Театры Тольятти. Том 1

Если, не затрагивая сути сюжета, перевести все содержание спектакля в единый слоган-синопсис, это могло бы выглядеть так: «Он – звезда телешоу, она – жертва обстоятельств. Случай и судьба круто повернули их жизнь». Персонаж Натальи Дроздовой за время спектакля трансформируется многократно: если в начале всей истории это взрослая, некрасивая, замкнутая, плохо одетая женщина, то в финале (а как же иначе?!) у ее ухоженной героини просто крылья вырастают за спиной. Андрей Чураев предстает перед зрителем в первом отделении этаким «элвисомпресли», хозяином жизни, избалованным и зазвездившимся. Эта поза получилась у него очень занятно. Второе отделение, правда, немного разочаровало, серьезный рисунок роли вышел несколько слабее, казалось, что актер выдохся и из него поперли его же статисты из прежних спектаклей. Было немного обидно за Евгения Быкова: возможно, с его фактурой ему еще долго придется играть разбитных простаков, дурачков себе на уме. Нет-нет! Быков сыграл замечательно! Зрителю с самого начала полюбился его персонаж, пусть и второстепенный в этой истории. Возможно, со временем мы увидим Евгения и в иных амплуа.

Тем не менее действуют здесь и безымянные персонажи, вернее, типажи: «мачо», «жиголо», «очкарик» и их подруги – «вамп», «блонда», «шатенка». Это не статисты для заполнения пространства, мотивация их существования на сцене – придание действу динамики, большей наполняемости. Хотя весь спектакль насыщен танцевальными номерами этой гоп-компании, излишеств здесь не чувствуется, порой даже отвлекаешься от основной канвы повествования, чтобы полюбоваться очередной хореографической композицией, а языком танца здесь отражены и склочная драка, и пьяная оргия (балетмейстер Дарья Попова, Москва).

В чем прелесть этого спектакля в первую очередь для зрителя, регулярно отслеживающего все премьеры «Колеса»? Например, было бы неплохо увидеть работу главного режиссера театра Анатолия Морозова с актерами «неколесовской» школы. И наоборот, крайне интересно посмотреть на уже хорошо знакомых актеров «Колеса», которые, как пластилин, в иной пластике и традиции мнутся под прикосновением режиссера совершенно другой школы. Если это интересно и вам – милости просим на премьеру!

    ТО №193 (1345) 15.10.2005

Семибоярщина

Прима театра «Колесо» Ольга Самарцева покидает коллектив? До Нового года труппу оставит главный режиссер Анатолий Морозов? Разговоры не возникают на пустом месте, и они требуют либо подтверждения, либо опровержения.

Нежданная весть

Две недели назад в редакцию позвонила девушка, администратор театра, и испуганным голосом сообщила, что премьера спектакля «Миллионерша» по Бернарду Шоу и бенефис заслуженной артистки России Ольги Самарцевой, намеченные на 22—23 ноября, отменяются. Не «переносятся», а именно «отменяются». Дело в том, что газета еженедельно публикует афишу культурных событий города, и если в программе того или иного учреждения культуры происходят какие-то изменения, перестановки, то об этом «информационных партнеров» предупреждают заранее. Подобные накладки в разных коллективах не редкость: кто-то заболел, кто-то срочно выехал по делам из города, да мало ли причин. Но здесь?!

И премьера, и бенефис были запланированы еще в конце минувшего сезона, вовсю шли репетиции, только на проведение праздничных событий заранее были приглашены около ста иногородних гостей. Потом, Ольга Самарцева – не тот персонаж, бенефис которого можно запросто отменить, с бухты-барахты. Конечно, если бы официального уведомления об отмене мероприятия не поступило, то за рабочей суетой, банальной «конвейерной» текучкой и загруженностью подобный факт был бы замечен не сразу. Увы, информация пришла вовремя, и в причинах столь неожиданных изменений предстояло разобраться.

Руководство «Колеса» было не готово к контактам с прессой, ссылаясь на то, что, дескать, режиссер Анатолий Морозов должен встретиться с директором театра Татьяной Лакеевой и обсудить сложившуюся ситуацию. Дни тянулись за днями, а главреж якобы все никак не мог встретиться с директором, словно и не в одном театре работают. И тут из различных источников пошла неофициальная информация, возможно, не во всем имеющая под собой реальную почву.

Резкие движения

Намеченный бенефис, который мог стать самым ярким событием нынешнего театрального сезона, отменили из-за того, что на него нет денег. Возмущенная Ольга Самарцева хлопнула дверью, и с 10 ноября она уже не работает в «Колесе». На одну из ее звездных ролей – Жозефину в спектакле «Жозефина и Наполеон» вновь хотят привлечь актрису кино Анну Самохину. Каждый спектакль с участием Самохиной обходится театру в 1000 долларов – актеры «Колеса» не получают столько и за месяц. Значит, на что-то есть деньги, а на что-то – нет.

Дирекция, вдохновленная недавним опытом работы с приглашенным московским режиссером Вадимом Данцигером, осуществившим постановку спектакля «Один на миллион», решила в ближайшее время распрощаться с Анатолием Морозовым и перейти на «передовые технологии», то есть на сотрудничество исключительно с приглашенными под разовые проекты специалистами. Морозов срочно встретился с заместителем мэра Надеждой Хитун, а также договорился о встрече с вице-губернатором Сергеем Сычевым. Сам Анатолий Афанасьевич в эти дни отъехал на некое режиссерское совещание в Москву и должен появиться в Тольятти только в конце следующей недели. Источники утверждают, что одна из целей поездки – дальнейшая судьба режиссера. Впрочем, в момент отъезда в телефонном разговоре Анатолий Афанасьевич сообщил, что готов ответить на все вопросы. По приезде.

Неприятный сюрприз

Этой истории предшествовали следующие события.

На открытии сезона официально были объявлены планы театра на ближайшее время, в том числе речь шла и о бенефисе. Уже шли репетиции, был подготовлен макет декораций. В середине октября театр побывал на фестивале в Белгороде, где «Колесо» представило спектакль «Русская рулетка» (в главных ролях заслуженная артистка России Ольга Самарцева и заслуженный артист Татарстана Николай Козак).

Буквально на следующий день после возвращения с фестиваля должна была состояться репетиция, но один из актеров, занятый в спектакле, спросил: «На каком, собственно, основании вы нас сегодня пригласили? Приказа-то о проведении репетиции нет». Морозов ответил, что это его распоряжение, что приказ будет, и провел репетицию, после которой, встретившись с директором, узнал, что спектакль отменен – нет финансирования.

На следующий день в беседе с актрисой Ольгой Самарцевой администрация театра подтвердила решение, что именно этот спектакль финансироваться не будет. При том что на незапланированный спектакль «Один на миллион» деньги нашлись, на последующие спектакли деньги есть, идут репетиции.

Директор театра Татьяна Лакеева пояснила, что не понимает, в чем целесообразность бенефиса. И вообще от этой практики нужно уходить. Хотя в театре (да в любом из театров!) бенефисы проходили всегда – непременно к юбилею одного из ведущих актеров. Так, в минувшем сезоне с помпой прошел бенефис народной артистки России Натальи Дроздовой. До этого чередой шли бенефисы Валерия Логутенко, заслуженного артиста России Юрия Репина, народного артиста России Евгения Князева и так далее.

Заложники крепостного театра

Но по большому счету дело здесь не в отмене спектакля как частном случае, подобное действительно бывает. Ну нет денег, и никуда тут не денешься. Обычно премьеру откладывали, переносили. Сейчас – полная отмена. Глубинная подоплека разворачивающегося конфликта стала намечаться еще в прошлом году, с приходом нового директора Татьяны Лакеевой. Первый тревожный звоночек прозвенел тогда, когда руководство театра и представители созданного в прошлом же году попечительского совета перед началом сезона пригласили на пресс-конференцию журналистов, не поставив об этом в известность главного режиссера, к тому же и не пригласив его на встречу. Чуть позже Анатолий Морозов всячески открещивался от вопросов, что, дескать, попечительским советом создан крепостной театр и теперь благодетели-финансисты будут диктовать репертуарную политику и активно вмешиваться в творческий процесс. Нет-нет, говорил Морозов, это совсем не так. Но события стали выходить из-под контроля. Вот пара-тройка совсем недавних примеров.

О том, что на сцене «Колеса» будет поставлен незапланированный спектакль «Один на миллион», Морозов узнал, вернувшись в город после летнего отпуска. Во внеплановом проекте денег хватило на приглашенных режиссера, балетмейстера, сценографа, художника по костюмам. Дней десять назад якобы с частным гостевым визитом Тольятти посетила делегация из болгарского города-побратима Казанлык. Визит, конечно, частный, но во время него был заключен договор о том, что актер и режиссер Игорь Касилов (бывший актер «Колеса», а ныне один из участников популярного дуэта Матрена и Цветочек) поставит на сцене казанлыкского драматического театра имени Любомира Кабакчиева спектакль «Мертвые души», в котором одну из главных ролей сыграет Наталья Дроздова. Морозов также узнал об этом в последнюю очередь. Наконец, то, что в труппу принимают на работу актрису без согласования с главным режиссером – это просто безобразие и полное игнорирование художественного руководителя.

Что дальше?

Конечно, не исключено, что та же Ольга Самарцева, поддавшись эмоциям, могла развернуться и заявить об уходе из театра. Но дело тут не в ведущих театральных ролях: жизнь, эмоции, чувства потрачены на этот коллектив, на эти спектакли, на этот город, и так вот запросто с этим расстаться просто невозможно. Неужели остается только сидеть и ждать, что же решит высокое начальство? Всегда очень хочется надеяться, что кто-то (а кто?) образумится и примет иное решение.

Конечно, можно позавидовать и мужеству Анатолия Морозова, похоже, что город Тольятти запомнится ему надолго: буквально с первого момента своего появления в «Колесе» ему пришлось решать не только творческие проблемы. Но тот же Морозов наверняка понимает, что, потеряв одну из ведущих актрис, он ослабит свои позиции в театре и с каждой очередной потерей с главным режиссером будут считаться все меньше и меньше.

Можно вспомнить о попечительском совете – для чего он создавался на самом деле? Ведь намерения-то были благие, все начиналось радостно, с помпой. Неужели все заканчивается так бесславно?

    ТО №205 (1357) 02.11.2005

Закулисный спектакль

Главного режиссера «Колеса» Анатолия Морозова планомерно выдавливают из театра. На такие выводы наталкивают события, разворачивающиеся в муниципальном учреждении культуры.

По версии одной из сторон разгоревшегося в театре конфликта, все началось с того, что администрация в лице директора Татьяны Лакеевой и отдельные члены попечительского совета стали вмешиваться в репертуарную политику «Колеса». А именно принимать на работу актеров, осуществлять самостоятельные театральные проекты, при этом не ставя в известность главного режиссера и не согласовывая с ним свои действия (см. «ТО» №205 от 2 ноября). Кульминацией многовластия (читай – безвластия) стала отмена бенефиса актрисы Ольги Самарцевой – премьерного спектакля «Миллионерша», показ которого должен был состояться 22—23 ноября. Ольга Самарцева подала заявление об увольнении.

Без рассказа Анатолия Морозова о происходящих событиях было не обойтись, но он долго и неопределенно отмалчивался, ссылаясь на командировки и важные встречи. В итоге, даже дав эксклюзивное интервью «ТО», посоветовал попридержать материал до приезда министра культуры Самарской области Ольги Рыбаковой, до сдачи ближайших премьерных спектаклей и так далее. Понятно, осторожный человек старой формации, опасается за людей, перед которыми он несет определенные обязательства, опасается за не вышедшие пока спектакли. Тем не менее, рассудив, что конфликт, разгорающийся в театре, можно погасить, если вынести его из-за кулис на публику, «ТО» решило не тянуть с публикацией интервью Анатолия Морозова.

В разные стороны

Корр.: Охарактеризуйте нынешнюю ситуацию в театре «Колесо».

Морозов: Основная проблема – это активная попытка подчинить творческий процесс директору, которого называют не директором, а работодателем. В театре в основе лежит творческий процесс, и обязанность директора – направить все силы на организацию работы по поддержанию творческого процесса. Для меня лично существует несколько непонятных вещей. Например, приглашение режиссера Вадима Данцигера для постановки спектакля «Один на миллион». Почему у нас появился этот внеплановый спектакль? Каким образом директор не согласовала его с главным режиссером? Мне сказали, что я был в отпуске. Но можно было позвонить по сотовому, по домашнему телефонам. Второе несогласование со мной – для постановки новогодней сказки была приглашена режиссер Труш. Это тоже был необдуманный шаг, потому что она была приглашена на сказку, которая уже два года идет в ТЮЗе. Пришлось в срочном порядке менять название. Третье – приглашение актрисы из Павлодара. Я просмотрел ее и сказал, что актриса такого непрофессионального уровня в нашем театре не нужна, о чем была оповещена директор. Эта актриса дней через десять снова приехала в театр, ее устроили финансово, предоставили жилье. Ну и наконец, отчего все вскрылось – это отмена бенефиса: заявленного, утвержденного еще в прошлом сезоне спектакля по Бернарду Шоу «Миллионерша», которому я посвятил весь свой отпуск. Спектакль, на который была приглашена художник из другого театра, которой заплатили аванс и которая уже представила все эскизы. «Миллионерша» должна была стать основным спектаклем главного режиссера в этом сезоне. Когда наши актеры, Ольга Самарцева и Николай Козак, блестяще выступили на фестивале в Белгороде, получили самые восторженные отзывы, приехав сюда, я вдруг вижу, что наша репетиция отменяется. И все это по причине того, что нет денег. Денег нет, денег может и не быть (хотя они есть на следующие спектакли), но были большие деньги на спектакль «Один на миллион». Это ворованная пьеса, это ворованное решение, я могу это доказать. Когда я спросил, какова судьба моего спектакля «Миллионерша», мне было прямо сказано: «Пожалуйста, продолжайте работу. Но без Самарцевой». На каком основании человеку выдают «волчий билет» – по фамилии, или по национальности, или еще по каким-то причинам, когда человек вообще не будет иметь возможности работать, потому что она кому-то не нравится. Я сказал, что этого быть не может. Это уже идет явное вмешательство в мой творческий процесс. Я считаю, что все должно быть так, как было в свое время, когда мне предложили финансирование того же спектакля «Наш городок»: руководство АвтоВАЗагрегата выделило деньги на спектакль и не говорило, кто в нем должен играть, а кто в нем не должен играть.

По стойке «смирно»

Корр.: Как должно быть и как не должно быть в театре?

Морозов: Я приходил сюда на условиях, которые мне сформулировал покойный ныне директор театра Эдуард Коннин. Он сказал: «Ваша – тактика, стратегия, ваш – творческий процесс. Об остальном не заботьтесь, я об этом позабочусь». В принципе, Коннин брал на себя все эти функции. У нас тоже до поры до времени было такое распределение, но почему-то с этого года начались вот такие странности. Я не скажу, что это сбой в работе, что это сделано случайно. Это тенденция – ликвидация должности главного режиссера в театре «Колесо» и сведение роли режиссера к постановочным наскокам, проба которых была проведена в этом сезоне. У нас муниципальный театр, и я готов выслушать, если мне скажут со стороны нашей мэрии: «Анатолий Афанасьевич, с вами наши отношения исчерпаны. Спасибо. До свидания». Пожалуйста. Но я не хочу, если я занимаю эту должность, чтобы за моей спиной тихой сапой происходили какие-то вещи, после которых я не знаю, что будет дальше. Почему обрадовались в администрации театра, когда Самарцева подала заявление об увольнении? Сейчас это выдают за то, что якобы какая-то капризная Самарцева сделала эмоциональный жест. Это не так. Сейчас говорят: «У нас не было отмены бенефиса, мы просто передвинули спектакль до той поры, пока не появятся деньги». Это тоже не так. Я узнавал, что администрацией была дана команда отменить бенефис, а не перенести его. Это сделали тогда, когда меня здесь не было, нас поставили перед фактом. Поэтому мне стоило большого труда уговорить актрису Самарцеву забрать заявление. И когда она его забрала, в театре был такой скандал, шум и крик на наш отдел кадров – на каком основании они отдали это заявление. То есть люди ждали, чтобы быстрее уволить Самарцеву. Это значит просто не любить театр, не любить тот дом, в котором ты работаешь. Эти люди не хотят, чтобы в городе был свой театр? Или они хотят, чтобы был театр, но чтобы в нем все стояли по стойке «смирно» и кланялись? Почему в этот процесс внедряются люди, которые мало понимают в театре. У меня, между прочим, не только три с половиной года работы здесь, не только десять поставленных мною спектаклей и девять – другими режиссерами. В данном случае театр возродился, можно сказать, из руин. У меня сорок лет практики в крупнейших московских, питерских и зарубежных театрах. И когда мне начинают диктовать свои условия люди, года не проработавшие в театре, я этого просто не понимаю. Разве я не заслуживаю такого доверия, когда мне говорят: «Анатолий Афанасьевич, вот вам деньги, вот вам бразды правления, мы доверяем вам и в репертуаре, и в труппе (то, что записано в моем контракте)». Если это не так – я готов расстаться. Я говорю четко и конкретно: я ухожу из театра, если и дальше будет продолжаться такая беспардонность по отношению к творческому процессу, к актерам и главному режиссеру. Я остаюсь в театре, мне это дорого и мне не хочется все бросать, но только при жестких условиях – чтобы в мой творческий процесс не вмешивались, и я беру те пьесы, которые я считаю нужным брать, и я их ставлю с теми актерами, с которыми я считаю нужным работать, а оценивается пусть результат. Мне будет жаль бросить это дело, но если меня хотят таким образом поставить, чтобы я стоял и говорил «Будет сделано!» – этого не будет, я слишком уважаю свое профессиональное достоинство, я слишком уважаю тот театр, который я здесь создал.

Корр.: Вы видите какую-то роль в этом отдельных членов попечительского совета?

Морозов: Со стороны некоторых членов попечительского совета и, в частности, со стороны господина Вавилина, председателя НТБ, я вижу желание видеть театр другим, желание диктовать мне те или иные условия – с кем я буду работать и как я буду работать. Насколько они обоснованны? Может быть, человек считает, и другие считают: я даю деньги – я заказываю музыку. Может быть. Но не с таким режиссером, как я. Я вправе не просить, а требовать доверия к себе. Если это доверие есть – тогда я согласен, я хочу работать в театре «Колесо». Если этого доверия нет, то выполнять такие желания я не собираюсь.

Кто в доме хозяин

Из последних событий в театре. Директором издан приказ в отношении главного режиссера: до 2 декабря представить распределение ролей Ольги Самарцевой в ряде спектаклей, чтобы они игрались двумя составами актеров. Разумеется, в отношении остальных ведущих артистов «Колеса», на которых строится тот или иной спектакль, ничего подобного не было предпринято. Морозову либо остается получить выговор за неисполнение приказа, либо пойти на то, что ни в одном театре, в принципе, не практикуют: обычно дублируют лишь роли второго ряда.

Также был обнародован приказ, запрещающий без письменного разрешения директора использовать служебный транспорт за пределами города. Как правило, иногородние поездки совершались в основном в Самару в СТД (Союз театральных деятелей), и ездили туда лишь директор Лакеева и режиссер Морозов. Бессмысленный приказ едва ли помешает главному режиссеру перемещаться туда, куда ему необходимо, но в очередной раз напоминает, кто в доме хозяин.

Все говорит о том, что Анатолия Морозова просто убирают из города, провоцируя своим прессингом на те или иные поступки. Бесконечно долго продолжаться это не может. Кажется, наступил момент поставить точку в затянувшейся истории. Хорошо, если стороны найдут разумный компромисс. Если нет – театру остается только посочувствовать.

P.S.: К сожалению, нам так и не удалось получить комментарии второй стороны конфликта. Все люди занятые. Но мы не теряем надежды.

    ТО №223 (1375) 29.11.2005

Они были солдатами

Дебют актера театра «Колесо» Николая Козака в качестве режиссера превзошел все ожидания: его постановка по пьесе Нила Саймона «Билокси-блюз» стала ярким событием нынешнего театрального сезона.

Одержимая инициатива

«Билокси-блюз» считается лучшим произведением «некоронованного короля Бродвея» Нила Саймона, создавшего автобиографическую пьесу о событиях собственной юности, которая пришлась на трагические для мира 40-е годы прошлого века. В 1987 году пьеса была экранизирована Майклом Николсом. Звезда Голливуда Вуди Харельсон дебютировал на сцене именно в этом спектакле в одном из Нью-Йоркских театров (его первой женой была дочь Нила Саймона). Главный режиссер театра «Колесо» Анатолий Морозов рассказывал, что за год до приезда в Тольятти он ставил спектакль в Америке и присутствовал в 2000 году на вручении премии Нилу Саймону за вклад в искусство: «Я был счастлив, я видел его!». Яркий театральный персонаж Николай Козак, естественно, не мог пройти мимо такого автора и такого сценического материала, к тому же у него был опыт работы в данном проекте в Красноярском драматическом театре имени Пушкина. Теперь – режиссерская работа и исполнение одной из ключевых ролей спектакля – сержанта Туми.

На сдаче спектакля главреж Анатолий Морозов довольно комплиментарно высказался о работе Козака и молодых артистов, занятых в постановке: «Я люблю инициативных актеров. Этот спектакль – одержимая инициатива Козака. Для меня это потрясение. У многих актеров произошел прорыв в профессию – не по диплому, а по сути».