Дар

«Вот от чего такой восхитительный аромат!»

На скамье сидели несколько оруженосцев и горланили непристойные песни, разомлевшие после пьянки. Один человек сидел поодаль, ел тихо и выглядел вполне приличным. Он довольно недружелюбно посмотрел на вошедшего посетителя, заметив у того сбоку меч.

Странник перевёл взгляд в сторону. На второй этаж вела деревянная лестница. Если внизу располагалась таверна, на втором, судя по всему, спальни. Это комнаты для тех, у кого есть хотя бы грош в кармане для приличной постели.

Сама таверна сносно оборудована и обставлена, что позволяло усталым путникам отдохнуть с дороги, укрыться от непогоды и переждать несколько дней, если того требуют обстоятельства. Чаще всего, конечно, это были бродяги, пьяницы, которые редко держали монеты в руках.

Посетитель, стоя у двери, сощурил глаза необычного бледного цвета. Почти белые зрачки смотрели пристально и будто проникали вглубь сознания. Осмотревшись, он быстро оценил обстановку. Не сдвигая капюшона и лавируя между деревянными столами, наставленными близко друг к другу, прошёл к свободной лавочке возле стойки.

Хозяин в это время тёр масляное пятно на столе и наблюдал за посетителем из-под седых лохматых бровей. Длинный чуб прятал его глаза. Рядом с ним на крюках, вбитых в стену, висела рыба, а внизу стояли бочки с солониной и мочёными яблоками. Позади стойки находилась маленькая дверь. За ней скрывались от посторонних взглядов: кладовая и ступени в погреб.

Незнакомец сел на скамью и сложив ладони в замок, положил их на чистую столешницу. Он не обращал внимания на собравшуюся в этом заведении публику. Хотя, чего уж там таить, и они уже не смотрели на странника. Завсегдатаев больше занимало пиво в широких деревянных кружках, да жаркое из бобов и цыпленка, щедро приправленных солью и жгучим перцем. Они поднимали взгляды от мисок лишь за тем, чтобы хлебнуть пенное пойло и перекинуться парой слов с собеседником. Это было на руку путнику. Он спокойно ждал, когда хозяин подойдёт к нему, и смотрел впереди себя. Чуть подождав, незнакомец всё же бросил несколько медяков на стол и заказал себе пива с куском жёлтого сыра.

– Ничего, что у нас шумно? – обратился рослый, бородатый мужчина к гостю, когда закончил оттирать пятно со стола и приблизился, чтобы выполнить заказ. Он будто извинялся перед посетителем, оценив его платежеспособность. Выходит, это более важный гость, чем те, которые выпивали за столиками. Они с особым азартом кидались куриными косточками и смеялись во всё горло, при этом хрюкая и брызжа во все стороны слюной. – Обычно у нас более приличные постояльцы. Но сейчас мороз и снегопады, а значит, путешественников меньше. Только королевские гонцы заезжают, да одинокие странники, вроде Вас. У нас вообще-то чистые постели и свежая похлёбка, если что. Есть такие комнаты, где постояльцы спят на матрацах вповалку прямо на полу, но этот случай не про дорогих гостей.

– Переживу, – только и ответил путник.

– Надолго к нам? – заискивающе спросил хозяин таверны. – Саварус к вашим услугам. Так сколько дней поживёте?

– Посмотрим, – невозмутимо ответил странник, поворачиваясь боком, чтобы лучше осмотреть помещение.

– Я понял. Вы пока осмотритесь, а я рагу подогрею. Кухарю на случай важных посетителей. Каждый день готовлю в надежде на гостей, – расшаркался Саварус, пытаясь угодить милорду. – Очень даже ничего кушанье удалось. А пиво я подогрею и добавлю щепоть пряностей. В промозглую погоду самое то.

Постоялец не ответил, на что хозяин кивнул и поспешил выполнить обещание. Мимо него проскочили два мальчика в длинных рубахах и мешковатых портах, обмотанных вокруг ног полосками грубой ткани вместе со стоптанными башмаками.

Трое постояльцев, шатаясь из стороны в сторону, и поддерживая друг друга под локти, поднимались на второй этаж по скрипучей лестнице. А ребята ловко принялись убирать со стола.

Странник потянул носом, втягивая смесь запахов. Перегар заглушил запах горелого хлеба и чеснока. Только он настолько устал и проголодался, что амбре нисколько не смущало. Путника больше заботил вопрос, кто же за ним следил от развилки между градами. Он и свернул в эту сторону по большой случайности, но теперь выход один, подловить того ловкача. Пока есть немного монет с изображением грозного амарока, можно себе позволить поесть горячей пищи и выспаться в тёплой постели, пусть и с блохами, не суть.

Опираясь локтём о стол, мужчина подпёр голову кулаком и продолжил рассматривать трактир. Нет, это не первое заведение подобного рода, которое он посещал. Но на постоялом дворе близ огромного града, который своей мощью и крепкими войсками был на слуху чуть ли не у всех обитателей земного шара, этот странник был в первый раз. Отсюда вдоль королевского тракта легко добраться до града, где за определённую плату можно пройти главные крепостные ворота.

– Парень, ты на ночь останешься? – вывел его из задумчивости хриплый женский голос.

Посетитель обернулся, и его взгляд встретился с усталым взором хозяйки таверны. Женщина шла в его сторону с миской зелёных поздних яблок. На ней было длинное серое платье из грубой ткани и такого же цвета платок, скрывающий волосы. Она поставила блюдо в центр стола, вопросительно вглядываясь в лицо, укрытое капюшоном.

– Посмотрим, – уклончиво ответил незнакомец.

– А чего смотреть? – удивилась женщина. Она начала тереть посуду. – Более приличного ночлега тебе не отыскать во всей округе. Тем более на дворе холодно. Ночи у нас часто совсем безлунные – темень, страх. Оставайся. За постой не дорого берём.

– Огонь расходуете не верно, – невпопад молвил путник. – Много древесины в отделке – это плохо. Пожар всё выжжет.

Женщина подняла взгляд и посмотрела внимательнее на этого странного юношу, напоминавшего старика. Она перестала протирать миски, отложила тряпку в сторону и, навалившись грудью на стол, ближе подобралась к нему.

– Ты – учёный? – удивилась она.

– Много повидал, – односложно ответил он.

– А что ещё у нас не так? Седрик, баранья твоя кочерыжка, куда котелок поволок? – отвлеклась хозяйка и, соскользнув со стойки, на которую опиралась, направилась к мальчугану.

– Вот горячее пивко, милорд, – важно пояснил хозяин, приближаясь с кружкой, над которой витал пар.

Горьковатый аромат с тонким шлейфом пряной гвоздики вызвал в желудке путника громкое урчание. В этот момент Саварус водрузил кружку на стол рядом с миской яблок. Он пытался отдышаться, отирая влажный лоб лоскутом ткани, извлечённым из кармана. Но, тут заметил, как сын опрокинул котелок с похлёбкой на пол и, спотыкаясь, помчался в ту сторону.

Странник наблюдал, как мальчику отвесили подзатыльник, после чего ввалили под зад и отправили чистить в хлеву. Мальчик умчался, размазывая скатившуюся по щеке слезу.

– Я говорила тебе, не место ему в доме. Неповоротлив он, – кричала на мужа хозяйка. – А ты уверял, что осилит. Ну, надо же, вот ведь баранья кочерыжка.

– Молчать, – прикрикнул мужик.

Наступила тишина.

Второй мальчик ползал на коленях и скрёб жёсткой щёткой истёртый дощатый пол. Женщина, смиренно опустив руки в широкий карман выпачканного передника, направилась к таинственному посетителю. Она ловко наполнила глиняную миску рагу и поставила перед ним.

– Всё в порядке. Прошу прощения, – заискивающе улыбаясь перед завсегдатаями заведения, проронил хозяин таверны.

Мужчины отвернулись и принялись хлебать тёплое пиво, заедая кашей, покрывшейся тонкой плёнкой жира. Они возобновили спор, который грозился перерасти в привычную для этого заведения стычку. Хозяину не улыбалось быть вовлечённым в разборки, и он спешил удалиться.

– Мужики, предупреждаю, поломаете мебель, сдеру три шкуры, – крикнул он, отойдя на безопасное расстояние.

– Так, о чём мы толковали? – раздался голос хозяйки над ухом путника, который наблюдал за происходящим, восседая рядом с пустым бочонком пива. Он повернулся к ней вполоборота.

– Недавно владеете заведением?

– Как ты догадался? – хитро прищурила глаза женщина.

– Очень просто. Только невежды не крепят на кронштейны вывески, а оставляют болтаться на гвозде у двери. На фасад дома подняли бы, – пояснил, отрывисто выделяя фразы странник.

– И то верно! А ты, я посмотрю, не промах. Видно, что странствуешь. Так может, осядешь у нас? – предложил хозяин трактира, меняя бочонки и прислушиваясь к разговору. – Я дело тебе быстро определю.

– Не стоит, – медленно проговорил путник. – У каждого своя дорога. В каждом из нас заложен определённый смысл.

Он взглянул на хозяйку, которая нарезала крупными ломтями свежий хлеб грубого помола. Рядом лежал небольшой кругляш жёлтого пористого сыра.

– А чего ты давеча об очаге толковал? – спросила женщина, ловко разрезая сырную головку на равные половины.

– А что я толковал? – хитро переспросил юноша.

– Что расходуем не правильно огонь, – ответила хозяйка и подала гостю нарезанный сыр.

– Ну, тут и так всё понятно, – начал странник, не притрагиваясь к еде. – Помещение небольшое и сплошь бревенчатое. Если полыхнёт, поджаритесь как эта птичка на вывеске. Как в лучших постоялых дворах, следуй ещё простому правилу – запирай дверь на закате, а с рассветом встречай гостей. Тогда заслужишь уважение.

– О, как! – всплеснула руками хозяйка и посмотрела на странника.

– Умный ты малый, милорд! – восхитился трактирщик. Он посмотрел на убранство своего заведения и покачал головой. – Иди вон за тот стол, там чисто, а жена сейчас ужин туда принесёт.

Странник кивнул. Он медленно направился в самый угол, близ входной двери, где стоял у окна свободный стол. С этого места хорошо просматривалась вся зала. Чужак расположился, не издавал своим присутствием ни малейшего шума.

Хозяйка рассматривала странного незнакомца со своего места. Он не снял с головы капюшон, и рассмотреть, кто перед ней не представлялось возможным. На вид это был молодой парень, а по усталому взгляду печальных глаз, можно подумать, что перед ней старец. В его голосе звучало столько тоски и одновременно мудрости. Женщина отметила, что был чужак среднего роста, но широкий в плечах и крепкий. Иногда он забывался и вместо гордо поднятой головы, сутулился будто старик. И одежда на нём потёртая, но деньги в кармане водились – это хозяйка определила сразу. Слишком уверенно держался. Но точно перебивался разовыми заработками, отсюда и жалкий внешний вид. Короткий полукруглый плащ обтрепался по подолу и имел несколько заплат бурого цвета. Он давно не застёгивался на плече красивой брошью, а стягивался гвоздём, вдетым в петлю.