он сможет навестить друзей, когда всё плохое останется позади.

11

– К чему эта спешка, Фахтар?! – кричал Гунэр вслед выходившему из Золотого зала наместнику. – Ты же говорил – зимой?!

– Гунэр, не ори, голова и так болит, – тот обернулся, сморщил багровое от выпитого вина лицо в пренебрежительной гримасе. – Чем тебе сейчас не зима? Сам видишь: холодные ветры перебрались через горы и убили жару. Старики говорят, до следующего лета жары не видать. Так что солдаты выступят сейчас. Чем быстрее мы добудем золото, тем лучше для нас. Кстати, – он вдруг растянул губы в широкой, донельзя гадкой улыбке. – Я Нирмалу с собой заберу. Так что придётся тебе без неё обходиться. Заведи себе другую девку или… кхм, как-нибудь сам.

Фахтар заржал, похлопал по плечу заулыбавшегося стражника и вышел прочь, оставив Гунэра сжимать кулаки в бессильной ярости.

«Ублюдок. Грязный, пропитой ублюдок», – прошептал Гунэр. – «Думаешь, ты делаешь мне больно, забирая мою женщину? Ты глуп и наивен. Себе на погибель ты делаешь это. Что ж, может ты и прав, отправляясь в Азулахар не дождавшись зимы. Не придётся больше терпеть здесь твоего присутствия».

Гунэр встал с кресла. Надо пройтись, погулять в саду, в тишине, подальше от толпы сброда, которых Фахтар важно называет придворными. А потом проведать Нафаджи. Теперь то он догадался, почему его не было на совете. Наверняка его заставили заниматься сбором войска.

Оправив на себе одежду, он быстрым шагом направился к дверям. Подошвы тяжёлых солдатских сапог гулко стучали по излучавшему золотистое сияние мрамору пола, тревожа эхом своды зала. Стражники распахнули перед ним створки – один из них всё ещё ухмылялся, вспоминая пошлую шутку Фахтара. Но, едва встретившись взглядом с глазами Гунэра, сразу перестал улыбаться и побледнел, словно мел.

– Передашь командиру, чтобы он послал тебя чистить конюшни. На семь дней, – спокойно произнёс Гунэр.

Когда он ушёл, у несчастного стражника вырвался вздох облегчения – легко отделался. А ведь могли убить голыми руками. Как Машада.

Коридоры дворца оказались полны народа. По делу и без дела шли люди: слуги, спешившие выполнить приказ господ, советники разных рангов, собирающиеся на очередные посиделки, их наложницы, прогуливающиеся у фонтанов и обсуждающие чью-то новую игрушку из Сури-Ланатаби. Откровенно скучающая стража без зазрения совести пожирала глазами едва прикрытые полупрозрачной одеждой прелести и предвкушала ночное развлечение с жрицами любви в своей казарме. Гунэру опротивела эта толпа. То, от чего он бежал из святилища Тэхо, вновь оказалось рядом. Как все они похожи – жрецы Тэхо, советники, стражники – все жаждут вкусной, обильной еды, плотских утех и золота. Быстро, пока его никто не заметил, он свернул на одну из малоприметных лестниц в ответвлении коридора.

Сад встретил Гунэра приятной прохладой. Иссушающая летняя жара растаяла под напором северного ветра, в кои-то веки возжелавшего преодолеть Пограничные горы и навестить Арриго. Теперь любое путешествие станет более безопасным, а крестьяне перестанут жаловаться на нехватку воды на полях.

На дорожках было пусто – в это время все крутились в помещениях дворца, по привычке пережидая время, когда на улице свирепствует дневная жара. Тем лучше. Ноги сами понесли его к небольшому прудику с лотосами в глубине сада. Окружённый кустами аарской розы, он был просто идеален для тайных встреч. Именно здесь встречались они с Нирмалой… Нирмала?! Сквозь кусты донёсся тихий плач. Ноги сорвались на бег. Гунэр пробежал извивающуюся змейкой дорожку между стен из розовых кустов и выбежал на берег пруда.

– Нирмала?

Сидевшая на скамейке в беседке, закутанная в шёлковую шаль женщина подняла голову, вытерла струйку крови над верхней губой и ласково улыбнулась.