Записки метеоролога

И предложил примирение сторон, для чего Колесниченко с завтрашнего дня восстанавливает в должности начальника ГМЦ, а начальник ГМЦ отзывает исковое заявление и прекращает судебное дело.

Колесниченко стал артачиться, тогда ему стали разъяснять, чем это ему грозит: будет вынесено частное определение о грубом нарушении Закона о госслужбе в Росгидромете, в результате чего не поздоровится его покровителю, что ударит рикошетом и по нему самому. Это произвело на него магическое действие, он сразу же стал сговорчивым и начал ратовать за компромисс. Тогда ему судья говорит, чтобы он немедленно распорядился о восстановлении меня в занимаемой должности, с таким расчётом, чтобы, когда я завтра утром вернусь на работу, к 8 часам утра, приказ должен лежать у меня на столе.

Теперь очередь дошла и до меня. Но я на таких условиях не хотел замиряться, меня интересовало только судебное решение, соответствующее полному выполнению требований, сформулированных в исковом заявлении, а также возможное частное определение суда в отношении грубого нарушения Закона о госслужбе.

Я сказал, что моё восстановление в должности для меня имеет важное значение, но не главное. Всё управление ждёт от суда торжества справедливости, все устали от бесконечных интриг, хитрости, обмана. Хотя бы раз в жизни его надо поставить на место. Но судья и прокурор рассматривали данную ситуацию как конфликт между двумя руководителями, и то, что им удалось примирить со мной главного закопёрщика конфликта, они считали для себя большим достижением. А что касается моего искового заявления, то они сказали, что разбор вопросов может занять много времени и ещё неизвестно, каков может быть результат, тем более, что вопрос о реорганизации не имеет прецедента в судебной практике. Полностью солидарен с ними был и мой адвокат. Поэтому он предложил сделать перерыв для обсуждения со мной этого вопроса.

Во время обсуждения мы взвесили все за и против. Сам компромисс и моё восстановление в должности следует считать само по себе как огромную победу и посрамление ответчика, и это уже можно считать взысканием за моральный ущерб. А всё остальное следует оценить в соответствии со сложившейся обстановкой: если успели закрыть расчётный счёт, то это необратимо, а если нет, то продолжать деятельность в том же виде. Как бы автоматически отменяется ложная реорганизация, а по сути и весь приказ. Кроме того, мы полагали, что ответчик должен основательно взвесить дискуссию, состоявшуюся между ним и судьёй по поводу его легитимности на государственной службе, с точки зрения ухода на пенсию. И хотя я в душе оставался против этого компромисса, но всё же под действием этих оценок был вынужден с ним согласиться, о чём заявил после окончания перерыва мой адвокат. На этом и закончилось судебное слушание дела.

Восстановление на работе

На следующий день к началу рабочего дня я оказался в своём прежнем кабинете. И хотя судебное заседание закончилось вечером, уже после окончания рабочего дня, всё же успели оповестить исполняющего обязанности, и она убралась из моего кабинета, не оставив следов своего пребывания.

Некоторые из ранее близких ко мне людей с моим увольнением сразу же меня списали из своей жизни и поэтому теперь оказались в неловком положении. И хотя раньше, столкнувшись с предательством ко мне людей, я рвал с ними отношения навсегда, то эти случаи носили иной характер и отличались от прежних, прежде всего тем, что были связаны с тяжёлым материальным положением их семей и боязнью потерять работу и заработок. Поэтому я пытался их понять и сохранил с ними ровные деловые отношения, как будто ничего не произошло.

Мой заместитель и ведущий бухгалтер сообщили мне, что, несмотря на их сопротивление, их всё же заставили закрыть расчётный счёт в банке и лишили статуса юридического лица, о чём поставили в известность налоговую инспекцию, а также все социальные фонды. В связи с этим все контролирующие органы приступили к проведению ревизий по своим направлениям деятельности. Об этом же сообщили и народнохозяйственным организациям, с которыми ГМЦ заключал договора. Но, несмотря на это, вся работа по договорам и даже предъявление счетов за выполненную работу осталась за отделом обслуживания ГМЦ. Руководство управления заверило меня, что 20–30 процентов от поступивших договорных средств (без учёта отчислений в социальные фонды) будет выделяться ГМЦ для доплат личному составу.

Надо отметить, что начавшийся 2000 год был характерен тем, что страна стала оправляться от дефолта 1998 года, после которого предприятия и организации попали в труднейшее финансовое положение, которое сильно усугубила взаимные неплатежи. Всё возрастающая производственная активность предприятий, улучшила их экономическое положение, что дало возможность приступить к погашению задолженности, накопившейся за ряд прошлых лет. Мы эту тенденцию уловили раньше других, и отдел обслуживания энергично стал работать с предприятиями-должниками. Объём поступающих средств с каждым месяцем нарастал, вместе с ним увеличились доплаты личному составу ГМЦ, достигавшие порой месячной зарплаты и выше. О выплатах 2000 года работники ГМЦ вспоминали все последующие годы.

После случившегося дефолта 1998 года на смену правительству С.В. Кириенко пришло правительство Е.М. Примакова. Его короткое правление запомнилось мне по двум моментам. Первый, он почему-то всё время обвинял в случившемся дефолте за неумелые действия правительство Кириенко, хотя все знали, что основной причиной является падение стоимости барреля нефти до крайне низкого значения – 8–12 долларов; это почти в 9–10 раз ниже, чем в настоящее время.

И второй момент, его распоряжением был запущен Закон о госслужбе, пролежавший 2–3 года без движения. Через короткое время он же, но уже не будучи премьером, с ужасом отмечал, что только на периферии насчитывается 350 тысяч госчиновников федерального уровня, делая вид, что он к этому не причастен. В нашей службе и управлении госслужащими стали только работники аппарата управления с одновременным значительным повышением зарплаты и всяких доплат.

Десятилетиями должностные оклады руководителей региональных и областных центров (в том числе Бюро погоды и ГМО, а затем ГМЦ) были на уровне должностного оклада зам. начальника управления. А с переводом в госслужащие разница составила в два с лишним раза, и это при том при сём, что его функции и ответственность уменьшались, а у руководителей центров, наоборот, увеличивались, так как из аппарата управления переда-вались в центры все производственные и коммерческие функции. Естественно, что среди руководителей центров возникло недовольство таким несоответствием. Росгидромет, ранее забывший об этих руководителях, теперь пытался это исправить, включив в список руководителей всех, начиная с начальника станции.

Время шло, но никто в Москве ничего менять не собирался. И вот на следующий день после моего возвращения на службу я подумал: то, что упустили чиновники Росгидромета, вряд ли исправишь, поэтому, пока суд да дело, я написал рапорт об установлении персональных надбавок руководителям и начальникам ведущих отделов ГМЦ. Этим же рапортом я хотел проверить, каково будет отношение ко мне начальника управления после разрешения конфликта. Рапорт я отнёс лично начальнику управления, который ознакомившись спросил:

– Что это вдруг? Мы ждём решения из Москвы.

На это я ответил, что им повысили зарплату, и нам тоже нужно это сделать, согласно имеющимся у него полномочиям, а будет решение Москвы, тогда можно привести всё в соответствие. Он согласился с этим и дал поручение плановому отделу подготовить предложения. Плановый отдел промурыжил рассмотрение этого вопроса два месяца.

За это время делались попытки с его стороны кое-где чинить препятствия моей деятельности. Как-то раз в Соломбале мы встретились с моим адвокатом в суде. Он поинтересовался, как мне живётся, не пытается ли начальник отомстить? Я ему ответил, что такие попытки с его стороны имеют место и что для проверки я бросил пробный камень, но он в течение двух месяцев не решает вопрос. Эта встреча меня надоумила обсудить с начальником накопившиеся проблемы, причём несколько фактов требовали этого. Об этих фактах я и стал говорить при встрече с ним, но, как это было всегда, он стал валить всё на других руководителей: на одного зама, на другого, на начальника оргпланового отдела.

Но я уже с ними встречался, и они показывали глазами или большим пальцем на него. Я ему напоминал, что он, а не я, ратовал за компромисс со мной и если он надеется мне как-то отомстить, то из этого ничего не выйдет, и если мы сейчас не договоримся, то, видимо, придётся продолжить разговор у того самого судьи, которому он давал слово.

Он сказал, что это всё недоразумения и он даст указание об их устранении. Уже на следующий день вышел приказ о повышении должностных окладов начальникам центров (ГМЦ, ЦМС и ВЦ), а другим руководителям и начальникам отделов – нет. Пришлось мне отдельными рапортами добиваться повышения окладов и им.

Я в свою очередь подготовил приказ об отмене пунктов в пяти приказах, в которых мне строго указывалось на какие-то недостатки, не имеющие никакого отношения ко мне. Он подписал и этот приказ после прочтения безо всякого обсуждения. Видимо, это были известные ему мелкие уколы, чтобы меня как-то задеть.

В апреле наш начальник был отправлен на пенсию в возрасте 76 лет. Видимо, в Росгидромете не стали больше рисковать, нарушая Закон о госслужбе.

Всё управление свободно вздохнуло. Он думал, что жизнь после него остановится и первое время вмешивался в дела нового начальника, пока новому начальнику это не надоело и он не пресёк его деятельность.

С новым начальником наши отношения складывались нормально; более того, он предложил мне должность начальника в будущей новой региональной структуре, которая будет образована в связи с переводом аппарата управления на госслужбу и наделена самостоятельным статусом и правом юридического лица.

Апофеозом всего этого дела явилось региональное совещание начальников управлений и областных (республиканских) центров по развитию рыночных отношений в Службе, состоявшееся в конце июля 2000 года у нас в Архангельске под руководством начальников Росгидромета РФ и центрального Метеоагентства.

Многих участников совещания я знал, и они были хорошо осведомлены о происшедшем в нашем управлении и выражали мне свою солидарность. Но особенно важна была для меня солидарность и поддержка присутствовавших на совещании руководителей оперативных подразделений Северного УГКС, которые не раз её демонстрировали.

Папа М.Г. Гольник, пропал без вести на фронте

Мама Ц.Я. Гольник

Благодарю папу и маму, что дали жизнь. Жизнь удалась.

Я, мама и брат Гриша

Я и жена на пенсии

Глава тридцать пятая

Нобелевка по экологии – японская премия

«Голубая планета» – академику РАН М.И. Будыко

Согласно Большой российской энциклопедии «Голубая планета» – это премия, присуждаемая за значительный вклад в решение глобальных проблем в области окружающей среды. Учреждена в 1992 году Японией, в связи с проведением конференции ООН по окружающей среде и развитию в Рио-де-Жанейро (Саммит Земли) с участием глав государств и правительств всех стран.

Присуждается ежегодно фондом компании «Асахи Стекло». Награждается два лауреата, одним из которых может быть организация. Денежная составляющая премии – 50 миллионов иен (500 тысяч долларов США) на каждого из двух лауреатов. Первый и единственный на 2021 год российский лауреат премии «Голубая планета» – академик РАН Михаил Иванович Будыко. Премия М.И. Будыко присуждена в 1998 году за наиболее выдающиеся работы в области экологии и изучение биосферы.

Открытие антропогенного глобального потепления климата

Академик Михаил Иванович Будыко (1920–2001) – крупнейший российский учёный XX века в области наук об окружающей природной среде и, главным образом, метеорологии и климатологии. Основоположник науки о глобальных климатических изменениях на планете, в том числе и под влиянием антропогенного фактора.

Основные теоретические предпосылки прогноза изменения глобального климата были изложены Будыко в работе «Влияние человека на климат», вышедшей в Гидрометиздате (Ленинград) в 1972. В ней была использована полуэмпирическая теория термического режима атмосферы, разработанная автором, для количественного расчёта естественных изменений климата в четвертичный период и в течение последнего века. Поскольку результаты этих расчётов хорошо согласуются с данными наблюдений, был сделан вывод о возможности применения этой теории для прогноза антропогенных изменений климата. В работе были обобщены выполненные с 1961 года автором и его сотрудниками исследования по проблеме изменения глобального климата под влиянием естественных факторов и хозяйственной (антропогенной) деятельности человека, а также сделаны определённые выводы о причинах современных колебаний климата и заключение о неизбежности глобального потепления климата, которые произойдут в ближайшие десятилетия при продолжении сжигания ископаемого топлива.

Выходу книги предшествовала международная конференция по климату, состоявшаяся в 1971 в Ленинграде, на которой М.И. Будыко впервые высказал убеждение, что в ближайшем будущем начнётся глобальное потепление климата, которое в следующем веке достигнет нескольких градусов. Необходимо подчеркнуть, что указанный прогноз был дан в то время, когда ещё происходило похолодание климата, которое с конца 30-х до середины 60-х составило 0,3°С.

В начале 70-х годов имелось более 20 прогнозов изменения климата, которые предсказывали продолжительное похолодание в ближайшие десятилетия.

Но они не имели достаточного научного обоснования. Всего через два года Лэм (1975) получил первые данные, свидетельствующие о возможном изменении климата в сторону потепления. Эти данные характеризовали термический режим на севере Атлантического океана, где, начиная с зимы 1970–1971 гг., преобладавшая тенденция к падению температуры сменилась тенденцией к потеплению.

Рассматривая вопрос о климатических условиях ближайших десятилетий, М.И. Будыко сделал однозначный вывод, что эти условия будут в основном зависеть от антропогенного роста концентрации СО

в атмосфере. По полученным им данным, удвоение концентрации СО

по сравнению с доиндустриальной эпохой, которое может произойти на протяжении нескольких десятилетий, приведёт к повышению средней температуры Земли примерно на 3°С.

Им было отмечено, что нет ни одного другого естественного или антропогенного фактора, который мог бы привести к столь крупным колебаниям температуры в ближайшие 50 лет. Он полагал, что рост температуры вследствие антропогенного фактора к середине XXI века составит 2°С, во второй половине XXI века потепление может усилиться в результате общего роста производства энергии, увеличивающей приток СО

и тепла к поверхности Земли.

Им также было высказано предположение, что при развитии потепления уменьшатся горизонтальные градиенты (перепады на единицу расстояния) температуры, в связи с чем ухудшится режим увлажнения в средних широтах континентов, что приведёт к увеличению частоты засух, уменьшению речного стока.

Это потепление может привести в 2000 году к отступлению границы полярных льдов в Арктике на 2 гр. широты и к 2050 году – к полному таянию льдов, причём подчёркивалось, что эти сроки являются преуменьшенными.

Современные натурные и прогнозные данные свидетельствуют, что этот процесс идёт в указанном Будыко направлении, причём с ускорением.

Международное признание АГП климата