Евангелие от Лазаря. Деяния сорока апостолов

Вызов санктикома застал Его преосвященство кардинала Клорада за обходом собственных владений, куда вход другим кардиналам был закрыт. По большому счёту, никто из святейшеств, присутствующих на священном соборе, и не подозревал, какие тайны сокрыты на нижних ярусах блистательной резиденции, воздвигнутой на горе Ферз. Помимо известных этажей, расположенных на поверхности возвышенности, вилла имела подземный многоярусный бункер, находящийся под круглосуточным наблюдением охранных комплексов «архангел», андроидов шестого поколения с искусственным интеллектом четвёртого класса, позволявшим принимать самостоятельные решения в рамках заложенной программы. Со временем, при планировании защиты святая святых своего жилища, кардинал решил исключить человеческий фактор, справедливо полагая, что автоматические системы будут защищать его детище намного эффективнее нескольких отрядов корпуса «тень». Для того, чтобы попасть на нижние этажи, достаточно было спуститься в погреб, где в громадных пузатых бочках выстаивались «ангельские слёзы». Добраться до дальней стены, прикрытой полупрозрачной плёнкой силового поля, и предъявить сканеру сетчатку глаза. За стеной, в просторном холле, был оборудован оплот стражей, где нужно было пройти расширенный биометрический анализ, сочетающий в себе многопозиционное сканирование тела и пробу ткани для сверки образца ДНК с эталоном.

На плоской панели санктикома он видел лицо тайного викария, апостола «чистильщиков», на фоне безупречной белизны регенерационного отсека одного из многочисленных узилищ церквей святого причастия, щедро разбросанных по просторам обширной империи. Среди инквизиторов считалось особой заслугой стать апостолом подобного отряда. Ведь нет ничего прекраснее того, как направлять заблудшие души по верному пути, очищая их испытанием телесной боли. К тому же, эта процедура позволяла на ранней стадии выявлять смутьянов, подрывающих веру добропорядочных граждан, как завещал Сын Божий отделять зёрна от плевел. Потом и кровью, безмерными страданиями и молитвами очищались души прихожан от скверны, разлагающей личность.

– Слушаю! – бросил раздражённо кардинал.

Вызов отвлёк его от очень важного занятия. Он собирался обратиться с молитвой к великомученицам, заточённым в застенках второго яруса. Дабы крепились они душой и утвердились в вере, что страдания их не напрасны.

– Прошу прощения, Ваше преосвященство! – тайный викарий почтённо склонил голову. – Но у меня сообщение, не требующее никаких отлагательств.

– Говори, – разрешил ему Клорад.

Он узнал Гавриила, апостола седьмой группы «чистильщиков», отпрыска своего семени. Преданного служителя новой веры и владельца незаурядных талантов, среди которых дознание, отречённых от лона святой церкви, с применением стандартных методов было отмечено особой строкой в личном деле.

– Меня беспокоит брат мой во христе Пётр, отпрыск святого семени кардинала Аттикуса. Его способности адекватно воспринимать новую информацию ставит под сомнение необходимость включения в почётный отряд «чистильщиков душ».

– Есть ещё что-нибудь, кроме этого недостатка?

– Нет, Ваше преосвященство.

– После завершения обряда очищения отправь его в окружной отдел управления веры. Необходимое распоряжение я вышлю.

– Да, Ваше преосвященство, – апостол с преданностью цепного пса уставился на кардинала.

– Твои успехи на поприще тайного викария радуют меня, Гавриил! – похвалил его Клорад. – Я давно подумывал о том, чтобы назначить тебя старшим апостолом корпуса. Служи ревностно, не жалея сил ни душевных, ни плотских, и зачтётся тебе по заслугам.

– Во имя святой веры! – воскликнул Гавриил, выбросив перед собой правую руку в приветственном жесте.

Кардинал свернул изображение. Это был не первый тревожный сигнал об отпрысках Аттикуса. В последнее пятидесятилетие заявления от апостолов других групп относительно упомянутых чад заметно увеличилось. Похоже, «благородный» кардинал не внял словам разума, лившимся из уст Его преосвященства.

– Что ж! – сказал он сам себе. – Все мы дети Божии и не застрахованы от наветов Лукавого. Придётся с ним поговорить на другом языке.

Он вернулся к делам. Игуменья третьей ступени посвящения как раз закончила наполнять большой серебряный сосуд слезами узниц, демонстрируя похвальное служебное рвение во имя блага святой церкви. По всему второму ярусу, представлявшему из себя огромный светлый зал не менее двух тысяч квадратных метров, были расставлены особые ложа, к которым были крепко пристёгнуты «падшие ангелы», девушки-послушницы по тем или иным причинам не угодившие кардиналу Клораду. Кто-то из них имел строптивый характер, не позволявший своей владелице с покорностью принять новое положение вещей, по которым она становилась, отныне и навсегда, приобретением кардинала. Кто-то «отслужил» свой срок, не имея возможности произвести на свет здоровое потомство. Кто-то чересчур быстро потерял свою красоту и увял, не вызывая желания Его преосвященства. Находились и такие, которые своими лживыми речами обращались к другим послушницам, подрывая их веру в святую избранность ради великого будущего новой церкви. Неважно, по каким причинам девушки попали в застенки «последнего пристанища», ибо сейчас они отдавали свой последний долг вере, став источником сырья для производства «ангельских слёз».

Здесь их заставляли рыдать горючими слезами, истязая тело очищающими душу пытками. У всех без исключения были видны следы принуждения. Зарубцевавшиеся от времени раны и совсем свежие следы вырезанных со спины, ягодиц и ног, клочков кожи. Подвергнутые кислотному воздействию оголённые мышцы со вставленными между волокнами проводами, на которые периодично подавались короткие импульсы тока. Вывернутые из суставов пальцы и отсечённые конечности. В конце дня, когда знойное солнце экватора скроется в изумрудных водах моря Слёз Грешников, девушек накачают снотворным и перенесут в регенераторы, где их тела приобретут былую целостность. Их подключат к аппаратам поддержания жизнедеятельности, вводя необходимые витамины, воду и питательные вещества. А с рождением нового дня процедура возобновится. До тех пор, пока их слёзные железы не перестанут выдавать дневной объём столь ценного для производства превосходнейшего вина ингредиента. Тех, кто не оправдал чаяния игумений, отправят на нижний, лабораторный, уровень, где ими займутся исследователи телесных возможностей.

Каким бы махровым христианином ни казался кардинал Клорад, он всегда был на стороне прогрессивной науки, призванной продвигать человеческую цивилизацию в будущее. В тот светлый миг, когда каждый житель на Агиларе будет до кончиков ногтей предан святой церкви со стоящему в её главе единовластному кардиналу. Ведь именно наука положила начало его бессмертию.

Всё началось чуть более пятисот лет назад. В те далёкие времена, история которых, не без прямого участия самого кардинала, сокрылась за завесой неизвестности. Командующий полком специального назначения, полковник Клорад, исправно нёс службу на научно-исследовательском объекте. Группа гениальных учёных, бившихся над проблемой мгновенного заражения и излечения раковых заболеваний, совершенно случайно сделала потрясающее открытие, при помощи которого человек смог бы существовать неопределённо долгое время. Главное вовремя проходить процедуру очищения организма на клеточном уровне. Единственным побочным эффектом проводимых процедур являлась потеря организмом меланина, в результате чего всех «долгожителей» можно было определить по цвету кожи и кипельно-белой растительности на всём теле. Радужка глаз теряла пигмент, становясь сначала голубой, а после многочисленных процедур и вовсе выцветала.

В то время фармацевтические корпорации обрели настолько невиданную мощь, что стали явной помехой государственному устройству и грозили низвергнуть мир в состояние лекарственной зависимости, но военные ведомства не желали упускать инициативу из рук и занимались своими исследованиями. С тех пор, как Клорад стал командующим и с головой окунулся в мир тайн, недоступных простому обывателю, он круто изменил своё видение мироустройства. После того, как на стол полковника лёг подробный отчёт о совершённом прорыве, в его голове образовался чёткий план дальнейших действий. Он понимал, что планета находится на пороге глобальной войны, грозящей разрушить её до основания. Как любой нормальный человек, он делился своими мыслями с боевыми товарищами, прошедшими вместе с ним сквозь горнило локальных конфликтов, вспыхивающих на планете с регулярным постоянством. В конце концов, они единодушно сошлись во мнении, что неплохо было бы изменить воззрения каждого человека по отдельности и общества в целом, прекратив бессмысленное уничтожение себе подобных. В то же время, каждый из них понимал, что построение нового общества невозможно без тотального разрушения прежнего строя, массовых убийств и геноцида отдельно взятых народов.

Для воплощения в жизнь задуманного плана нужна была государственная поддержка нескольких стран, желающих получить один и тот же результат во благо общего процветания, и многомиллионная армия профессиональных военных. Однако, ни того, ни другого у единомышленников не было. И в тот самый момент, когда полковник Клорад дочитал последнее предложение доклада, он понял, что время ещё не потеряно и можно одним ударом пошатнуть основы сразу нескольких государств, вторгнувшись в пределы нематериального мира, при помощи духовного манипулирования, инструмент которого находился на объекте номер шесть.

Сам полковник, столкнувшись с жестокими реалиями этого мира, не страдал какой бы то ни было религиозной зависимостью, полагая, что всё творимое добро, как, впрочем, и всё зло, является отражением мысленного процесса человека, попавшего в ту или иную ситуацию. За время, проведённое в горячих точках планеты, он вдосталь насмотрелся на религиозных фанатиков, слепо бредущих безоружными толпами на ощетинившиеся стволами военных амбразуры. В этот момент их поддерживала вера, обещавшая мученикам райскую жизнь после смерти. Попадали ли они в рай на самом деле или нет, полковнику было глубоко наплевать. Расстреливая тех самых фанатиков, он исполнял свой долг перед родиной, давшей ему образование, работу и смысл существования. Но их самопожертвование навсегда въелось в его сны, заставляя просыпаться посреди ночи в холодном поту.

Поскольку Клорад являлся единственным связующим звеном между научной лабораторией и вышестоящим начальством, в лице чиновников министерства обороны, то о свершённом открытии он решил умолчать. Конечно, это вселяло определённый страх перед неожиданным появлением проверяющих органов, желающих лично убедиться в целенаправленном использовании выделенных финансовых средств и научного персонала. Но полковник был уверен, что вышеназванные органы ещё не скоро заявятся с проверкой, поскольку до этого времени объект номер шесть не отличался какими-либо научными достижениями и на особом учёте проверяющих органов не состоял, что давало серьёзную фору заговорщикам. Клорад изолировал подопечный объект от внешнего сообщения, взяв под личный контроль проводимые исследования. Со своей стороны он отметил непревзойдённую работу сотрудников научного отдела ценными премиями, чем подстегнул каждого к действиям в том же духе во имя великого будущего своей страны.

Спустя год у полковника окончательно оформилась концепция переустройства мира, основанная на религиозном фанатизме людей, ставшими свидетелями настоящего чуда. К этому времени сторонников новой идеи прибавилось и под его началом насчитывалось два десятка сослуживцев, занимавших руководящие должности соседних воинских частей, а также руководители научных лабораторий, проводивших исследования в области робототехники и разработке новейших видов вооружения. Бунтарское течение набирало обороты. К отступникам уже начали присматриваться соответствующие органы, прознавшие о зреющем заговоре высокопоставленных военных чинов, под предводительством которых находились серьёзные силы, способные навести в стране немало шороху.

И вот, настал тот самый знаменательный день, когда на объект номер шесть явились следователи военной прокуратуры, чтобы раскрыть зреющий заговор, а всех участников тёмного дела примерно наказать. Но, в силу своего неведения, они послужили катализатором последующих событий, стремительно захлестнувших сначала округ, а потом всю страну. Перекинувшись на соседние государства в виде оформившейся веры, имеющей своих пастырей, собственным существованием доказывающих истинность преподносимой идеи. Апостолов, свято верующих в искупление грехов, в надежде обрести чистую душу и неуязвимое тело. Пророков, несущих идеи новой веры в отдалённые уголки мира и многочисленную паству, множащуюся в геометрической прогрессии день ото дня.

Дабы неразумные дети божии, собиравшиеся огромными толпами на площадях, прониклись истинной верой, им демонстрировали хорошо поставленный спектакль с убиением одного из пастырей, несущих созданиям неразумным свет истинной веры. На следующий день толпа вновь собиралась на площадях, но уже в гораздо большем количестве, и собственными глазами видела воскресшего из мёртвых, невинно лишённого жизни, праведника.

«…Склоняли головы грешники и становились на колени пред ними в надежде искупить страшные грехи свои и прикоснуться к святым рукой собственной, чтобы ощутить чудодейственную силу новой веры. Увидеть свет, струящийся из глаз их. И было их сорок, чад, возлюбленных Господом, отдававших жизни свои во имя славы Его, и воскресающих раз за разом с приходом нового дня…»

Выдумывать новое евангелие не было никакого смысла. Народ сам облекал в слова чудеса, свидетелем которых становился, зачастую приукрашивая события, основанные на невероятном открытии, сделанном в застенках научно-исследовательского объекта номер шесть.

Вполне естественно, что имена членов научной группы, работавшей над прорывной технологией излечения врождённых и приобретённых со временем недугов, так и остались неизвестными широкой общественности. Талантливых учёных, вместе с их коллегами из других отделов, тайно переправили на один из островов внутреннего моря задолго до появления на объекте представителей военной прокуратуры в сопровождении полка штурмовиков элитного подразделения силовых структур. Полковник Клорад приготовил им укромное место в сердце единственной возвышенности острова. Предоставил в их распоряжение самое современное оборудование, которое смог достать. Обеспечил охраной и всем жизненно необходимым, позволив гениям творить во славу великого будущего родной Агилары.

Сейчас он находился именно в этом бункере, спрятанном в горе Ферз, названием своим созвучным с названием острова. Только сейчас это было более усовершенствованное укрытие, поскольку научные достижения последних пятисот лет были воистину невероятными и даже человеку достаточно просвещённому могли показаться настоящим волшебством.

Кардинал обвёл просторное помещение удовлетворённым взглядом. Поскольку во время ежеквартального священного собора требовалось его личное присутствие, он решил отложить свой визит в лабораторный комплекс убежища на следующий день. Сегодня вечером состоится торжественное закрытие собора со всеми причитающимися излияниями, венчать которое должно очередное соитие с юными послушницами. Кардиналы разъедутся по своим резиденциям, исполненные удовольствием и желанием приложить максимум усилий во имя святой церкви второго пришествия. А во время их отсутствия он постарается воплотить в жизнь новый проект по укреплению собственной власти во всех далях и весях обширной империи, внедрив на ключевые посты доверенных лиц из инквизиторского корпуса «тень», выдавив тем самым кардиналов с их резиденций силой.

Он повелительным жестом подозвал игуменью, прохаживающуюся меж длинных рядов ложементов с прикованными к ним ослушницами. Та не, медля ни мгновения, исполнила его желание.

– Приготовьте сегодня десяток лож, – велел кардинал. – Думаю, сегодня наш чудесный сад пополнится свежими экземплярами.

– Будет сделано, Ваше высокопреосвященство, – с готовностью ответила женщина, подобострастно кланяясь хозяину.

Клорад развернулся к выходу, сделал пару шагов и остановился, вспомнив самое необходимое.

– Да, голубушка, – он вновь посмотрел на женщину пронизывающим взглядом лишённого всякого выражения, – приготовьте к вечерней заре отдельное узилище. К нам прибудет особый гость! – он ядовито улыбнулся.

– Всё сделаю, как скажете, Ваше сиятельство! – пробормотала женщина, едва сдерживаясь, чтобы не плюхнуться пред хозяином на колени.

Хоть кардинал с благосклонностью принимал желание каждого человека признать его превосходство посредством коленопреклонения, однако, среди своих подопечных столь явного проявления служебного рвения не терпел.

– Человек, служащий мне, должен быть столь же крепок телом, что и духом, – не раз говаривал он своим подчинённым. – Преклонивший же колени единожды, преклонит их снова, но вряд ли в следующий раз это будет сделано предо мною.

К тому же, коленопреклонённый человек, мог прятать в складках своей одежды оружие, которого не видно до тех пор, пока рука, держащая его, не явит свету сталь клинка или, не приведи Господь, древний огнестрел. Чем ближе человек подбирается к небесам, тем тяжелее становится его бремя, от которого готов освободить любой лихой человек, затеявший злодеяние. Кардинал никогда не причислял себя к Богу или возлюбленному чаду Его, ибо в его душе не было ни единого зерна веры. Он, как был сугубо практичным человеком пятьсот лет назад, так им и оставался. Хоть он и имел власть над жизнью, но истинно бессмертным не был. И с каждым новым прожитым годом кардинал становился всё безразличнее к проявлению положительных эмоций. Они сгорали в пламени времени, оставляя после себя сосущую пустоту, которую он восполнял обильными возлияниями, «работой» над подопечными и затягивающимися на несколько дней оргиями с участием молоденьких послушниц монастыря, нередко оканчивающихся кровавой расправой.

Кардинал поднялся в блистающий зал. Присутствующие «единоверцы» пресытились общением с прелестными созданиями, отпустив их приводить себя в порядок для следующего захода, которое должно было состояться спустя несколько часов. Клорад растянул губы в презрительной ухмылке. Наконец-то эти никчёмные создания готовы были приступить к делам насущным! Он всем своим существом ненавидел надоевшие за столетия совместного правления рожи. И ждал момента, когда сможет заменить зажравшихся властью кардиналов своими верными людьми. Однако отвращению своему не давал проявиться. Сегодня он всласть насытится пытками одного из них, представляя, как будет собственноручно лишать каждого присутствующего здесь его драгоценной жизни, после которой ни у кого не останется возможности воскреснуть вновь.

– Перейдём к делу, мои дорожайшие друзья! – обратился он к собору.

Кардиналы замолчали. Они знали, что перебивать его преосвященство не стоит, поскольку это может вылиться во вполне предсказуемую вспышку гнева. Они прекрасно помнили, как тридцать четыре года назад, во время очередного собора, он лишил жизни кардинала Илионского, осмелившегося его перебить во время обращения к собранию. Кровь тогда хлыстала на добрых пять метров, разбрызгиваясь толчками из перерезанного горла. Его тело так и пролежало до окончания священного собора, напоминая каждому присутствующему о тленности бытия и неминуемости расправы над ослушником.

– Ко мне в последнее время начали всё чаще поступать тревожные сигналы с берегов Горячего моря, – Клорад бросил суровый взгляд в сторону кардинала Реция, попытавшего съёжиться при этом чуть ли не вдвое, но в силу телесной пышности у него этого не получилось. – Да, да, уважаемый Реций! Если мне не изменяет память, сии благодатные места находятся под бдительным оком вашей епархии?

– Да, ваше преосвященство, – ответил он более бодрым голосом, чем требовалось, выдав тем самым своё волнение.

Кардинал криво усмехнулся.

– Как все вы знаете, – он окинул взором собравшихся, – законы церкви предписывают нам жестоко карать неугодных, осмелившихся своим противодействием или иными способами ставить под сомнение принятые нами соглашения, – Клорад выдержал паузу, разрешая тем самым Рецию сказать несколько слов.

– Всё верно, мой кардинал, – подобострастно откликнулся Реций. – Епархия, находящаяся под бдительным оком Вашего преосвященства, старается следовать каждой букве закона.

– Тогда объясните мне причину вынесения столь мягкого приговора ответчику по гражданскому иску за номером четыре тысячи двести одиннадцать дробь двадцать семь?