Евангелие от Лазаря. Деяния сорока апостолов

– Вопросы здесь задаю я! – процедил незнакомец сквозь стиснутые зубы. – Но! – он театрально поднял нож вверх. – Чтобы ты понял всю серьёзность моих слов, я лучше продемонстрирую небольшую часть того, что тебя ждёт впереди.

Свистнул рассекаемый лезвием воздух и Маврий почувствовал толчок в руку. Лезвие глухо дзенькнуло о металл стола и мгновением позже рецепторы парня взорвались оглушающей сознание болью.

– А-а-аа! – громко взвыл он.

Человек с кругляшом нагнулся к лицу юноши, зажимая его рот рукой.

– Ну, хоть бы один стоически перенёс боль! – посетовал он, поворачиваясь к напарникам. – Всегда одно и то же. Орут, как свиньи. Завяжи ему рот. – Сказал он тому, что был без скрижали в руках.

Второй достал из-за пояса толстую тряпку и сноровисто, будто делал это не в первые, прикрыл ею рот парня. Мучитель заглянул парню в глаза, залитые невольно выступившими слёзами.

– Это только начало, – прошептал он, облизнув один глаз, и громко причмокнул. – Н-ц-а-а-а! Я чувствую, что грехов за тобой водится немало, – сказал он проникновенно.

Он нашарил рукой отсечённую кисть и показал её Маврию. Повертел в руках, давая молодому человеку насладиться зрелищем.

– А хватку я ещё не потерял! – воскликнул он обрадовано, обращаясь к чёрным. – С одного удара отхреначил!

От вида отрубленной кисти парень провалился в беспамятство.

– Слабак! – резюмировал мучитель. – Я думал, что он продержится хотя бы до ступни, – сказал он разочарованно.

– Ты продул мне очередь в дом терпимости, – напомнил ему напарник со скрижалью в руках.

– Знаю! – разражённо бросил мясник. – Делай своё дело и захлопни пасть, если не хочешь оказаться на месте этого бедолаги!

Мужчина бросил отрубленную кисть в большой контейнер с питательным раствором, не дававшим омертветь отсечённой конечности. Вытянул из-под стола объёмистый кейс и положил на стол.

– Почему ты всё время ставишь на то, что они продержутся дольше обычного? – спросил его напарник.

– Потому что во мне живёт вера, в отличие от тебя! – важно заметил старший.

Повозившись некоторое время со сканером отпечатка, он его открыл. Внутри находился инструмент, необходимый для проведения дознаний в полевых условиях. Электропила, металлические штыри разного размера, ручная пила, зубило, молоток, ножи, иглы, крюки, клещи и многое другое. А венчал гору хромированного инструмента остро наточенный топор с широким лезвием. Он провёл пальцем по внутренней стенке кейса.

– Кто проверял инструмент? – спросил он строго.

Оба напарника испуганно переглянулись.

– Я, – отозвался тот, что приготовился подробно записать ответы парня в электронную скрижаль, которая будет по окончанию обряда приобщена к обширному архиву окружного отдела управления веры.

Мучитель показал ему измазанный грязью палец.

– Это что? – с ледяным спокойствием спросил он.

– Виноват, – отозвался третий. – Сейчас исправлю.

– Ты уж постарайся! Сейчас парнишка очнётся, а у нас ничего не готово. Представляешь, как он расстроится? Тащи инструмент в дезинфектор. Живо! Не хватало нам ещё заразу занести.

Третий мужчина поспешно отложил скрижаль в сторону, захлопнул кейс и удалился. Главный мучитель размял плечи, несколько раз энергично сжал руки и выудил из выдвижного ящика аптечный кейс с переливающимся логотипом корпорации «Шимоку».

– Долбанный бюрократ! – пробурчал он себе под нос недовольно.

Сухо щёлкнули замки.

– Так, так, так! – проговорил он, разглядывая содержимое кейса. – Что нам понадобится? Вот это, – он отложил несколько шприцов с надписью содержащихся внутри препаратов, – это, это и вот это.

На столе появились необходимые принадлежности. Он выудил из кейса автожгут и прислонил к культе парня. Прибор тихо пискнул и плотно обхватил кровоточащий обрубок, избавляя того от потери крови. Мясник выудил питательный раствор с длинной трубкой мультисиликона, оканчивающейся длинной иглой, подвесил его над столом и одним движением вогнал острое жало в ярёмную вену.

– Теперь порядок! – сказал он, довольно потирая ладони. – Можно продолжать.

– Может, нарубим его кусками, а потом бросим в регенератор, пока он без сознания? – предложил второй.

Первый пожевал губами.

– Нет, – ответил он. – Так дело не пойдёт. С чего это вдруг, мы должны сделать для мальца исключение? Для них, – он ткнул в парня пальцем, – это традиция, жизненно важный обряд! К тому же, у нас есть ряд вопросов, которые мы обязаны ему задать. Не будем нарушать утверждённую владыкой процедуру дознания? Или ты считаешь, что можешь изменять придуманные не тобой правила? – спросил он напарника с подозрением.

– Нет! – ответил тот испугавшись. – Конечно же, нет! Я просто внёс предложение. Вот и всё! – он поднял обе руки вверх.

– Предложение отклонено, – сказал первый, протирая заляпанный кровью нож. – Многомудрый владыка является старейшим жителем Агилары. Я бы его сравнил с архангелом, а точнее с серафимом, господствующим над всем живым. Или динозавром. Только он имеет право изменять существующие законы…

Второй мужчина громко прокашлялся, прерывая речь обладателя кругляша.

– Простите, что перебиваю … – сказал он нерешительно.

Первый, не скрывая недовольства, зло глянул в сторону напарника.

– А кто такие динозавры?

Первый удивлённо поднял бровь. Мало кто из корпуса проявлял столь выразительную любознательность.

– Это, по большей части, огромные животные, жившие на нашей планете много миллионов лет назад, – пояснил он. – Динозавры – это их общее название.

– А бывают заврозавры? – полюбопытствовал второй мужчина.

Обладатель отличительного знака внимательно уставился на напарника.

– Ответь мне честно на один вопрос… – он прищурил взгляд.

– Да?

– Ты идиот?

Второй оглядел себя, будто ответ был написан на униформе.

– Вроде как, нет, – сказал он растерянно.

– Тогда не задавай идиотских вопросов, – носитель кругляша отвернулся к скованному парнишке. – Два кубика эпинефрина, – потребовал он, протянув руку.

Второй быстро метнулся к столу и схватил шприц. Обладатель кругляша сделал для себя пометку, что это не единственный образец, испытывающий склонность к идиотизму. Все они принадлежали к отпрыскам одного из кардиналов дневного ордена. Нужно будет незамедлительно доложить владыке о нарушениях в генотипе второго поколения. Кардинал Аттикус слишком увлёкся употреблением наркотических веществ, почувствовав собственное всемогущество, что повлекло за собой необратимые изменения в цепи ДНК. И это только предварительное заключение при поверхностном изучении подчинённого. Стоит копнуть глубже, и таких изменений выявится гораздо больше. В этом он был убеждён. Во время второго «затишья», как охарактеризовал мучитель бессознательное состояние испытуемых, он свяжется с кардиналом Клорадом и изложит свои наблюдения.